К концу занятия замученный Гарри, которого МакГонагалл заставила работать над своим свитком перед всем классом, наконец-то вспомнил (не без помощи Гермионы) теорию шестого курса. За пять минут до конца занятия замдиректора решила прочесть лекцию в целом о трансфигурации сложносоставных предметов. Как только прозвенел колокол, Джинни первая выбежала из кабинета. Гермиона, увидев это, быстро смахнула все свои вещи в сумку и поспешила за подругой с целью выяснить, что же всё-таки с ней происходит.

— Джинни? — староста поймала подругу за локоть в одном из коридоров.

Та резко обернулась.

— Лучше ничего не спрашивай, Гермиона, — тон девушки был угрожающим.

— Да что случилось? Почему ты так разговариваешь со мной? — недоумевала Гермиона. — Ещё утром всё было хорошо. Опять Гарри?

— И он, и ты, — со злостью ответила Джинни. — Зачем вы общаетесь с новенькой?

— Почему нам нельзя с ней общаться? А ты зачем общаешься с Хлоей? — стала защищаться Гермиона.

— Она клеится к Гарри! — возмутилась Джинни. — И он, кажется, не против!

— Брось, Джин, просто Кэролин хочет подружиться со своими одногруппниками.

— Чем я хуже неё? — крикнула Джинни, и многие ученики стали оглядываться на них. — Она страшная, а он ей улыбается, разговаривает с ней, не обращая на меня внимание! Я намного красивее её и я его девушка!

— Причём тут красота? — не поняла Гермиона.

— Как причём? — опешила Джинни. — Ты ведь уже не маленькая, Гермиона, должна понимать, что парни глазами любят.

Джинни сузила свои светло-карие глаза и победно ухмыльнулась, глядя на озадаченную Гермиону.

Гермиона, конечно, не считала себя красавицей, она никогда по-настоящему не встречалась с молодыми людьми, в отличие от Джинни, и у неё было намного меньше ухажёров, чем у её подруги. Хватило бы двух пальцев, чтобы пересчитать: с Виктором Крамом она всего-навсего танцевала на балу, а с Роном у них было всего несколько поцелуев: на опыт мало смахивает. Но она твёрдо могла сказать, что мужской пол привлекает не только красота, и была готова поспорить в этом с Джинни, возомнившей, что знает о мужчинах всё. Она задавалась не без оснований, подумала Грейнджер, на старших курсах рыжая стала весьма популярна у парней. Джинни злилась, что упускает Гарри, и Гермиона это понимала.

— Красота не имеет большого значения, Джин. Любят не только за красоту.

— Да ну? У тебя так много опыта, чтобы раскидываться такими заявлениями? — с сарказмом спросила Джинни. — Красота — вот, что важно. Сначала парни смотрят на девушку внешне, а потом уже, если она им понравится, стараются узнать её получше с другой стороны… Возразишь? Ты думаешь для них важнее всего ум?

Гермиона закусила губу. В чём-то Джинни была права, но она не могла себе позволить проиграть начавшийся спор. Это было не в ее правилах.

— Ум — не на последнем месте, Джинни.

— Бедная, бедная Гермиона, — Джинни сочувственно улыбнулась. — Ты должна изменить свою точку зрения, иначе останешься навсегда без пары. Ведь Рон ушёл от тебя?

На глаза Гермионы предательски навернулись слёзы.

— Он… он… Это наше общее решение, — выдавила из себя Гермиона.

— Кого ты пытаешься обмануть? — Джинни зло усмехнулась. — Тебе нужно больше внимания уделять своей внешности.

— Когда ты стала такой? — обиженно спросила Гермиона. — И почему общаешься со слизеринцами?

— Кажется, они лучше понимают меня, — ответила Джинни. — Предлагаю пари.

— Пари?

— С твоей стороны — ум, с моей — красота. Проверим на практике?

— Как? — не поняла Гермиона.

— Выберем парней и проверим на них наши теории. Принимаешь?

«Нет! — подумала Гермиона. — Что за бредовая идея?».

Но гордость и уязвлённое самолюбие ответили за неё:

— Да!

Вызов есть вызов, и гриффиндорская всезнайка не боялась сложностей.

— До вечера тогда, — кинула Джинни и быстро упорхнула в соседний коридор.

Гермиона в растерянных чувствах повернула в направлении гостиной Гриффиндора.

