Мой кабинет был дорого отделан и странно обставлен: деревянные темные панели, дорогая ротанговая эксклюзивная мебель, большой дубовый стол, два больших до потолка шкафа с книгами и наградами, бар 19 века с разными алкогольными напитками, резной старинный стол с хьюмидором и хайтековской лампой, в углу стоял музыкальный центр. На стенах висели постеры из фильмов 50-х годов , а над ними висел синий герб де Виллеров со львом, 12-тиконечнозвездой и двумя скрещенными мечами. И главное, девиз семьи: «Soli Deo honor et virtus» - только Бог, честь и отвага. Это единственная комната, которую обставлял я во всей квартире, поэтому тут был хаос стилей и вещей. Стол и рядом с ним - все было завалено моими книгами.
Шарлотте всегда здесь нравилось, но она находила эту комнату чересчур безвкусной, в этом я с ней был согласен. Я включил центр с первым попавшимся диском. Центр магически выбрал новый альбом «Happiness» группы Hurts . Медленно и печально заиграла песня «Кровь, слезы и золото»:
Я никогда не думал, что смогу забыть тебя.
Я никогда не думал, что стану таким, как сейчас.
Прошло только 20 секунд с тех пор, как я оставил тебя,
И все потому, что я никогда не смог бы быть твоим любовником.
Я нашел другую девушку, которая свела меня с ума,
Поэтому ты больше не заставишь меня страдать.*
Эти слова резали меня изнутри, накалив атмосферу в комнате. Я стоял, как вкопанный, в нерешительности, потому что не знал, что мне делать - я был безоружен, в то время как Шарлотта смотрела мне в глаза, в которых читалась страсть. Ее губы были приоткрыты, ресницы подрагивали, а дыхание было частое. Я словно наблюдал за происходящим со стороны: невероятной красоты девушка двигалась к парню, который как завороженный смотрел на нее и не делал никаких движений. Подойдя ко мне вплотную, я почувствовал знакомый аромат ее духов Шанель. Не знаю, знала ли об этом Шарлотта или нет, но такими же духами пользовалась моя мать, поэтому аромат непроизвольно вызвал во мне отторжение. Но я не показал истинных чувств: это всего лишь глупые духи.
Девушка, легко касаясь кончиками пальцев, поправила прядку упавшую мне на глаза, а затем провела по лицу, задержавшись на моем подбородке. Я понимал, что нужно прекратить это, т.к. догадывался, куда это ведет, но почему-то мне стало интересно, вызовет ли Шарлотта ту же страсть, что и Гвендолин. Может, демоны не способны на любовь? Лишь на самообман?
Когда любовь остывает,
Кровь, слёзы и золото
Ничего не смогут исправить.*
Губы Шарлотты коснулись моих. Она закрыла глаза, отдавшись чувству, а я все так же отстраненно смотрел на чужую страсть. Я неуверенно начал отвечать на поцелуй. Затем Шарлота прижалась ко мне и обвила руками. Поцелуй стал более требовательный и пылкий. Я закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям: ничего, глухо внутри, мне не хотелось сжать девушку в объятиях, зарыться в ее волосы, шептать имя и целовать до потери пульса. Было физически приятно, но не более. Она - не Гвен.
Когда поцелуй закончился, я легко отстранил Шарлоту. Румянец на ее щеках, частое дыхание, ищущие ответной страсти глаза. Она потупила взгляд, а я же чувствовал себя отвратительно. Кажется, только что сразу пересек недопустимую черту: ответил на чувства одной девушки, будучи без ума от другой.
- Я думаю, тебе пора домой. Вызову такси для тебя, - мне было стыдно и неуютно, я чувствовал себя Иудой. Пытаясь не смотреть на Шарлотту, я быстро набрал телефон такси.
*«Blood, Tears And Gold» Hurts. Перевод amalgama-lab.com
Иллюстрация к главе: http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79527295.png
========== Лишь если ты в себе уверен. Гвендолин ==========
Лишь если ты в себе уверен,
И чувства искренни твои.
Своей любви и ей будь верен,
Уж коли любишь, то люби!
