— Меня позвал король Заган, — хором и неожиданно в одной интонации ответили девушки, словно были единым разумом. Викки подошла ко мне вплотную и теперь стояла по правую сторону, Глория же оставалась слева. — Забирай соплячку, и проваливайте оба! Вдвоём!

Заган вынырнул из воздуха за спиной Марбаса, и в тот же момент в нашей и без того странной компании появился Асмодей, который решил, видимо, проведать, что тут творится и чем наёмник так недоволен. Второй едва не споткнулся, завидев этих двух рядом со мной и Велиалом.

— О, вы только посмотрите, — прошипели девушки хором, растворяясь в воздухе и материализуясь рядом со Станиславским. Глория изящно приобняла рукой талию библиотекаря, вторую же аккуратно запустила к нему под рубашку. Викки сделала всё точно так же, но в зеркальном отражении. Асмодей было дёрнулся, но решил, видимо, в открытую не паниковать. Паниковать, как я думала, вот только следующие слова девушек едва не заставили меня закашляться: — Хозяин, вы так изменились, вам так идёт этот облик. Я так скучаю по вам.

— Ишет, отстань от Асмодея, ему не до тебя, — посоветовал Заган, едва ли обращая внимание на манипуляции девушек под рубашкой приближённого своего брата. — Ты принесла то, что я просил?

— Да, — прошептала Викки, доставая из кармана куртки какой-то кожаный мешок и протягивая Загану, не отрываясь, впрочем, от шеи Асмодея.

— Было бы не плохо, если бы ты перестала меня облизывать, — вздохнул Роберт, поправляя очки. — Его величество право, поиграем в другой раз, если у тебя ещё будет желание.

Он явно был смущён тем, что я смотрю на них троих и пытаюсь понять, что тут происходит.

— Ну хозя-я-я-ин, — надула губки Глория и недовольно посмотрела на меня, явно догадываясь о причине такого поведения со стороны Асмодея. Краем сознания я вспомнила, кем является по священным писаниям советник короля.

— Я сказал «нет», Ишет. Или ты забыла, что означает это слово? — объект страсти девушек недобро оттолкнул их от себя и шагнул ко мне. — Нозоми, идём. Тебе тут нечего делать. Его величество Заган будет отвлекаться, а это очень нежелательно. Тебе нужно поесть и принять ванну.

— Но… — начала было искать оправдание я.

Намечалось что-то явно интересное и, скорее всего, магического характера, а меня выставляют за дверь!

— Нозоми! — неожиданно теряя самообладание, Роберт схватил меня за руку и потянул на себя так, что я уткнулась носом ему в грудь. Едва не подхватив меня, он буквально выволок силой из спальни. Марбас последовал за нами, закрывая двери, которые сам же чуть и не разнёс парой минут ранее.

— Хех! Заган внезапен, как понос, — присвистнул наёмник, проходя мимо нас, громко шаркая ногами. Он казался теперь ещё меньше ростом: сутулился и постоянно нервно вздрагивал. Его так же пробивало на крупную дрожь. — Ишет, однако, шустра… Сильно же Лилит её забила, если она к нему в ноги приползла и по поручениям теперь бегает.

— Кто они такие? — наконец подала голос я, выходя из ступора.

— Суккуб это, — понурым голосом объявил Роберт, выпуская меня из несколько грубых объятий. — Держись от неё подальше.

— Суккуб? — переспросила я на всякий случай, хотя прекрасно расслышала всё в первый раз.

Часть образа встала на свои места. Асмодей — демон похоти и разврата, повелитель суккубов и инкубов. Таким его взрастил Велиал? Этим король так гордится? Я стояла и неотрывно смотрела на своего друга, который неожиданно снял морок, словно почувствовал мои мысли. Даже если так, как Асмодей умудрился так измениться? Сейчас навряд ли кто уличит его в непристойном образе жизни. Громкая слава минувших веков и совершенно серый и непримечательный образ теперь.

— Как тебе портрет, Нозоми? Нравится? — выдохнул он, глядя на меня едва ли не с вызовом. — Вот он — я настоящий. Ишет Зенуним — была в моём подчинении долгие века и грела мне постель днями и ночами. Согласись, совсем не романтичный образ для прекрасного рыцаря.

— Ммм… Если это ты её всему научил, то снимаю шляпу, — театрально кланяясь, отозвался Марбас, после чего снова расположился на диване.

