- Насмехаешься? – недовольно спросил я и отошёл, слыша за спиной задорный смех.

Усевшись за стол, я пододвинул книги и бухнулся на них головой. После тяжёлых месяцев учёбы я чувствовал себя выжатым, словно лимон, сил не осталось ни на что, и жутко хотелось просто отдохнуть. Может, Аня и права, иногда можно позволить себе побездельничать, а конец года отличный повод развеяться и сходить в «Вишнёвую лозу».

Повернув голову, я посмотрел на Эрику и вздохнул. Правильно говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Лучше бы я ни о чём не спрашивал. Моя жизнь мне очень нравится, и хотя иногда и появляется желание обрести кого-нибудь родного и близкого, чтобы можно было посидеть в уютной обстановке, поговорить о каких-нибудь милых глупостях, просто обняться, оно проходило быстро, и потому я на это большого внимания не обращал. Да и кто это мог бы быть? С девушками я общался поверхностно, в их беседы влезать не хотелось, тем более, разговаривали они большей частью о такой ерунде, что у меня быстро начинала болеть голова.

***

- Эл, солнце моё!

Голос Робина раздался так внезапно, что девушка непроизвольно вздрогнула. Резко обернувшись, она хмуро уставилась в ненавистное лицо человека, убившего её родителей. Хотелось выдернуть нож и всадить лезвие промеж глаз, однако она не была уверена, что это необдуманное действие не аукнется большими проблемами.

- Смотрю, ты с каждым годом всё красивей, - хмыкнула она, скользнув взглядом по широкому шраму на его лице. – Где разжился?

- Твой дружок оставил на память. Кстати, где он, не подскажешь?

- Бог с тобой, Роб, Жана не привлекают наши игры.

- Странно, мои затеи ему всегда по вкусу приходились. Впрочем, его полное отсутствие в моей жизни, да и в твоей тоже, навевает воспоминания… Говорят, умер твой братишка.

Девушка замерла и недоверчиво на него посмотрела.

- Кто говорит? – глухо процедила она.

- Дай вспомнить, - он пощёлкал пальцами и тут же ударил себя ладонью по лбу. – Ах да, это же я сам был! Прижал его как-то в столичном проулке и забил ненароком. Кто ж знал, что он таким хрупким окажется? Коснёшься и развалится.

- Всё так же врёшь, - скривилась Элайза с отвращением, однако на душе стало гадко, едва она подумала о причине, по которой принц запретил ей встречаться со старым другом.

- Ну, в одном соврать я не смогу: у нас один покровитель. Я думал, вы с принцем не поладили, но раз уж ты явилась сюда, значит, вам удалось найти общий язык. Или что-то другое.

- Оставь свои больные фантазии для одиноких ночей.

Робин насмешливо покачал головой.

- А ты расхрабрилась, даже огрызаться начала. Но тебе не удастся никого обмануть, я помню, что ты из себя представляешь. В этом мире тебя никто не воспринимает всерьёз, видят лишь маленькую девочку. Ты поднялась только за счёт принца, но теперь нас двое, и надо признать, у тебя маловато шансов на победу.

Развернувшись, он неспешно удалился. Глядя в его спину, Элайза скривила губы и фыркнула. Маленькая девочка… Она? Та, которая в юном возрасте поняла, что такое – умирать голодной смертью, драться за свою жизнь в неравной схватке, валяться в пыли, плеваться кровью на зассанный пол, когда её насиловали. В памяти ещё были те дни, когда приходилось вырываться из чужих рук, пытаясь спастись, бежать по пустынным дорогам, сбивая ноги в кровь, кричать хохочущим над её рваным нарядом девкам в первых встреченных посёлках. А потом сидеть в палате целителя, нюхая мерзкие запахи лекарственных трав, чувствуя тошноту при виде окровавленных бинтов и ваты, валяющихся на грязном полу. Плакать, желать умереть, только бы это прекратилось. Она видела больше, чем сама того желала – грязь, насилие, смерти в переулках, о которых никто больше не знал. Где она только на брюхе не ползала. Ничего удивительного, что она ухватилась за предложение принца и следовала всем его указаниям. Наблюдала, высчитывала, ложилась в постель за мелкие

кусочки информации, собирала заботливо картинку своей новой личности.

