Я все еще не слишком обожаю большинство людей за пределами моей настоящей семьи.

На самом деле единственный человек, который значится как «ну почти» в моем списке «хороших», это Джеймс, что, если вы меня знаете, определенно очень странно. Джеймс ни в коем случае, никогда на свете не был моим любимым человеком. На самом деле в мире мало людей, кто раздражал бы меня больше. Но сейчас он не так плох, и я это ценю.

Он пришел вчера, когда я была дома одна. Лэндон со Скорпиусом были в Татсхилле, мама на работе. Я удивилась при виде Джеймса, ведь у него обычно не было привычки заглядывать к нам домой без приглашения.

– Что ты здесь делаешь?

Он огляделся и прошел за мной в гостиную. Я не стала предлагать ему выпить или поесть, потому что поняла, что это только отложит его уход.

– Твоя мама дома?

– Нет, на работе, а что?

Он, казалось, отвлекся, а потом кивнул.

– А. Хорошо, я просто хотел с ней поговорить.

Джеймс хотел поговорить с моей мамой? Странно. Я просто приподняла брови и ничего не сказала. Он пожал плечами.

– У меня к ней пара вопросов, – мрачно продолжил он. Он вел себя совсем не по-джеймсовски. – Мне надо с ней поговорить.

– О чем? – спросила я, и сарказм просто начал сам собой сочиться, прежде чем я смогла даже подумать остановиться. – Тебе лучше встать в очередь, если хочешь сделать признание. Твоя сестра разрушила жизнь моего брата, а твой брат убил моего отца, – Джеймс посмотрел на меня, но ничего не сказал. – Что ты сделал? Снова трахнул мою подругу? А, стой, твой брат и это тоже делает.

Джеймс ждал, пока я закончу. Потом он сам приподнял брови и спросил:

– Закончила? – я горько кивнула, и он продолжил. – Нет у меня никаких признаний. Просто несколько вопросов о законах.

– Ты кого-то убил? – с надеждой спрашиваю я. – Говорят в Азкабане просто чудесненько!

Джеймс закатил глаза и проигнорировал это.

– Нет, она вчера подписала мое свидетельство о браке, и я просто…

– Стой, что? – прервала я его и, наверное, уставилась на него, как на какого-то урода из цирка. – Свидетельство о браке?

Он уставился на меня и кивнул.

– Ага. Ты не слышала?

– Нет!

Он поднял левую руку и показал маленькую золотую полоску на пальце. Я в шоке смотрела на это с несколько секунд, а потом пихнула его на диван, прежде чем сесть рядом с ним. Я поджала под себя ноги и выжидающе уставилась на него.

– Когда ты это на хер женился?

– На прошлой неделе, – сказал он так лениво, будто сообщил, что на прошлой неделе шел дождь. – Не могу поверить, что твоя мама тебе не сказала.

– Не сказала! – я не могла поверить, то есть, нет, вообще-то могла. Мама всегда хорошо справлялась с тем, чтобы позволить другим самим раскрывать свои секреты. Она из тех, кому вы можете по-настоящему доверять, если вы конечно не надутая девчонка в подростковых метаниях.

Так что Джеймс рассказал мне всю историю. Рассказал, как сбежал в Грецию и женился. Рассказал, как его мама на хрен взбесилась, когда он ей сообщил. И сказал, что моя мать была единственной, кто поддержал их решение и не спятил прямо на месте. Он сказал, моя мать была единственным «рациональным» человеком во всей семье. Несколько лет назад при таком описании я бы фыркнула и закатила глаза, потому что несколько лет назад я точно не считала свою мать рациональным человеком. Она казалась мне нудной, назойливой и совершенно раздражающей. Но теперь я вижу все иначе. И наверное Джеймс прав.

Мы с Джеймсом после этого провели почти весь остаток дня, разговаривая, и это было странно, потому что мне действительно понравилось. Это одна из наиболее раздражающих вещей в Джеймсе: хотя я и не могу терпеть его девяносто девять процентов всего времени, иногда он делает или говорит такие вещи, из-за которых он мне нравится. Думаю, это бывает потому, что хоть мы с Джеймсом и притворяемся, что это не так, мы очень похожи. Так что иногда я веселюсь против своей же воли. А потом, когда он собрался уходить, он спросил, не хочу ли я пойти в паб, так что я провела остаток вечера там, с ним и Кейт, напиваясь и слишком сильно веселясь.

