- Лесли…

- Что?

- Ты веришь в жизнь после смерти?

- Да.

Её «да» звучало очень уверенно и необсуждаемо.

- Почему?

- Потому что у меня есть доказательства. Точнее не у меня, а у Гвендолин.

- Что? Я тебя не совсем понимаю…

Лесли громко вздохнула и повернулась ко мне. Наши глаза встретились, ее серо-голубые смотрели серьезно и твердо.

- Помнишь про магию ворона в ваших глупых стишках?

- Ты про стихи Сен-Жермена?

Время — опасней реки не найти,

Рубин — вот конец и начало пути.

Магией ворона он окрылён,

Венчает он Круг и Начало Времён. Это?

- Да. Так вот, я знаю про магию ворона. Правда, Гвендолин была со мной не согласна. Называла это не магией, а своим дефектом. Но для меня это самая настоящая магия!

- И что же это?

- Ты не знаешь? Гвен тебе так и не рассказала?

- Нет, - мне стало как-то не по себе от слов Лесли. Что еще не рассказала мне Гвен?

- Короче, она видит мертвецов. Точнее, привидений. И она с ними общалась. У нас в школе есть один призрак - Джеймс Август Перегрин Пимпелботтом. И Гвен с ним часто разговаривала. Он даже ее фехтовать пытался научить, но из этой идеи ничего не вышло. Сам посуди, драться с призраком. Выглядело это уморительно! Зато он дал ей много советов, как держаться на этом, как его, суре.

- Что? Гвендолин видела призраков? – я чувствовал, что от того бреда, который свалился на меня, мои мозги пытаются снова заработать и войти в норму.

- Ну, да. Я тебе об этом и говорю. Чем тебе не магия ворона?

Я уставился на любимую, которая всё также лежала бездвижно, будто она могла подтвердить или опровергнуть слова Лесли. Ее волосы красивым черным ореолом, подчёркивающие белизну кожи, рассыпались по подушке. Абсолютная тишина с ее стороны.

- И давно она общается с призраками?

- Как я знаю, с самого рождения. Кстати, она не одна со способностями в семье, у них бабушка Мэдди предсказывать будущее умеет – вещие сны видит.

- Ты серьезно или прикалываешься надо мной? – я все еще не мог поверить в подобное.

- А зачем тебе врать? Между прочим, в призраков проще поверить, чем в путешественников во времени. – Лесли обиженно насупилась, а мне всё это напомнило, как я объяснял вчера Джулии про Гвен и ее связь с портретом. Так почему бы ни поверить?

На часах время было около 12 часов ночи, а в доме еще никто не ложился. Рафаэль с Лесли и Джулией в гостиной смотрели какую-то комедию, я же после больницы сидел в кабинете и копался в сайтах сатанистов, ведьм, колдунов и прочих одержимых людей. Обрывки фраз из контекста врезались острыми иглами в мое сознание, все больше утверждая меня в моем безумии.

«Чёрный цвет Ворона часто воспринимается как приобретённый от соприкосновения с огнём или дымом, в силу наказания бога. Считалось, что живет он три сотни лет и питается мертвыми животными и людьми.

Как трупная птица чёрного цвета со зловещим криком Ворона хтоничен, демоничен, связан с царством мёртвых и со смертью, с кровавой битвой.

Связь Ворона с тремя сферами определяет то, что он наделяется шаманским могуществом и, в частности, выполняет посреднические функции между мирами — небом, землёй, загробным (подземным или заморским) царством, являясь, таким образом, медиатором между верхом и низом».

Всё больше казалось, что то, что с нами случилось в 1758, было не случайно. Но я ни разу не видел, чтобы Гвендолин вела себя странно, разговаривала с невидимым собеседником. Лесли говорила, что она всегда себя контролировала. «А кому понравится, когда тебя считают сумасшедшей?» - прозвучал в голове голос Лесли.

«Рассечется безмолвие взмахом таинственных крыл,

ворон слышит, как песня умерших поется…»

«Но внезапно проклятье из древнего зла,

что подобно летящей комете,

замутнило брильянт, и потухли глаза

в угасающем солнечном свете.

