Это раздевалка Стрел, как оказалось, и я вроде как стою там, в коридоре, вместе с какими-то болтающими людьми. Я не знаю, что делать, поэтому я просто стою и пытаюсь слиться с окружением. Это трудно, и я чувствую себя здесь неуместно и довольно глупо – стоять и ничего не делать. Но потом дверь открывается, и выходят несколько игроков. Джеймс с ними, и он сразу же видит меня.
– Вот ты где! – он пробивается сквозь людей, хватает меня и сразу же целует. Я удивлена и немного смущена, потому что на меня смотрит человек пятнадцать, и я никого из них не знаю.
– Я не знала, где ты, – говорю я ему, немного отстраняясь.
– Знаю. Забыл тебе сказать, – он извиняюще полу-улыбается. – Прости, – я пожимаю плечами. – Как ты тогда сюда добралась?
– Скорпиус.
Джеймс корчит рожу и смотрит мимо меня в коридор. Он бормочет что-то похожее на «пидор», но говорит это не так громко, чтобы это можно было хорошо расслышать. Я просто смотрю на него, и он невинно улыбается.
– Не будь мелочным.
Но Джеймс лишь продолжает улыбаться и пожимает плечами.
– Я не мелочный. Они все время выигрывают. Так они поступают, – ему явно неприятно. Я смеюсь, не могу сдержаться. – Значит, ты сидела с Роуз.
Я киваю:
– Ага, и с ее мамой и братом.
– Хьюго?
– Нет, маленьким, – не могу поверить, как быстро у меня из головы вылетело имя. Мне понадобятся века, чтобы запомнить всю его семью.
– А, Лэндон, – он останавливается на секунду и добавляет. – Он гаденыш.
– Ого, – снова смеюсь я. – Он тебя тоже не особенно обожает.
Джеймс лишь пожимает плечами и оглядывает коридор. Роуз и Скорпиуса не видно.
– Роуз болела за Татсхилл, полагаю? – я киваю. – А ее мама?
– Она не выбирала сторону.
– Думаю, она забыла, что я ее крестник.
– А он ее зять, – со значением говорю я, но Джеймс качает головой.
– Еще нет.
– Уже скоро.
Джеймс закатывает глаза, а потом машет нескольким парням в коридоре. Они подходят, и он обнимает меня одной рукой за талию и подтягивает к себе.
– Это Кейт, – говорит он, дергая головой так, что она попадает мне по макушке. Потом он кивает на мужчин и называет их. – Кейт, это Патрик, Джош и Уилл.
Патрик, Джош и Уилл, не особо таясь, оглядывают меня с ног до головы, а потом так глупо ухмыляются, как умеют только мужчины. Джеймс, конечно же, это проглатывает, и вместо того, чтобы оскорбиться, что какие-то люди щупают меня взглядом, он находит это забавным. Но такой он и есть. Он видит все так, будто ему завидуют, а не просто невероятно оскорбительно и сексистски разглядывают.
– Неплохо, Поттер, – говорит один из них (не знаю, который, они, на мой взгляд, все одинаковые квиддичные ублюдки).
Джеймс усмехается:
– Я знаю.
Серьезно?
Я ничего не говорю, потому что я слишком шокирована (ну, или недостаточно шокирована). Я просто стою там, не слушая продолжающийся разговор о квиддичной хрени и четырех мужиков, старающихся почувствовать себя важными, заново проживая несколько удачных моментов из их полностью проваленного ранее матча. И да, я думаю, что я немного расстроена. Джеймс, который, я напоминаю, мой муж, будто не помнит о моем существовании. Я уверена, что, если бы не его рука на моей талии, он бы полностью забыл, что я вообще здесь. Наконец какая-то женщина открывает дверь раздевалки и говорит, что пресса готова.
И когда его товарищи по команде идут туда, Джеймс поворачивается и искренне улыбается.
– Я дам пару интервью, и потом я готов, хорошо?
Полагаю, он видит по моему лицу, что я не слишком воодушевлена.
– Что случилось?
Он не понимает, конечно же, и это беспокоит меня больше всего. Но я не знаю, почему я удивлена. Он был таким с тех пор, как я его знаю.
– Ничего. Иди.
– Нет, ты точно из-за чего-то злишься…
– Я не злюсь, – говорю я и уверена, мой голос выдает мое раздражение. – Просто иди на свое интервью.
Джеймс с секунду меня разглядывает.
– Ладно, что я сделал?
Я спорю с собой, говорить или нет. Это ведь ничего не изменит.
– Я не слишком радуюсь, когда обо мне говорят так, словно меня нет в этой комнате.
