- Ты рано, - улыбнулась Элайза.

- Ждала меня?

- Какой в этом смысл? Я всегда здесь.

- Здесь… – глухо повторил я. – А как же Кайл? Ты и с ним тоже? Знаешь, где он?

- Это твой мир. Какой ответ ты хочешь услышать?

- Правду.

- Ты не знаешь правды. Не знаю и я.

Грозовые тучи полностью заняли небо, стало темно, как поздним вечером. Очертания предметов виднелись сквозь полупрозрачную дымку, а ветер с большей силой терзал деревья. Гром звучал совсем близко, яркие вспышки молний разрывали небо каждые несколько секунд. Спустя мгновение на землю полились капли дождя, я замер, глядя, как на траву опускаются крупные тёмно-красные капли.

- Что это?

- Здесь давно так, - тихо ответила она, – Кровавый дождь, кровавый рассвет, всё из крови.

- Всё? – нахмурился я непонимающе.

- Сам посмотри, – она раскрыла ладони, в которых держала букет белых лилий, белоснежные лепестки расплылись на глазах, окрашиваясь в красный, растеклись по ладоням и закапали на траву, подобно дождю. Я смотрел в недоумении, как с её ладоней капает кровь.

- Скажи мне…

- Где ты? – закончила она, я смотрел с ожиданием. – Подумай, ты знаешь.

- Мне казалось, Путь должен выглядеть иначе.

- Я не Хранитель, Жан, и не могу увести тебя. Никто не может. Вечным там нет места.

- Тогда где я?

- Ты спишь. Проснись, Жан.

- Я не хочу.

Ледяные руки коснулись моих запястий, я посмотрел в глаза Элайзы, разные, один синий, другой зеленый, она совершенно не изменилась.

- Проснись, Жан, проснись.

***

Возвращение в мир живых было… омерзительным. Я пошевелился, и ощутил, как по телу разливается тягучая боль. Руки и ноги казались ватными, а голова слишком тяжелой, словно весь предыдущий вечер я провёл на рейде. У меня получилось сесть и поджать под себя ноги. На мне была изорванная рубашка, волосы спутанной копной падали на плечи, а мышцы ног, живота и спины немыслимо ныли, на губе тонкой корочкой застыла кровь. Я перевёл дыхание и удовлетворённо улыбнулся. Несмотря на то, что тело ныло, а в ушах раздавались отголоски давно стихших криков, я чувствовал себя как никогда лучше. Мне не доставляла дискомфорта ни окровавленная одежда, ни изнуренность. Я выжил, и это главное. Первым делом я попробовал позвать Искру, но она находилась в бессознательном состоянии, словно истощение привело её в глубочайший обморок. Даже тонкую нить потока вытянуть не удалось, что уж говорить о Переходе.

Мне захотелось подняться, но как только я попытался встать, тело сковала волна боли. Перед глазами всё расплылось, но лёгкое прикосновение вывело из оцепенения. Мне удалось поднять голову, и я едва не вскрикнул. Я смотрел на девушку, стоящую всего в шаге от меня, не зная, плакать мне, смеяться или бежать прочь от той, кого я давно похоронил. Но я не мог ни шевелиться, ни кричать. А Лиса просто стояла рядом, широко улыбаясь и рассматривая меня своими лучистыми глазами, словно собиралась сказать что-то. Я что-то прохрипел и протянул руку, втайне боясь, что она начнёт отступать и исчезнет, но Фелиса по-прежнему стояла на месте, и только улыбка становилась шире. Сейчас она была совсем другой, не той уставшей тенью, пережившей столько тяжёлых лет и испытаний. Передо мной стояла полная жизненных сил и энергий девушка, с непоколебимым духом и не исчерпываемым запасом шуток на каждый случай.

- Фелиса, - прошептал я, чувствуя, как пересохли мои губы. – Лиса…

Я попытался подняться. Видя, что это даётся мне с трудом, она поспешила подать руку. К своему удивлению, я обнаружил, что могу стоять, а боль в груди почти не мешает делать короткие вдохи.

- Мы больше не увидимся, - прошептала она мне на ухо.

- Нет… Нет, не говори так. Ты же здесь, ты вернулась. Не говори… – я судорожно вцепился ей в руку, стараясь притянуть к себе.

- Отпусти меня, Жан. Ты должен это сделать. Посмотри, я мертва.

