- Ну и вырядился! Плюсовая температура, а ты одет как на мороз.

- Сойдёт, - сказал он, не поворачивая головы. - В эту пору года и нужно оде­ваться, как зимой. Переходный период, легче всего поймать простуду.

- Ну да, а тебе как жениху надо быть здоровым. Положение обязывает.

Лёша не ответил. Шагал тяжёлой походкой, слегка покачиваясь и высоко дер­жа голову - будто вглядывался в море.

Им навстречу по проезжей части двигалась поливальная машина. Тугими стру­ями воды она мыла асфальт и сигналила пешеходам хриплым, каким-то хрюкаю­щим голосом. Они вместе с другими взяли влево, чтобы не задело.

Повернув на Боровую, увидели яркие окна бани - предзакатное солнце выкра­сило их в золотой цвет.

- В хорошем городе живём, - сказал Виктор, чтобы не молчать. Он знал осо­бую черту характера друга - тот медленно набирал скорость в разговоре. Но уж когда набрал, остановить его почти невозможно.

- Тонко подмечено, - отозвался Лёша. - А что ещё?

- Разве этого мало? Откуда бы кто к нам ни приехал, все в восторге. Это мы, местные жители, давно свыклись с красотой. Правда, москвичам не угодить, всё им кажется, что мы искусственные. И сони. Они считают, что мы ходим и спим.

- А как же с газпромовским клыком, которого мы не допустили на Охте?

- Да, здесь не проспали. Я часто ездил в Москву на соревнования и видел, как хаотично она застраивается. Денег много, а толку мало.

- Юрий Тынянов, сравнивая архитектуру Ленинграда и Москвы, говорил, что в Москве, куда ни посмотришь, взгляд упрётся в дом. А в Ленинграде он тебя обязательно выведет на площадь.

- Правильно говорил. Ты хотел бы жить в Москве?

- Я хочу жить в России, а нынешняя Москва далеко не Россия.

- Сильно сказано, а почему?

- Восемьдесят процентов всех российских денег крутятся в Москве и плодят олигархов, которым наплевать на государство. Причём заметь: ни один из них не заикнулся, чтобы для таких, как они, увеличили налоги.

- Что же, они враги себе?

- Они враги не себе, а нам.

- Интересно, что это говорит сам олигарх. Или почти олигарх.

- Извини, но олигархи не работают преподавателями в лицеях. Не путай мои копейки с миллионами моих родителей.

Виктор хотел пошутить, но шутки не получилось, и он хлопнул друга по плечу:

- Ладно, ты меня тоже извини. Давай о другом. День свадьбы назначен?

- Да, через месяц. Говорят, справлять свадьбу осенью хорошая примета.

- Конечно, фруктов много, молодые как следует навитаминятся, тогда и дети здоровые выходят.

- Кудряво ты объяснил, но в этом что-то есть.

- А как получилось, что ты столько встречался с Дашей, а до свадьбы дело не дошло?

- И не могло дойти. Она решила внести коррективы в мои отношения с отцом и матерью. Всё заставляла примириться с ними, пока я не понял, что не столько я интересую Дашеньку, сколько состояние моих родителей. И развалилось.

- Дела. А Марина?

- Я не буду ничего о ней рассказывать, просто представлю тебя ей, и ты сам увидишь. Она чем-то похожа на твою Нелли Георгиевну, только молодая. В этом году с отличием окончила университет. И осталась в аспирантуре.

Лёша говорил это, усмехаясь, а Виктор представлял себе училищную библио­текаршу Марину, и ему стало казаться, что Лёша водит его за нос. Неужели Ма­рина и Лёша?..

- Стой! - сказал он и сам остановился. - Твоя Марина - библиотекарь?

- Ну да.

- Неужели...

- Да, Витёк, твоя сотрудница. Помнишь, я зашёл к тебе, когда по делам оказал­ся рядом с твоим училищем?

Ещё бы он не помнил. Лёша приезжал навестить свою больную ученицу, кото­рая попала под машину. Возил ей подарки из лицея и приветы от учащихся и пре­подавателей. Решил заглянуть к другу. Виктор Алексеевич показал ему несколько кабинетов, спортзал, а потом привёл в библиотеку. Там и состоялась судьбонос­ная встреча Лёши и Марины.