Унисоном унылых застывших сердец

жаждет сущее час избавленья,

Ворон смертью своей предвещает конец

временам тем, что канут в забвенье».

В этих строках было скрыто то, что сказала Лесли, даже больше…

«Человек, отмеченный Священным Вороном и вернувшийся назад на землю, очень резко меняется. Он уже больше не прожигатель жизни, а тот, кто осознал свою миссию».

Возможно ли, вернуть Гвен к жизни? Неужели ее душа поселилась в портрете? Или еще где? Лесли говорит, что души бывают неприкаянные, не успевшие войти в столб света и оставшиеся призраками, живущие так, как будто ничего не изменилось, а происходящее - дурной сон.

Неужели Гвен тоже стала такой и где-то скитается между мирами, а ее отголоски звучали в галерее дома Джулии с портретом? К тому же, Джулия является потомком Бенедикта… Неужели сложились все неизвестные: я, дом Бенфорда, портрет - что вызвало такие … паранормальные явления.

Я устало потер глаза, резь в них усиливалась вместе с усталостью. Опять это ощущение рассыпавшегося паззла: все детали у меня, а сложить - не могу. А еще подавал сигналы о напряжении странный внутренний голос, словно от меня ждут каких-то действий, а я не знаю, что делать. Почувствовав, что все мысли вертятся по замкнутому кругу, не давая новых идей, я вышел из кабинета, присоединившись к друзьям, смотрящих фильм.

- На, здесь еще осталось чуток, - Рафаэль протянул огромную миску с чипсами на дне. В этот момент вклинилась реклама, где блондинка уверяла всех, что она чего-то достойна. Лесли схватила пульт и начала щелкать по каналам в поисках интересного, пока не кончится реклама на канале с комедией. Джулия сидела с остекленевшим взглядом и по ней было видно, что она просто бездумно пялится в телевизор, а сама где-то далеко-далеко.

- О! «Звонок»! – радостно воскликнула Лесли и остановилась на канале, где шел какой-то фильм в темно-сине-зеленых тонах.

- Жуть, а не фильм. Помню, после просмотра в первый раз, мои друзья подшутили, позвонив из другой комнаты. Чуть в штаны не наделал! – Рафаэль сидел, облокотившись одной рукой на диван, в полуобъятиях держа Лесли и играясь с ее белокурыми волосами.

На экране девушка пыталась выяснить у мальчика, почему тот нарисовал детский рисунок:

- Эйдан, почему ты нарисовал этот дом?

- Она мне так сказала.

- Кто тебе сказал?

- Девочка.

- Ты с ней общаешься?

- Она мне показывает картинки.

- И лошадей.

- Она боится конюшни. Она теперь живет в темном страшном месте.

И снова таинственные кадры моря… Джулия поежилась и обратилась к Рафаэлю с Лесли:

- Ребят, пожалуйста, переключите, – в ее голосе слышалась отчаянная мольба.

- Конечно! – испугалась за нее Лесли и быстрее начала жать на кнопки пульта.

- А про что фильм? – мне показалась странной реакция Джулии на эти кадры.

- Ты не смотрел «Звонок»? – Лесли опять удивилась на мою неосведомленность, напомнив, как мы сидели в кафе и она пристыдила меня, что я не смотрю сериал про путешественника во времени.

- Нет. И не надо делать такое лицо! Просто расскажи, про что был фильм.

- Про девочку-призрака, которая живет в кассете. Кому покажешь кассету, тот умрет через семь дней. Она еще звонит жертве после просмотра кассеты и страшненьким осипшим голосом, как после ангины, говорит: «семь дней, тебе осталось семь дней».

- Что ты сказала?

- Семь дней.

- Не это! – мой мозг зацепился за фразу Лесли, как будто я держал в руке ключ к желанному замку. – Что ты сказала в начале.

- Девочка-призрак, живет в кассете…

- Вот оно! – я вскочил с дивана под удивленные непонимающие, что со мной происходит, взгляды друзей. – Я изначально все неправильно рассматривал. Не «я - дом Бенфорда – портрет», а «я - Гвендолин – портрет». Она жива! Просто ее душа связана с портретом!