– Прости, – говорю я, и я говорю не о Лили.
Она ничего не отвечает и не смотрит на меня. Мне дерьмово, и мне очень хочется пойти прилечь.
– Я хотел, чтобы ты пришла, – тихо говорю я. – Ты была мне там нужна.
– А мне было нужно, чтобы ты мне доверял, – она начинает собирать книги и встает.
– Прости! – я начинаю отчаиваться и знаю, что выгляжу жалким придурком. Но мне плевать. Какое это имеет значение? – Я сделал ошибку… Ты мой лучший друг!
Она останавливается, и ее глаза увлажняются. Но она не плачет, и не думаю, что заплачет.
– И это все, что я есть, – тихо говорит она. – И ничего другого не будет.
Я знаю, о чем она говорит. Что бы ни могло случиться раньше, теперь этого не произойдет. Я не могу ее винить за это. Я даже не могу из-за этого расстроиться. Я даже не думаю, что меня волнует, что могло бы быть что-то еще. Мне сейчас не нужно ничего еще. Я понимаю, как странно и ненормально для семнадцатилетнего парня это звучит, но это правда.
Мне просто нужен друг.
Это тупо, потому что я не непопулярный. Я нормально лажу с другими с моего курса, и у меня полно «друзей», но только Аманде я всегда по-настоящему доверял. Я не такой умный, как моя сестра, но я намного наблюдательнее. Я знаю, что единственная причина того, что многие люди хотят быть со мной друзьями, в том, что они думают, что круто общаться со «знаменитостями». Конечно, я не настолько знаменит, но мои родители очевидно известны, и это делает важным и меня. Не думаю, что Роуз когда-либо полностью это осознавала, а может и осознавала, но ей было плевать. В любом случае, у нее было намного больше друзей, которым она, кажется, доверяла больше, чем мне когда-либо.
Но Аманду я знаю, сколько себя помню. Я доверяю ей так же, как любому члену своей семьи (чего, как оказалось, должно было бы быть поменьше). Но я знаю, что она не из тех, кто хочет болтаться со мной только потому, что моя мама – министр магии, или потому, что думают, что я помогу им познакомиться с Гарри Поттером. Так что нет никакого смысла в том, чтобы ей не доверять, когда она мне нужна.
– Прости меня, пожалуйста, – снова говорю я на этот раз намного тише. Она смотрит на меня, и в ее взгляде нет гнева или печали. Это что-то среднее. Наверное, сожаление.
Она слишком хорошая. Она имеет все права обругать меня, ненавидеть меня, но она этого не делает. Вместо этого она извиняется.
– Прости, что не пришла, – она на секунду останавливается и нервно прикусывает губу. – Я правда думала, что ты не хочешь меня там видеть…
– Я хотел, – честно говорю я ей. Это правда. Я хотел видеть ее больше всех. Я по-идиотски продолжал оглядываться, надеясь, что она придет, но она не пришла. И было еще хуже, когда рядом были ее родители, потому что я знаю, как неловко все это должно было для них быть. Они действительно хорошие друзья с моей мамой, но они, наверное, думали, что я полнейшая сволочь. И ее папа поскандалил с моим, когда все это началось. И я даже не знаю, помирились ли они после этого. Но все равно больше всего я хотел, чтобы Аманда пришла. Хоть ненадолго. – Я хотел.
И тогда она делает что-то совершенно для нее нехарактерное и удивительное. Она меня обнимает. Она обычно не из тех, кто любит обниматься, но мне это не кажется странно. После всех тех многих людей, что обнимали меня последние две недели, я, наверное, стал уже профессионалом в странностях. Но этот раз совсем другой, и я чувствую, что это действительно что-то значит. И я чувствую, как мои глаза увлажняются, прежде чем я успеваю себя остановить. Но я не позволяю себе расплакаться.
– Не знаю, почему ты меня не ненавидишь, – заторможено бормочу я поверх ее плеча.
И Аманда вздыхает и наконец отстраняется.
– Потому что ты лучший человек, которого я знаю, – просто говорит она. – И я знаю, что ты все вернул бы назад, если бы смог.
Она не улыбается мне и не кажется чем-то особенно довольной. Но она говорит правду. Она знает, что я никогда не причинил бы ей боль намеренно. Это была ошибка, и пусть это была самая огромная гребаная ошибка, что я мог бы совершить, это все равно ошибка. Она не отказывает мне в этом.