- Ну, ты крутой! - восхитился он. - Такая девушка, из такой семьи! То-то её мамочка хотела рассказать мне свой сон, а я не дослушал.

Восторгу Виктора не было предела. Изумляла его не столько Марина, сколько Лёша. Прежде всего потому, что две недели молчал, и только когда дело пошло к свадьбе, дал волю словам.

- Ты бесподобен. И ты, и Марина. Вы что, сговорились молчать?

- С чего ты взял? Просто не было повода, а теперь есть. Значит, одобряешь?

- Подожди, дай сообразить. Она такая юная, стройная, аспирантка. Честно скажу, в голову бы не пришло, что она решится...

- Выйти за такого кабана?

- Ну да, то есть нет, что вообще решится на замужество. Я полагал, в данный момент она и в голове не держит, чтобы становиться женой. Но возник сказочный принц, и бедное сердце библиотекаря Марины разлетелось на куски.

- Правильно понимаешь, ценю.

- Это ж я вас познакомил, это ж мне вы должны быть благодарны до гробовой доски. Она что, переедет к тебе? И будет жить в нашем доме?

- Ну да, мы уже договорились. А вот у тебя что? Судя по всему, тебя и Нелли Георгиевну устраивает неопределённость в отношениях?

- Уже не устраивает. И неопределённое™ нет.

- А подробнее?

Виктор повздыхал, помялся, но всё же рассказал, что с ним происходит. И про деревенскую учительницу не умолчал, надеясь, что Лёша посоветует, как быть. Но Лёша ничего советовать не стал, только заметил:

- Не теряйте равновесия, Виктор Алексеевич, а я буду ждать развития событий.

***

Они вошли в баню, взяли билеты и поднялись на второй этаж. Народу было полно, пришлось постоять, но недолго. Купили веники, разделись до крестов и на­правились в мыльную. Как всегда, завидев две колоритные фигуры, на них стали посматривать мужики. Те, что худосочны и малы, со скепсисом, а те, что по своей комплекции под стать мастеру и его другу, с любопытством.

Они тоже мельком взглянули на своё окружение. Сразу бросилась в глаза раз­ница между пожилыми и молодыми. У пожилых - чистая кожа, без наскальных рисунков. А молодые, как правило, в татуировках. Тут и портретная галерея - женщины, сфинксы, русалки, девушка-змея, свернувшаяся кольцом вокруг то ли меча, то ли кинжала. Тут и Сталин на левой стороне груди молодого одноногого парня, который пристроился со своим тазиком у кранов с водой, положив костыль на подоконник.

Но зато на многих - молодых и стариках - кресты. Защищённые, значит. И то хорошо. Значит, способны и защищать.

Они расположились на свободных местах возле душевых. Ополоснулись го­рячей водой скамейки, набрали в тазики воды, утопили в них веники, чтобы рас­парились, и отправились в парилку прогреваться.

- Надо утром ходить, когда влажность почти нулевая, - сказал Виктор.

- Сойдёт и так, - ответил Лёша и открыл дверь.

Ух, радость! Мужиков немного, но и дышится с трудом даже внизу - так на­поддавали. Виктору и Лёше в первый свой заход не надо сразу наверх. Поднялись на две ступеньки и встали. Прислушались. Басовито говорил тощий - в чём душа - старик:

- Я раньше по какому разряду делил женский пол? В детстве: эта девочка хоро­шая, а эта нет. Чуть подрос: эта девочка добрая, а эта нет. Ещё подрос: эта девушка красивая, а эта нет. Потом ещё подрос: эта женщина умная, а...

- Понятно, а теперь как ты их делишь? - со смехом поинтересовался борода­тый мужик, лёжа на скамейке.

- А теперь по-простому: на тех, что мне дают и что не дают.

Мужики засмеялись, а бородатый опять донимает:

- Неужели находятся такие, что отказывают?

- А то! И не только мне. Вряд ли сыщешь мужика, которому бы не отказали. Дамочки стали много о себе понимать. Им теперь мало просто мужика, им ещё нужно что-то от него получить.

- Но есть и такие, что не отказывают, а как у тебя с ними? - хихикнул молодой.

- Лет в семьдесят было неважно, а сейчас, когда изобрели подъёмный кран под названием «виагра», - сам удивляюсь. Не пробовал?

- А ему зачем? - включился третий, с большим животом и широченными пле­чами. - У него пока ещё тестостерона больше, чем мозгов.