Марбас, который решил, наконец, проявить хоть какое-то подобие галантности, открыв дверь и выпуская меня, неожиданно нервно втянул воздух, словно кого-то учуяв. Это не осталось для меня незамеченным.
— Ангелы? — шёпотом спросила я, оглядываюсь по сторонам, но преимущественно на крыши окружающих нас домов.
— Хуже. Лаура Дэвис, — отозвался демон, косясь на мать Маргарет. — Я кретин. Девчонка, я остаюсь тут. В этот дом ни ногой.
— Что? Почему? — я наблюдала, как Марбас начал копаться в своём рюкзаке, а после, достав кепку, быстро надел её, опуская козырёк на лицо.
— Будет время и желание получить от Лулу по морде, спроси, откуда у неё на заду шрам в виде подписи падшего.
Судя по тому, что демон едва заметно усмехнулся, это было его рук дело.
— Лулу? — переспросила я, с трудом переваривая новую информацию. Они знакомы? Сомневаюсь, впрочем, что эта тёплая и светлая дружба. Скорее попытка одной прикончить другого, а Марбас по какой-то причине её не добил. — Шрам?
— Лет пятьдесят назад… Пересеклись. Я куда популярнее, чем ты думаешь. Почти всем охотникам есть за что меня ненавидеть, даже тебе, — он плюхнулся обратно на сидение, покопался в кармане рюкзака и достал на свет пачку сигарет. Вытащил одну, задумчиво покрутил в пальцах, сунул в рот, но зажигать не стал. Видимо, всё ещё помнил, чем ему грозит неповиновение. — Пиздец, докатился…
Я наблюдала за Анной, которая уже успела обняться с бабушкой и теперь они вчетвером прошли в дом, не дожидаясь меня. Отношения с Лаурой всегда были у меня более чем натянутые — она открыто называла меня проклятым ребёнком и сторонилась.
— Нет ничего хуже, когда ты как какая-то крыса вынужден скрываться ото всех, оборачиваясь на каждый шорох. Представляю, каково Велиалу, — донёсся до меня вздох Марбаса. Мы встретились взглядами. — Гордость, девчонка. Когда ты такой старый, то подобное буквально растаптывает самооценку.
— Но ты ведь наёмник, — пожала плечами я. — Какая тебе разница, кому служить?
Демон хмыкнул и покачал головой, мол, я непроходимо тупа, и захихикал. Нервно.
— Когда я говорил, что «мои парни не против», это означает, что я не один такой. Думаешь, со мной бы церемонились, будь я последней вшивой шавкой Геенны? Хах! Казадор, ты реально дура! — он снова посмотрел мне в глаза. — Ассасины Геенны — это то осиное гнездо, которое лишний раз лучше не ворошить. Мы чистильщики, гончие псы, негласные палачи. Как хочешь, так и называй. Мы, конечно, ребята корыстные, но лучше нам дорогу не переходить. Самаэль этого не понял сперва, теперь поздно.
— И что тебе пообещал Заган? — неожиданно для себя поинтересовалась я. Навряд ли речь шла о золоте и иных материальных благах. Судя по одежде, которую они носят, находясь среди людей, — с деньгами они трудностей не испытывали.
— Тебе правда хочется это знать, Казадор? — губы демона тронула язвительная усмешка, от чего я поспешно отрицательно замотала головой. Ясно, ничего приятного для людей. Видимо, какие-то вещи, которые обычно запрещены, раз на это требуется разрешение короля.
Выдохнув, стараясь отогнать от себя неприятные догадки на тему, что может грозить человечеству в случае, если Марбас и его друзья достигнут цели, я поплелась на встречу к Лауре, оставляя падшего в гордом одиночестве дожидаться нашего возвращения в машине. Вечер пятницы сопровождался оживлением на улицах: окончание рабочей недели, встреча с друзьями, прогулки, подготовки к выходным. От этого на улице было много народу, и Марбас не бросался в глаза.
Вытерев ноги о коврик и толкнув незапертую дверь, я вошла в дом. Из гостиной на первом этаже доносился приглушённая беседа Анны и Лауры. Асмодей стоял у лестницы, ведущей на второй этаж, и выглядел крайне настороженным. Мне казалось, что ещё мгновение, и он попросту уйдёт, даже не закрывая за собой дверь, но библиотекарь сдерживался. Он бывал тут как минимум раз в год, когда приносил тёте документы из школы во время её отпуска или больничного, и всегда выглядел так, словно вот-вот все узнают о его реальной природе.