И, во всяком случае пока, я считаю, что он ничего.

Кейт тоже классная, хотя я не представляю, как она собирается справляться с Джеймсом дальше. Я имею в виду, полагаю, да, она хорошо его знает, но все равно не понимаю. Она так отличается от него, и я не знаю, как это сработает. Надеюсь, что сработает, потому что тогда они докажут всем, что они неправы. К тому же, если Кейт и Джеймс как-то это устроят, люди не будут так психовать, когда мы со Скорпиусом решимся оформить все официально. Не то чтобы мы планировали что-то в ближайшем будущем, но в конечном итоге мы это сделаем, и могу уж представить, что люди скажут на это.

Он сейчас уехал, Скорпиус, я имею в виду. У него тренировка на целый день, потому что в следующие выходные у них матч. Иронично, это матч против команды Джеймса. Ни один из них не слишком озабочен матчем, но, если бы я играла на ставках, я точно поставила бы на Торнадо. Да, я могу быть несколько предубеждена, но они точно намного более сильная команда. Их ловец особенно великолепен. Но здесь остаемся только мама, Лэндон и я. Лэндон уже пошел спать (хотя и всего восемь вечера: он сильно устал), а мама на заднем дворе.

Я в итоге тоже выхожу во двор, в основном потому, что мне скучно, ну и хочется поговорить с мамой. У нас не так много было моментов, когда вокруг не толпились люди. Дом наконец-то начал пустеть, но рядом всегда есть Скорпиус, или Лэндон, или еще кто-нибудь.

Я делаю чай и несу две чашки наружу. Немного холодно, но не так страшно. По крайней мере нет дождя. Всю неделю лило, и это уже начинало утомлять. Мама сидит на диване-качелях, ничего не делает, просто сидит под одеялом. Она смотрит на двор и выглядит усталой и грустной, и мне тяжело от того, что она такая. Так что я иду к ней и протягиваю одну из чашек.

Она выглядит удивленной, но улыбается и берет чай. Я не жду приглашения и сразу сажусь на диван рядом с ней, и она поднимает одеяло, чтобы я могла свернуться рядом.

– Скорпиус еще не вернулся? – она отпивает из чашки и смотрит на меня сбоку. Я отпиваю из своей и качаю головой.

– Еще нет. Надеюсь скоро.

– Они совершенно убиваются на тренировках, да?

Я просто пожимаю плечами:

– Ну, они только в двух матчах от сезона без поражений. Думаю, они хотят убедиться, что они полностью готовы.

Мама кивает и ничего не говорит. Я понимаю, что сейчас самое время поднять тему, которая нервирует меня в последние несколько дней.

– Мам, я не уверена, что хочу быть целителем… – я говорю это тихо и осторожно, стараясь избегать ее взгляда, когда она поворачивается и смотрит на меня. Я почти жду, что она начнет на меня кричать, но она этого не делает. Вместо этого она задает очень спокойный и выдержанный вопрос:

– И что ты хочешь делать?

Я снова пожимаю плечами. Потом, прикусив губу и стараясь сохранить спокойное выражение лица, говорю:

– Не знаю, может стану квиддичной женой…

Теперь я оглядываюсь на нее, и она одаривает меня одним из этих Взглядов. Я больше не выдерживаю и начинаю хихикать. Мама расслабляется, но закатывает глаза и качает головой. Могу представить, как она офигела, представив себе мои фотки в таблоидах, пьяной и проводящей все дни в магазинах и вечеринках.

– Лучше бы ты это несерьезно.

– Не, я отлично в это впишусь, – саркастически говорю я и сама закатываю глаза. – Или мы с Кейт можем завести наш собственный клуб. Кстати об этом, – плавно продолжаю я. – Не могу поверить, что ты не рассказала мне, что они поженились!

Мама вздыхает и качает головой. У меня ощущение, что я что-то упускаю, но я не чувствую, что должна об этом спрашивать.

– Я забыла, – говорит она, и я знаю, что это ложь, но ничего не говорю. – В любом случае, – продолжает она, меняя тему, – у тебя есть хоть какие-то идеи, чем ты хочешь заниматься, если не хочешь быть целителем?