Все еще ненормально, и она не простила меня на сто процентов. Но, по крайней мере, мы разговариваем, и это что-то значит. Может быть, это не все, но хоть что-то.
И, может быть, когда-нибудь все будет хорошо.
В конечном итоге.
========== Глава 42. Джеймс. 20 марта ==========
Ну что ж. Медовый месяц точно кончился.
Не в том смысле, что у нас что-то с Кейт, потому что тут все настолько идеально, насколько только возможно. Нет, здесь все отлично. Она замечательная. Мы замечательные. Все замечательное.
Но на этом замечательность кончается.
Мы проводим в Греции всего неделю, прежде чем вернуться. Кейт настаивала, что ее уволят, если она не вернется, и ее вовсе не развеселило то, что я сказал, что это не имеет значения. Ей плевать на то, что ей не нужно работать. Я пытался сказать ей, что она может делать все, что захочет, и что она может вообще больше никогда в жизни не ходить в Гринготтс. Она сделала вид, что не услышала.
И не имеет значения то, что мне тоже нужно было возвращаться к работе. То, что я вообще смог взять этот отгул, уже о многом говорит. У меня больше свободы в действиях, чем у многих людей, но все же и у меня есть определенные контрактные обязательства. Контрактные обязательства на многие миллионы. И некоторые из них требуют, например, появления на тренировках. У нас сейчас не самый лучший сезон, но в то же время он и не самый плохой. Чемпионства в ближайшем будущем я не предвижу, но, по крайней мере, попытаемся удачно финишировать. Короче, посмотрим.
В любом случае, когда мы вернулись в Англию, реальность тут же щелкнула нас по носу. Во-первых, мы поняли, что у нас две квартиры и ни один из нас не хочет отказываться от своей собственной. Она говорит, что моя слишком «претенциозная», а я сказал, что ее квартира – «маленькая». И нам комментарии друг друга не особо понравились. Но потом мы согласились на компромисс. Мы сохраним на некоторое время обе и будем ночевать в той, в какой нам в определенный день больше захочется. И мы начали искать новое место: дом, который будет по-настоящему нашим. И на этом тут все закончилось.
И началось все остальное.
Конечно, мы знали, что таинственность, которую мы купили в Греции, домой с нами не поедет. Кроме просто сплетен, которые начнут распространяться в любую секунду, был еще вопрос о законности. Браки следует регистрировать. Свидетельства должны быть заверены. Браки за границей следует заверять. И все это следует делать через министерство магии, и так как моя тетка – министр, то это лишь вопрос времени, когда новости разлетятся.
Так что мы сделали то, что и должны были сделать взрослые, зрелые люди: собрали семейный обед и сообщили новости.
Мы сказали сначала ее семье, потому что сообразили, что в ту же секунду, как обо всем узнает моя семья, новости разлетятся в течение нескольких часов, а Кейт хотела сама рассказать матери, а не дать ей узнать о новостях из специального выпуска Ежедневного Пророка. Так что мы устроили обед и сказали ее маме и отчиму. Отчим не особо из-за этого разволновался, но это неудивительно, учитывая, что он только недавно появился в жизни Кейт. А вот ее мама просто спятила.
Кейт думала, что так и будет. Она сказала, что у ее матери будет припадок из-за того, что ей не дали устроить свадьбу, и она была права. К счастью, Кейт достаточно хорошо знает свою маму, чтобы знать, как ей угодить, и ей было достаточно показать пару дорогих сережек (купленных специально к обеду), чтобы ее мама немного успокоилась. Если честно, я встречал ее маму пару раз, может, раза три за всю свою жизнь, так что я не очень хорошо ее знаю. Думаю, я ей нравлюсь, кажется… По крайней мере, ей нравятся мои деньги.
Но с семьей Кейт было легко. Мою семью побрякушками не отвлечешь. На самом деле моя мама вместе с ушами такие серьги сорвала бы (не в прямом смысле, но вы идею поняли). Так что все украшения мы оставили дома и просто отправились к моим родителям на обычный ужин вечером в среду. Никого нет, конечно, кроме мамы с папой, потому что, очевидно, Лили в школе, а Альбус избегает всех после увольнения из аврората. Обычно семейные ужины иногда навещал Тедди, но его уже последние несколько месяцев совсем не видно.