Джеймс ничего не говорит, а просто смеется и качает головой.
– Детка, они просто шутили. Это несерьезно.
О себе он ничего не говорит, конечно же, потому что у него есть ужасная привычка не замечать своих ошибок. Это того даже не стоит.
– Все нормально, – вяло говорю я, пытаясь, чтобы мой голос меня не выдал. – Просто иди. Я подожду здесь.
Он снова смотрит на меня, его взгляд бегает по моему лицу в поисках знака того, что именно неправильно и почему я это еще не забыла. Я пытаюсь выглядеть настолько нейтральной, как могу.
– Я люблю тебя, – говорит он, и он странно серьезен. Я киваю, и он придвигается, чтобы поцеловать меня, а потом снова исчезает в раздевалке.
И теперь я совершенно одна в коридоре, и пространства перед раздевалками полностью пусты. Я не знаю, почему я так себя чувствую, я даже не знаю, что это. Ну, думаю, это вранье. Я знаю, что это, я просто не хочу в этом признаваться. Я не хочу признаваться, потому что я сказала себе, что я собираюсь прекратить обращать внимание на недостатки Джеймса и перестать пытаться его поменять. Я сказала себе, что приму его таким, какой он есть, и смирюсь с этим.
Но это трудно.
Я думаю, у меня все еще есть право раздражаться тем, что он делает (он незрелый болван с эгоистичными замашками), но потом я спрашиваю себя, не делает ли это меня плохой женой. Не то чтобы я думала, что мы должны слепо следовать друг за другом, или что-то вроде… Но я думаю, что когда вы с кем-то женитесь, то вы вроде как принимаете друг друга вместе со всеми недостатками. Но я не знаю… Это просто трудно. Я чувствую, что понятия не имею, что я делаю, и как бы мне не нравилось пока быть замужем, иногда кажется, будто я маленькая девочка, играющая в сказку. Я имею в виду, я ведь действительно вышла замуж на горячую голову.
И вот теперь это моя жизнь.
Но я люблю Джеймса. Правда, правда люблю. И если ты кого-то любишь, то не имеет значения, как и почему вы поженились, так? Вы должны быть вместе, потому что так вам велит ваше сердце. И так велело мое. Оно велит это каждый раз, когда я на него смотрю. Я просто сбита с толку всем этим. Но я люблю его, и это все, что должно иметь значение.
Это просто… Странно иногда.
========== Глава 46. Лили. 6 апреля ==========
Джеймс женился.
Ну, вы, наверное, подумаете, что я получила приглашение на свадьбу или, в крайнем случае, на свадебную вечеринку, учитывая, что я его сестра. Но нет. Ни свадьбы, ни вечеринки… Черт, никто даже не озаботился сообщить мне после того, как это свершилось. Я на самом деле узнала от Луи, который узнал от Хьюго, который узнал от Роуз. То есть они все трое знали это еще до меня (как и вся остальная семья, уверена). Но никто и не подумал сказать мне.
Я и не ожидала на самом деле, что Джеймс сказал бы мне, учитывая тот факт, что он эгоистичный козел, который редко думает о ком-либо вообще, кроме себя самого (и той, кого он в это время трахает), но я была по-настоящему удивлена, что мама с папой не озаботились меня просветить. Я имею в виду, я знаю, что они все еще ненавидят меня за всю эту историю с Хьюго, но разве это не обязанность родителей – информировать о важных обстоятельствах в семье?
Ну и ладно.
У меня нет времени волноваться о том, что там Джеймс делает со своей личной жизнью (тем более, фотографии со «свадьбы» в итоге оказались на первой странице «Ежедневного Пророка» благодаря подсказке «анонима», то есть Джеймс сам, скорее всего, их им продал). Мне плевать, раз уж он ни с того ни с сего сбегает и женится на всяких там. Это его жизнь и его деньги, которые он бросает на ветер. Наверное, он скоро разведется и останется на бобах. Тогда я посмеюсь.
Но да, если вы упустили эту информацию, то это было так: Роуз, Хьюго, Луи, я. Когда-то Хьюго пришел бы сразу ко мне и рассказал бы мне все немедленно. Конечно, эти дни давно прошли, и самое лучшее, на что я теперь могу надеяться, это что он не попробует навредить мне на уроке (он «случайно» опрокинул на меня флакон со слизью флоббер-червей на зельях три дня назад, и я до сих пор не избавилась от запаха). Думаю, Хьюго сейчас на самом деле в полном тупике, потому что он действительно очень груб со мной. Я ожидала, что он будет меня игнорировать, но нет. Он отпускает ядовитые замечания и иногда проливает на меня что-нибудь во время зелий.
