Мне хотелось возразить. «Нет, это не я его ломаю, а он меня» - хотела сказать я, но слова застряли в горле, от того так оно першило. Поэтому я просто возвращала ему тот же сожалеющий взгляд, надеясь, что он понял – силы мои иссякли при другом споре.

- Кем же ты стала?

Это даже не было вопросом, потому что он схватил телефон и уже набирал чей-то номер, чтобы через несколько секунд вызвать мне такси. Вот так вот просто. Хотела уйти сама, а меня выгнали, как собаку. Я бы ушла, не дождавшись машины, чтобы быть более самостоятельной, нежели сейчас. Но в коридор вышел Гидеон. Красный от злости, но уже собранный, смотрящий прямо на меня.

- Я обещаю подумать. Обещаю, что утром скажу тебе свой ответ.

Не успела я обезуметь от внезапного облегчения, когда с моих плеч свалился огромный камень, как услышала крик Рафаэля:

- Что? Гидеон, ты спятил? Ты же не можешь просто так взять и отправить ее в другой век! Дядя убьет тебя! Ты сам себя убьешь!

Как же в гневе они были схожи.

- Иди спать, Рафаэль, - сухо ответил ему Гидеон.

- Нет! Я сейчас позвоню Фальку и пресеку это безумие! – младший де Виллер тут же вновь начал набирать номер дяди, но его брат тут же выхватил из его рук телефон, швырнув его на диван и преграждая Рафаэлю путь в гостиную.

- Это не тебе решать.

- Как и не тебе!

Казалось, что в этот день я наслушалась криков настолько, что они въелись в мою память. Они спорили, а я не двигалась с места, боясь спугнуть кошмар, отвлекающий меня от кошмара похуже. Они замолчали лишь тогда, когда за окном послышался скрип колес подъехавшего такси, что стало для меня отправной точкой в будущее.

Я уходила, понимая, что уже никогда не вернусь в этот дом снова. Не в этом веке, не с этими людьми. Возможно, это заняло бы много времени – вернуться туда, откуда я начала свою историю, но теперь я собиралась попрощаться с этой жизнью, с этим неоновым и новым Лондоном, чтобы повернуть реку вспять и войти в нее дважды. Я знала, что видела Рафаэля в последний раз в этой жизни, но люди так устроены – все мы встречаемся и расходимся, наши первые секунды становятся последними так же просто как моргнуть и не заметить этот миг.

Это не было поводом опускать руки, даже если мое сердце разрывалось на части, отговаривая, умоляя смириться, ничего не менять.

Крупье завел барабан.

Ставки были сделаны. Ставки больше не принимались.

Иллюстрация к главе:

http://radikall.com/images/2014/05/23/Qw53Z.png

http://radikall.com/images/2014/05/23/CQqzA.jpg

========== Я брошен. В огонь и корчусь. Гидеон ==========

Я, лишь рисунок, сделанный пером

На лоскуте пергамента; я брошен

В огонь и корчусь.

Уильям Шекспир

- Вот, - он открыл передо мной черный футляр, где на бархате сверкали два шприца: один наполненный, другой пустой. Рука невольно потянулась к ним. Если я сейчас вколю транквилизатор, то просто отключусь. Рука взяла пустой шприц: а если вколю пустоту в вены, то она доберется до заполненного мукой, состарившегося сердца и остановит его – блаженство…

- Гидеон? Ты в порядке?

- Нет.

- Может что-то тебе принять? – доктор Уайт сел напротив меня, блеснув стеклом своих очков, что и шприц в моей руке.

- Да. Пулю в сердце, – я все также смотрел на холодные шприцы, которые манили меня своей свободой.

- Что случилось? Ты выглядишь, будто кто-то умер.

- Да.

- И кто же? – густые брови доктора Уайта взмыли вверх. Я промолчал, хотел сказать, что это я – видите, я! - умер. Сегодня. Убит и растерзан голубоглазым демоном. Было много крови и криков… - Гидеон?

- Не берите в голову. С девушкой поругался, - я еле выжал из себя эту ложь.

- У тебя была девушка?

- Была… Шарлотта.

- А! Шарлотта девушка красивая, гордая, - доктор Уайт отнесся к моим словам, как к пустяку. Я видел, что думает про другую Шарлотту, не ту, что Бенфорд. – Меня тоже бросали в молодости.