(Дж. Казанова)
- Это сколько же времени его надо перезаряжать! Так все звери разбегутся, - сокрушенно воскликнула я, наблюдая, как Бенедикт заряжает мушкет после своего показательного меткого выстрела, больше похожего на хвастовство. Его взгляд так и кричал «глядите, какой я распрекрасный», заставляя меня раз за разом закатывать глаза от раздражения.
- Не разбегутся. Если жертва попалась в зубы гончей, то вряд ли вырвется, - в ответ лишь усмехнулся граф, вновь нацеливаясь в кусты, явно задолжавшие ему парочку пинков.
- Так ее ловят собаки? А как же стрелять на скаку?
- Вы с ума сошли? На скаку только самые меткие! И то не многие решаться. Ваша задача следовать за гончими, а потом не дать собакам загрызть животное или же, если животное будет загнано, просто убить, - объяснил Бенедикт, пока я старательно запоминала все то, что он говорил голосом профессионального охотника. Меня передергивало лишь от мысли, что мне придется кого-то застрелить, а тем более глядя, как его тушку будет грызть какая-нибудь собака. Но ради самой же себя, мне приходилось смиряться и не с таким. В конце концов, Гвендолин, чем твоя жизнь станет еще хуже? Даже учитывая тот факт, что я и так неплохо устроилась для внезапно свалившегося из другого века человека.
- Гринписа на вас нет! – прошипела я, стараясь, чтобы меня никто не услышал. Но кто бы сомневался, у графа потрясающий слух.
- Чего нет, простите?
- Ничего, - тут же спохватилась я. Объяснять, что в 21 веке, есть люди, которые определенно не поймут, так еще и посадят их на добрый десяток лет за решетку, совершенно не хотелось. Поэтому я лишь устало вздохнула.
– Показывайте лучше, как стрелять.
Мушкет тяжелым грузом лег в мою руку. Ничего себе! Да им просто можно обороняться, без стрельбы. Все же борьба в рукопашную намного проще, чем стрельба из мушкета.
В следующую секунду граф оказался за моей спиной, прижимая к себе. Я даже не успела вздохнуть, отчего воздух словно застрял у меня в горле, заставляя меня задыхаться. Меня обдало жаром, а колени задрожали от обрушившегося на меня чувства. Но Бенедикт, словно ничего не замечая, поднял мою руку с мушкетом, крепко перехватив запястье своими длинными изящными пальцами.
- Цельтесь вот сюда, - указал он пальцем на серебряный прицел оружия, а его горячее дыхание обдало мою шею. Ему пришлось встать очень близко и наклониться, так как он был выше меня практически на голову. От этой близости и запаха фиалок от его тела начала кружиться голова.
- Держите крепко! – он медленно передвинул свою руку от моего запястья к локтю и крепко сжал его. – Взведите курок.
Я почти негнущимися пальцами повторила его указание, стараясь совладать со своим собственным телом. Наверное, он видит, как дрожит моя рука! Где же вся твоя заносчивость, Гвен?
- А теперь стреляйте, - в этот миг, мне показалось, что его теплые губы коснулись моей шеи, но я выстрелила, и от ударной волны меня отбросило назад, на графа, а затем я вдохнула резкий дым пороха. И начала чихать. Глаза мгновенно прослезились, а внутри носа неприятно зачесалось и защекотало. Сложившись пополам, практически вслепую я рванула в сторону, чтобы продышаться и остановить чихание, но меня продолжало разрывать изнутри. В стороне я слышала заливистый хохот графа. Кое-как вернувшись в нормальное состояние, я утирала слезы.
Я повернулась к Бенедикту, сверля его гневным взглядом, но он, увидев мое лицо, еще пуще залился смехом, еще больше выводя меня из себя. Этот заносчивый… индюк, еще и смеется!
- Знаете что, наслаждайтесь охотой в одиночку, – от чихания у меня заложило нос и в горле першило, поэтому вместо угрозы получилось странное зловредное бормотание.
Граф не останавливался смеяться. Поэтому я осуществила свою мечту, появившуюся еще кажется в мой первый день в этом веке: кинула тяжелейший мушкет в него, к несчастью сил не хватило, чтобы попасть точно в лоб – мушкет с громким стуком приземлился прямо перед ногами графа.
