— Ну… Даже не знаю, насколько это удачная… — замялась я.

— Хорошо. Можешь на меня положиться! — сестрёнка победно сложила руки на груди. — Я найду тебе достойного парня!

Думаю, что её речь позабавила бы Велиала, если бы он был с нами. Мне же оставалось только удручённо вздохнуть. Она опять поняла всё совсем не так, как надо.

Тётя Маргарет объявила, что раз она всю дорогу просидела, уткнувшись в ноутбук, то ужин готовит она, поэтому я и Анна помогали ей с чисткой и нарезкой овощей. Марбас же развалился на диване у телевизора, сказав, что место женщин у плиты и в спальне, за что получил подзатыльник от садящегося в кресло по соседству Асмодея. Он перебирал какие-то бумаги Маргарет и делал мелкие пометки карандашом.

Если честно, то на мгновение я залюбовалась им: его сосредоточенное, немного уставшее выражение лица, бегающий по строчкам взгляд, ресницы, точёный профиль. Почему-то захотелось сесть напротив и просто смотреть за тем, как он работает, но я тут же себя одёрнула. Посмотрела на Анну, она задвигала бровями и сложила пальцы сердечком, на что я чертыхнулась и едва не запустила в неё картошкой.

Нас отвлёк очередной шум со стороны дивана: на этот раз Алекс и Марбас начали выяснять, что они будут смотреть: парень Анны хотел спортивный канал, в то время как Марк, как ни странно, Дисней. Когда дело уже почти дошло до рукоприкладства, тётя Маргарет вытерла руки и, подойдя к телевизору, открыла тумбу, в которой, по словам хозяина дома, хранились диски с фильмами.

— Чтобы никому не было обидно, мы будем сейчас смотреть… Так… — она начала перебирать коробки. — Роберт, вам нравятся «Поющие под дождём» или «Звуки музыки»?

Библиотекарь, для которого шум, видимо, уже стал частью повседневной жизни, услышав своё имя, удивлённо оторвал взгляд от документов и закрутил головой, ища позвавшую его Маргарет.

— Я тут, — окликнула его директриса и повторила вопрос.

— Предпочитаю «Мою прекрасную леди», — отозвался тот и снова вернулся к документам.

Не получив нормального ответа, Маргарет решила сделать столь сложный выбор сама, поэтому через пару минут мы все наблюдали, как два актёра в смешных костюмах в бело-зелёную клетку играли на скрипках и пели жизнерадостную песню. Мне показалось, что Асмодей покачивает карандашом в такт, но он по-прежнему был занят работой и даже не смотрел на экран. Тётя, пританцовывая, продолжила готовить ужин.

— Спасибо, что не индийский фильм, — разочарованно протянул Алекс, подходя к столешнице, видимо, надеясь утащить что-нибудь перекусить. Марбас, воспользовавшись моментом, растянулся практически во всю длину на диване. — Смотрю, ты отлично готовишь. Эй, Анна, выходи за меня.

Сестра хихикнула и сунула своему парню нож и картошку.

— Помоги лучше, жених. Быстрее управимся, больше проведём времени до отбоя вместе.

К моему удивлению, Алекс не стал отказывать ей и охотно помог с чисткой, а после и резкой лука.

На середине фильма Асмодей отложил бумаги, объявив, что внёс все поправки и теперь надо разве что перепечатать документы, и пусть их проверит юрист. Тётя очень обрадовалась этой новости и объявила, что ужин будет готов примерно через сорок минут, но если кто голоден, то мы можем сделать себе пару бутербродов с сыром. Станиславский поблагодарил её за заботу, но от сэндвича отказался. Сказал, что хочет немного прогуляться.

— Да, конечно, — нежно улыбнулась Маргарет. — Вы выглядите хронически уставшим, Роберт. Свежий воздух должен помочь. Только осторожнее. Мы на границе с национальным парком, сами понимаете: всяческая дикая живность тут частый гость.

Станиславский кивнул и пошёл к выходу.

— Фонарь возьмите! — крикнула ему в след тётя, но библиотекарь ответил, что если что, то подсветит себе телефоном. И вообще, он тощий и медведям вряд ли будет интересен, разве что они захотят взять каких-нибудь книг почитать.