Камин, как ни странно, на этот раз был зажжён, и поленья приятно потрескивали за жаропрочным стеклом. Какой-то незнакомый мне мужчина в форме сотрудника отеля подметал пол с невозмутимым видом. Завидев меня, он поздоровался, не обращая внимания на то, что я снова была перемазана с ног до головы кровью короля.

Мне было непривычно смотреть на столь молодого Роберта. И я не могла понять причину его злости: моё ли это неповиновение или же то, что Ишет оказалась втянута во всё это и я увидела то, что видеть мне не следовало. Хотя…

Стоп!

— Роберт, мне всё равно, с кем ты спишь и сколько у тебя в подчинении суккубов… — начала было я, но Асмодей меня прервал.

— Ни одного! Я оставил всё это! — огрызнулся он.

—… Хорошо, пусть так. Я не про это. Почему вы называете их единственным именем? Их же там две, — прежде чем библиотекарь повысил голос, я прислонила палец к его губам, заставляя замолчать. Неожиданно это возымело эффект: от моего прикосновения к лицу падший замолк. — Успокойся, я ни в чём тебя не обвиняю. Ты свободный в своих поступках человек, — на этих словах Марбас закашлялся, видимо, изначально желая рассмеяться, но боль не позволила.

— Потому что это глупая штука природы, — вздохнул Роберт, отодвигая стул и садясь за стол. — Когда-то она была одна, теперь две вот.

— Почкованием размножаются, — заржал Марбас и снова закашлялся.

— Как это? — не поняла я.

— Суккубы — не падшие. У них иная природа. Скажем так, это разновидность демонов, только искусственно созданная, так же, как и инкубы. Люди называют таких гомункулами. Допустим, это наиболее подходящее название для твоего понимания.

— Это что-то из алхимии? — я села напротив Роберта.

Стол выглядел пустынным после того, как Марбас разбил стоявший на нём сервиз, а мужчина из персонала убрал куда-то подальше все, что выжило после ритуала, и тщательно протёр лакированную поверхность от пятен крови. Скорее всего, он так же контролировался кем-то из падших, как персонал и клиенты госпиталя.

— Да, это искусственные живые существа. Раньше мы создавали их из демонов в качестве экспериментов, но с ними не так-то просто, когда их много.

— Затрахают до смерти, — вставил с дивана Марбас и тут же получил недобрый взгляд в свой адрес от Станиславского. — Ой, тебе ли не знать, что это, когда суккубы в бешенстве.

— Какая женщина в ярости неопасна, расскажи-ка мне? — Роберт снова поправил очки и с плутоватой ухмылкой посмотрел в сторону ассасина.

— Все опасны, тут я не спорю, сладкий, но одно дело — злая человеческая тёлочка, а другое дело — разъярённый суккуб. Эта найдёт тебя в глубинах Ада и с особым упоением оттрахает остатки твоих мозгов страпоном, — вздохнул тот, доставая пачку сигарет.

— У меня такое чувство, что ты парой секунд раньше меня изящно… — Асмодей запнулся и посмотрел на меня. — Так, тебе надо принять ванную. Пока договорюсь об ужине. Есть какие-нибудь пожелания?

— Две котлеты, соус, сыр***… — пропела я, поднимаясь со стула. Идея с купанием сейчас мне не особо прельщала, но я понимала, что от меня не отстанут. Действительно: на дорогой обивке стула теперь были чёрные пятна крови. В таком виде не то что есть, ходить по этому номеру, который скорее напоминал дворец королевы Англии, неприлично просто.

— Отлично, я прослежу, чтобы всё доставили к твоему возвращению, — кивнул Роберт, который явно не понял из какой рекламы песенка. — Эй, Джонатан!

— Да, мистер Станиславский? — из ванной выглянул мужчина из персонала, который уже отдавал распоряжение какой-то горничной, незаметно проскользнувшей в номер для приведения всё в порядок после выходки Марбаса и драки Асмодея с Седитом.

— Наша гостья желает поужинать после водных процедур.

— Могу предложить юной мисс нежное суфле из молодого картофеля дополненное овощным муссом, лобстеров, приготовленных на гриле, сырную тарелку. Напиток — советую взять «Дом Периньон» Люминос. На десерт рекомендую салат из свежих ягод и фруктов — они прекрасно освежают перед сном.