***

К вечеру уже многие знали о пари между Гермионой и Джинни. То, что Лаванда была на стороне Джинни, ещё больше подстегнуло Грейнджер выиграть его. Возле камина в гриффиндорской башне кроме самих спорщиц, собрались ещё Гарри, Рон, Кэролин, Лаванда с Парвати и Дин Томас, которые расселись на диваны и пол.

— Мне кажется, вы занимаетесь дурью, — сказал Рон, откупоривая парням бутылки со сливочным пивом, будто собираясь смотреть какое-то представление.

— Раз так, Рон, может, решишь наш спор? — обернулась к нему Гермиона.

Глаза девушки блестели каким-то мистическим огнём, отчего Рон поёжился.

— Ну же, кто из нас прав?

«Должно быть, это камин так отражается в её глазах», — успокоил себя Рон. Глядя на двух рассвирепевших девушек, он решил ответить, что обе правы.

— Умный ход, братец, — забавлялась Джинни. — А ты, Гарри, что думаешь?

— Я согласен с Роном, — для своей безопасности ответил гриффиндорец.

Все дружно засмеялись.

— Ещё бы, — усмехнулась Джинни.

— Не лезьте на рожон, — предупредила Гермиона парней. — Знать бы, что вы на самом деле думаете!

Но как она не старалась гипнотизировать взглядом двух друзей, пытаясь прочесть их мысли, видела лишь глупые улыбки на их лицах.

«Неплохо бы научиться легиллименции», — подумала Гермиона.

— Итак, пять человек, — громко сказала Джинни.

Они решили выбрать пятерых подопытных, чтобы разрешить свой спор.

— Кроме присутствующих, — быстро сказал Дин.

— А то мы не догадались, — съёрничала Джинни.

Все присутствующие парни с облегчением выдохнули. Как хорошо, что участь лабораторных крыс их миновала!

— Как насчёт младшекурсника, однокурсника, двоих преподавателей и…

— Филча! — перебил Джинни Рон, и все присутствующие засмеялись.

Джинни и Гермиона скривились.

— Это уже слишком, — фыркнула Джинни.

— Это интересно! Филч станет самым верным показателем, ведь он ко всем относится одинаково — всех терпеть не может! — защищался Рон, и многие его поддержали.

— Пусть будет Филч, — махнула рукой Гермиона. — Мне всё равно…

— Один есть, — усмехнулся Рон.

— Выбирай младшекурсника, — заявила Джинни Гермионе. — Только не с первого курса.

Гермиона не обратила внимание на её замечание и, немного подумав, сказала:

— Томас Булстроуд, брат Милисенты.

— Ты спятила, Гермиона? — кажется, Рону было всех веселее, он уже опустошил полбутылки и с удовольствием комментировал происходящее.

— Согласна, — подумала Джинни, — всего на два курса младше нас.

— Всего на два? Всего?! — не унимался Рон.

— Да заткнись ты, Рон, — порекомендовала ему Уизли. — Моя очередь. Однокурсник. Хм… Драко Малфой!

На лице Джинни появилась злорадная ухмылка.

Тут уже никто не остался равнодушным. Все дружно заулюлюкали. Гермиона знала, что это проигрышный вариант в её случае. Джинни сегодня сидела за столом Слизерина и, кажется, нашла общий язык с этим хорьком. Но она не могла не принять вызов, и, ничего не сказав, кивнула.

— Самое интересное начнётся сейчас, — хлопнула в ладоши Лаванда. — Преподаватели!

И они с Парвати на пару глупо захихикали. Гермионе даже захотелось бросить в них пустую бутылку из-под сливочного пива Рона.

«Преподаватели, — подумала Гермиона, — кто из преподавателей ценит больше всего умственные способности?.. Пожалуй, большинство, это же преподаватели, а значит, проблем не должно возникнуть. Но больше всего, пожалуй…».

— Профессор Люпин! — выпалила Гермиона.

Джинни сузила глаза:

— Снейп!

Слабонервные тихо вскрикнули, а Рон чуть не свалился с ручки дивана.

— С-снейп? — переспросила Гермиона, благополучно забывшая об этом преподавателе. — Как ты себе это представляешь?

— Разве он не преподаватель? Или ты сдаёшься? — позлорадствовала Джинни над растерянностью Гермионы.

— Нет, конечно! — с жаром воскликнула та.

— Ну, тогда по рукам.