Ещё через десять минут зазвонил сотовый телефон. Судя по тому, что никто не проявил особого интереса к нему, по всей видимости, это был телефон Асмодея. Марбас нехотя потянулся и взял трубку с журнального столика, где её оставил владелец. Совершенно неожиданно он ответил на звонок:

— Чего? — вяло поинтересовался он у собеседника. — Нормально всё. Нет, я паинька. Да, представь себе, такое возможно. Понятия не имею, где Роб-роб, ушёл, видимо, с русалками заигрывать. Хорошо, хорошо. Сейчас.

Нехотя он поднялся с дивана и поплёлся в сторону выхода.

— Ты куда это собрался? — попыталась остановить его тётя, правда, без особого энтузиазма, видимо, понимая, что подросток вряд ли будет слушаться. Так и произошло: Марбас лишь отмахнулся и закрыл за собой дверь.

— Как с ним сложно, — покачала она головой.

Как и ожидалось, через полчаса ужин был готов. Тётя предложила дать тыквенному супу немного настояться, а тефтели в сливочном соусе оставила в выключенной духовке, чтобы они не остыли раньше времени.

— Где этих двоих носит? — Анна задумчиво смотрела в окно, выходящее на озеро, которое сейчас скорее походило на огромное чёрное пятно, где изредка пробегали отсветы фонарей с берега, словно магические золотые искры, напоминая мне почему-то татуировку на руке Велиала.

— Пойду позову. Скорее всего, на лавочке сидят, где мистер Гилмор дожидался нас, — я натянула толстовку и, пообещав тёте не задерживаться и к лесу не приближаться, выскользнула на улицу.

Ясное небо, без луны, но усеянное звёздами. Лёгкий ветерок заставлял камыш и листья деревьев шелестеть. Тишина; и небольшая настороженность, которая бывает в лесу. Я вдохнула полные лёгкие воздуха, наслаждаясь его чистотой и свежестью.

Постояв немного на ступеньках, чтобы глаза хоть немного привыкли к темноте, я оглянулась по сторонам. Источников света совсем мало: домики да пара фонарей недалеко от площадки между тремя домами, предназначенной, видимо, для совместного проведения праздников, в центре которой, в полумраке, виднелся очаг костра, вокруг которого лежали стволы деревьев, заменяющие скамейки. Там никого не было, поэтому я спустилась вниз и посмотрела в сторону озера. Света звёзд пока что казалось ничтожно мало, и я не сразу приметила две фигуры, стоящие на самом краю длинного деревянного причала. Учитывая разницу в росте, ошибки быть не могло — это Асмодей и Марбас. Разговора слышно не было.

— Эй, — я подошла к ним, пряча руки в карманах. Было холодно. Не от температуры воздуха или сырости озера, скорее от страха. — Маргарет закончила свои кулинарные эксперименты и зовёт всех ужинать.

Падшие обернулись. Две пары алых глаз посмотрели на меня, от чего я вздрогнула. Однако Асмодей тут же поспешно скрыл свою сущность, моргнув. Марбас же продолжал смотреть на меня своими чёрными вертикальными зрачками. В темноте он выглядел ещё опаснее и агрессивнее, чем при дневном свете. Неожиданно он поднёс ко рту руку и затянулся зажжённой сигаретой, от чего красных точек стало три.

— Не мог бы ты себя… э-э-э… контролировать? — я показала себе на лицо, намекая, чтобы он вернул себе более человечный вид.

— Хрен тебе, у меня перекур, — Марбас демонстративно выпустил мне струйку дыма в лицо, от чего я закашлялась. — Потерпишь. Я же вас терплю.

— К слову, зачем он тут? — вопрос я задала уже Асмодею.

Библиотекарь и не взглянул на меня: всё ещё смотрел на противоположный берег, который казался призрачно-серым из-за скупого света звёзд. То ли думал о чём-то своём, то ли не знал, как мне всё рассказать.

— Он телохранитель, — наконец ответил Станиславский и снова замолчал.

Где-то слева закричала ночная птица, заставив меня снова вздрогнуть.

— В смысле? — поинтересовалась я, ёжась и опасливо поглядывая по сторонам.

— В прямом смысле, солнышко, — Марбас похлопал меня по плечу. — Я охраняю твою сладкую попку. Можешь меня поцеловать за это.

— Разве господина Станиславского недостаточно?

— Я ослаб. Очень сильно, — Асмодей наконец-то удостоил меня вниманием. — Мне не справиться с ангелами, если они вдруг заявятся сюда. Точнее нет, я справлюсь, но…