Виктор Алексеевич Плетнёв опаздывал на работу.
Его нынешняя ночь прошла без сна, и утро из-за этого идёт кувырком. К чему он только ни прибегал, чтобы уснуть: мысленно считал в алфавитном порядке страны Европы, которых, как известно, сорок две, всякий раз не досчитывался одной-двух и начинал сначала - не помогло; вспоминал вальсы Штрауса и другие вальсы - безрезультатно; пытался представлять бесконечность мира - это его только раздражало. Весь вечер и всю ночь он думал о Нелли Георгиевне, которая вчера не приехала к нему, хотя договаривались. Потом она позвонила и сказала, что благодарит его за дружбу и за всё хорошее, что было между ними целых три года. Но все три года она чувствовала себя виноватой, и пришла пора в их отношениях поставить точку. Она говорила сухо, без волнения и сожаления. Ясно, что всё продумала и не случайно пришла к такому решению. «Не понимаю! - крикнул он в трубку. - Что с вами? Вы можете объяснить?» - «Ничего особенного, просто всё труднее скрывать от семьи мою отдельную жизнь. Но не только это». И прервала разговор. Он пытался дозвониться до неё, потребовать объяснений, но она отключила мобильник.