Завидев меня, он коротко кивнул и указал рукой на гостиную, видимо, намекая на то, что мне следует поздороваться и обменяться парой слов с бабушкой. Я последовала его совету.
Лаура встретила меня ледяным взглядом, от которого у меня всё внутри сжалось. Она прекрасно понимала, чья кровь во мне течёт, а учитывая, что я пару минут назад узнала о её стычке с Марбасом, который даже страшно подумать, что с ней мог сделать, я чувствовала себя сейчас совсем не в своей тарелке, будто бы сама была виновата в этом. Охотники ненавидят демонов, а для них я ничуть не лучше демона. Это не прихоть и желание отыграться на ребёнке, это страх, что всё может выйти из-под контроля и ещё неизвестно, как кровь себя проявит.
— Добрый вечер, — поздоровалась я, с трудом проглатывая липкий комок страха, который образовался в горле.
Лаура продолжала меня разглядывать так, словно видела первый раз в жизни.
— Я пойду помогу Маргарет, — продолжила я, решив, что от того, что я исчезну из гостиной, нам обоим станет только лучше.
— Ты изменилась, — эта фраза заставила меня замереть, уже стоя в дверях комнаты. Я боялась обернуться. Лаура чувствовала что-то, и это не закончится добром, если она узнает, что именно со мной не так. — Милая, — это обращение с её стороны всегда походило на пощёчину, потому что говорила она ледяным тоном, — в доме много всего хрупкого, ты поосторожнее.
Кивнув, но не проронив ни слова, я как можно быстрее поднялась по лестнице, прислонилась спиной к стене, стараясь отдышаться. Лаура имела ввиду то, что дом, скорее всего, переполнен охранными заклятиями от падших, и она активирует их при первой же необходимости, если я сделаю что-то не так.
— Нозоми? — из своей комнаты выглянула Маргарет и, завидев меня, едва не сползающей по стене, быстрым шагом подошла и обняла. — Она опять за своё?
Я отрицательно покачала головой. Тётя в курсе, что Лаура не питает ко мне нежных чувств и лишь из-за того, что Маргарет мой опекун, а Анна меня обожает, до сих пор не вышвырнула за дверь.
— Всё нормально, я привыкла, — отозвалась я, вдыхая запах духов тёти. Пачули и ваниль. Приторно сладкий и такой не свойственный для деловой женщины аромат. Вовсе не строгий, а немного озорной. Запах, который означал выходные. Как для людей запах ёлки и имбирных пряников символизирует Рождество, так для меня духи Маргарет символизируют каникулы.
Маргарет поцеловала меня в лоб. Она уже не раз ругалась с матерью на тему её открытой брезгливости по отношению ко мне, но это, по всей видимости, было абсолютно бесполезно. Лаура, наученная жизнью, презирала демонов и всех, кто хотя бы вскользь мог попробовать встать на их защиту. Например, сатанистов. Вот уж кого она точно хотела отправить к Святому Петру, так это маленьких девочек и мальчиков, которые находят дьявола привлекательной особой.
В целом, если так рассуждать, то Лаура была права в отношении ко мне. Особенно в моём нынешнем положении. Мне оставалось лишь молиться, уже без разницы кому: Богу или Дьяволу, лишь бы она не прознала, что натворила я и кто находится рядом со мной.
Понурая, я взяла сумку с принадлежностями для рыбалки и несколько сложенных спиннингов, Маргарет же закинула на плечо чехол с Рэни и прихватила пару коробочек с патронами. Молча мы спустились на первый этаж. Асмодей выслушивал ворчание Лауры на тему, что он мальчишка, который зазнался, раз брезгует сидеть на диване в гостиной, ведь его пригласили присесть, и вообще зря она впустила его в дом, если он её не уважает. Падший смотрел на бывшую охотницу сверху вниз и нервно теребил край клетчатой рубашки, надетой поверх футболки.
— Ба, ну не надо, — пыталась успокоить разбушевавшуюся старушку Анна. — Господин Станиславский и так стремается общаться с окружающими. Запугаешь его окончательно, он вообще не будет показываться на людях.
— «Стремается»? Ты где таких слов набралась? — напустилась Лаура уже на внучку. — Тебя что, улица воспитывает, что ли? Маргарет! Займись Анной! Её речь небрежна. Ужасно! Ужасно!