Когда я, наконец, решился проследить за её взглядом, наткнулся на нечто, лежащее в луже крови в дальнем углу комнатки, некоторое время просто моргал, силясь прогнать эту картину, пока из моего горла, наконец, не вырвался крик. Нет! Это невозможно, мне это кажется. Я сошёл с ума и вижу то, чего нет на самом деле! Запустив руки в волосы, я с силой дёрнул себя за слипшиеся грязные пряди, но это не избавило от кошмара, а только усилило головную боль. Я перевёл взгляд на противоположную стену, сплошь состоявшую из железных прутьев - за ними виднелся узкий коридор, освещенный несколькими факелами. Захотелось снова потерять сознание, ничего не знать и не чувствовать.

- Посмотри на меня, Жан.

Я поднял взгляд. Она неподвижно стояла в дверях, и я видел, как темнеет кровь на её одежде. Руки и ноги того, что когда-то было Фелисой, переломаны, раскрошены, словно их истерзал дракон, и, наверное, только одному дьяволу известно, как ей удавалось стоять. Она не двигалась, просто стояла, истекая кровью и разбрызгивая её вокруг. Я видел, как стена покрывается красными каплями, как они оседают на камнях, было противно, хоть раньше я любил кровь.

- Нет!

Я никак не мог отстраниться или защититься от изуродованного тела. Она заговорила, и её голос был невыносимо знакомым, хоть и звучал иначе из-за смертельных ран.

- Жан… Жан, посмотри на меня. Ты должен отпустить меня. Посмотри, что ты со мной делаешь. Отпусти, Жан. Отпусти.

Она протянула ко мне руки и схватила за запястья, я попытался вырваться, но её пальцы оказались на удивление сильными. Я почувствовал боль в запястьях, и, наверное, если бы вырывался более усердно, то сломал бы обе руки. Она держала меня, пытаясь притянуть к себе, я был уже полностью перепачкан кровью. Только тогда я понял, что сдаюсь и безвольно поддаюсь хватке. В такие минуты никак не выходит управлять своим телом, оно становится неподвластным. И вдруг всё прекратилось.

***

Я сидел на полу и оглядывался по сторонам. Мои самые страшные опасения никак не подтвердились: в камере не было никакого ожившего трупа, на полу и мне не виднелось ни капли крови. Но, несмотря на это, меня сотрясала дрожь, быстро стучало сердце, а волосы и рубашка прилипли к телу. Я осмотрелся и, не заметив ничего странного, уткнулся головой в стену. Из груди вырвался судорожный всхлип, на большее я не был способен. Это был звук отчаяния и обречённости. Кажется, я снова начал впадать в забытье. Сидел в углу, обхватив себя руками, стиснув зубы и закрыв глаза, чтобы больше ничего не чувствовать.

Неизвестно, сколько времени я оставался в таком положении, в какой-то миг тишина прервалась неясным посторонним шорохом. Кто-то пришёл и хотел повидаться со мной. Я услышал тихий вздох и почувствовал прикосновение к плечу, это заставило меня тут же поднять голову и открыть глаза. Ничего не изменилось, вот только по ту сторону решётки на корточках сидела Аня. Она просунула руку сквозь прутья и держала меня за плечо.

- Жан… - мне показалось, что голос её звучит хрипло, как будто она недавно плакала. Не в состоянии смотреть на средоточие свободы, которое являла собой девушка, я отвернулся, скинув руку со своего плеча. - Жан, я… Мне очень жаль, это… ужасно.

Я устало откинул голову назад и вздохнул.

- Зачем ты пришла?

Она явно не ожидала такого вопроса, но я действительно не понимал этого. Только сейчас я отчётливо осознал, что не хочу видеть никого, по крайней мере, пока не притупится боль от недавних потерь.

- Я переживаю за тебя, Жан. Я не хочу… видеть тебя здесь.

- Какая разница? Ты все равно не способна ничего сделать.

Мне захотелось сделать ей больно, заставить испытывать хотя бы малую долю того, что чувствую сам, потеряв любимую и короля. Я злился, хотя и не знал, на кого и за что. Наверное, виной всему было осознание собственной беспомощности и невозможности что-либо изменить, чувство усталости и безысходности.

- Их оправдали, - тихо произнесла Аня.

- Кого?

- Тех, кто был с тобой. Они получат свободу. Вчера закончился суд. Их признали жертвами…