- Она выбрала другого… - не церемонясь, плюнув на приличия и правила, я взял пачку сигарет Уайта и закурил, втягивая горький царапающий горло дым. Пальцы предательски дрожали, и ногти у меня были поломаны и погрызены некрасивыми неровными обрубками. Руки психопата, не музыканта.

- Тогда мой совет, забудь и напейся сегодня, как следует. А завтра пройдет. Я тоже один раз был брошен, ушла к другому, – я посмотрел в глаза доктору Уайту: вот не надо сейчас нас сравнивать! Ты и капли того ужаса и пытки не испытывал со своей девушкой… Но доктор расценил мой взгляд по другому. – Один раз напился и всё. Потом пришло презрение и ненависть.

Ненависть. Наверное, хорошо испытывать ее сейчас к Гвендолин. Но я не мог ненавидеть ее как отдельную единицу, понимая, что это она виновата во всех моих страданиях. Рафаэль обвинил, что я ее сломанная игрушка. Забавно, но в ту минуту я больше ненавидел Рафаэля, за то, что тот защищал меня, не щадя Гвен словами, чем ее.

- У тебя будет шанс сегодня отвести душу, кстати, - доктор Уайт продолжал говорить, надоедая, как шипящее радио по нервам. – Дядя и все Хранители уезжают на пару дней, так что контролировать тебя никто не будет.

- В смысле уезжают?

- Да у них очередной аврал. Инвестор и их спонсор вызывает по каким-то делам. Ни в какую не хочет ехать сюда в Темпл. Вот и едет практически весь Ближний круг: останусь я и парочка Хранителей.

- С каких пор деньги стали темой обсуждения Хранителей? – я затянулся; даже был рад, что Уайт выбрал другую тему.

- А ты как думал? Твой дядя крупно проштрафился пару месяцев назад, его быстро нашли и помогли. Так незаметно купили всю Секретную Ложу,- Уайт рассмеялся своей шутке, капаясь в шкафах с медикаментами.

- Не понимаю… Неужели на Темпл нужна большая сумма денег?

- Огромная, Гидеон! Огромная. Или ты думаешь, многие тут находятся по доброте своей? Одна замена камня требовала столько вложений, а еще Россинни со своими тряпками, Джордано. Все они требуют денег и не малых. Вот! – Уайт с гордостью показал пачку лекарств. – Новейшее средство на рынке! Стоит баснословно! А уже у меня.

- А экономить не пробовали? – честное слово! Я не понимаю, почему я тут торчу и продолжаю поддерживать этот бессмысленный разговор.

- На чем экономить? На кофе с печеньями?

- Ну, продали бы сломанный камень. Часть хотя бы вернули.

- Нельзя, камень уже артефакт и находится в Хранилище на третьем этаже! А ты знаешь, как у нас Фальк любит соблюдать правила.

Я кивнул, хотя мог бы поспорить. Бессмысленно, все бессмысленно! На долю секунду я захотел уйти отсюда, но поняв, что если останусь наедине сам с собой, я точно вколю себе пустой шприц.

- И кто же нас скупил?

- Некая глава компании DroffNeb. Эта компания имеет акции многих предприятий по всему миру. Деньги текут к ним рекой. Под их рукой половина акций нескольких нефтекомпаний, сети закусочных, ресторанов, бутиков и прочих вещей, делающих нашу жизнь более разнообразной. – Уайт поставил стакан с водой передо мной и пачку синих пилюль. – Выпей одну, полегчает.

Я выпил. Но облегчения не почувствовал. Может нужно еще? Не одна? Сразу несколько?

- Подействует в течение минуты. Иди на элапсацию, а то Фальк закатит истерику.

Заторможено убрав футляр себе во внутренний карман пиджака, я медленно встал и направился к выходу.

- Гидеон! Бодрее. На женщинах мир не заканчивается, - донеслось мне в след. На женщинах – может и не заканчивается, а если убрать Гвендолин – моя жизнь закончится. Надо что-то делать , Гидеон, нужно решать… Я уже знал ответ, но слабый голос самосохранения, говорил не делать этого. Просто притвориться, что ничего не было, что это была просто ссора с разбитыми вдребезги вещами. Сердца? Какие сердца? Я ничего не знаю об этом. Не жалейте меня. Оставьте хоть гордость, как последнее утешение.