Качнув головой, Элайза гордо выпрямилась и подняла голову, высокомерно посмотрев в коридор, куда ушёл Робин. Пусть он считает её маленькой девочкой. Сама того не желая, она научилась многому, знает и умеет больше, чем в его банде. И станет победителем.

***

Я повернул голову и уставился на Кайла. Он сидел на своём излюбленном месте возле окна, держа на коленях какую-то книгу, но не читал, а смотрел на улицу, словно задумался о чём-то важном. У него тоже дел невпроворот, осталось меньше полугода, и он закончит академию, а там уже вступит в новую жизнь и… не представляю, чем он займется, но вряд ли ему приходится волноваться о делах сердечных. Членам королевской фамилии невест находят в таком юном возрасте, когда они ещё в игрушки играются. Интересно, он вообще видел свою невесту хоть раз в жизни? Всё-таки это довольно печально, когда за тебя всё уже решили. Поднявшись с места, я поплёлся к нему и бухнулся по соседству, подперев голову руками и внимательно на него глядя. Первое время Кайл игнорировал меня, и у него это даже получалось, но вскоре он не выдержал:

- О чём хочешь поговорить?

- Хотел поблагодарить, что вступился на совете.

- Вперёд, - и он так серьёзно на меня посмотрел, что я покраснел до кончиков ушей.

- Да иди ты… лесом, полем и ковыльной степью!

Кайл негромко засмеялся, качнув головой.

- Слушай, а у тебя есть возлюбленная?

- Хочешь обсудить дела сердечные?

- Даже ты заметил, что Аня со мной себя странно ведёт… Просто мрак. Но вообще я о другом поговорить хотел, просто пока не знаю, с чего начать.

- Начни с главного. Это сократит время.

- Ну, ладно. Ты случаем на днях в Корновир не наведывался? – взглянув на него, я нахмурился, поняв, что сейчас он снова увильнёт от ответа. - Я серьёзно. Если ты и считаешь меня глупцом, это не так. Мне хватило мозгов, чтобы связать кражу триграммы и нападение на тюрьму.

- Но не хватило, чтобы подсчитать, сколько времени требуется на путь до Корновира и обратно, в противном случае ты бы понял: меня там быть не могло.

- Но ты связан с нападением.

- Как и ты. Что дальше?

Я замер: а действительно, что? Спустя минуту, выдавил ответ:

- Хочу присоединиться к Домину.

Принц медленно окинул зал взглядом и посмотрел на меня с раздражением.

- Ума тебе не хватает держать язык за зубами? С чего ты взял, что нужен нам? – Кайл говорил с насмешкой, но на его лице всё равно читалось явное неудовольствие от этого разговора. Я ответил не менее недовольным взглядом.

- Разве нет? Или ты со всеми ведёшь беседы о войне и мире? Нет, может и со всеми, кто тебя знает, но немногие готовы откликнуться. А мне ты можешь верить. Я не говорю, что ты заставил меня заново пересмотреть свои взгляды, я не полностью разделяю твои идеи, но чувствую, что обязан тебе. Это не минутное чувство благодарности за помощь, а нечто большее.

Посмотрев в его невозмутимое лицо, я смутился. В моей жизни было немало людей. К одним я испытывал чувство глубокого уважения и благодарности, как к Альберту. Других просто ценил за то, что они люди. Люди именно для меня. К ним я относил Люси и близких друзей. Были и те, кого я любил просто так, ни за что, и память об этих людях была мне дорога. Моя мама остаётся единственной в этом списке. Мне никогда не хотелось походить на этих людей, как не хотелось получить от них чего-то большего. Главное, что они у меня были. Просто были.

Но Кайл выбился из ставшей привычной организации мира. Я никогда не понимал своего к нему отношения. Бывают такие люди, рядом с которыми ощущаешь всю свою ничтожность. Вряд ли можно привыкнуть к этому чувству, которое испытываешь, просто находясь рядом с ними, но ещё сложнее принять тот факт, что рядом с ними хочется находиться. Будто нравится ощущать эту ничтожность. Обычно таких людей недолюбливаешь и избегаешь, и потому было странным, что к нему я относился… Как? Каким словом это описать? Восхищение? Почтение? Превознесение? Для этого чувства не существует определения, а если даже и существует, то оно мне незнакомо.