- Понятно, - кивнул Рощин, хотя ничего не понимал. - Ну, а как все-таки играют в нее, с чего начинают?
- Как щелчок получите, сразу поймете, - усмехнулся Тимка.
- А ты их, наверно, много получал?
- Я-то? Не. Меня никто не сбивал.
- А может, я собью?
- Давайте спробуем, - охотно согласился Тимка. - Только как будем с вами играть: понарошку или на щелчки?
- Конечно, на щелчки. Иначе неинтересно.
- А щелчки бить с оттяжкой или простые?
- Можно и с оттяжкой, - помедлил Рощин, стараясь вспомнить, что же это за щелчки такие, с оттяжкой.
- А кто брехать будет первый - я или вы?
- Ты, конечно. А я буду… это самое… сбивать.
- Ладно, - согласился Тимка.
Не останавливаясь, Тимка закатил глаза под самый лоб, отчего шапка сдвинулась почти на переносицу, подумал немного и начал:
- А вот у нас к соседской Дуньке заяц прикатил на тракторе.
- Это зачем же? - удивился Рощин.
- Свататься приехал.
- Свататься? Да еще на тракторе? Ну и загнул же ты!
- Да вы сбивайте, сбивайте! - заторопил Тимка. - Раз… Два…
- Постой, куда же ты меня гонишь?
- Три… - тянул Тимка. - До пяти сосчитаю - щелчок отхватите. Четыре…
- Ну, а, собственно, что же Дунька?
- Что - Дунька? Квасом угостила, заяц кочергой закусил и спать завалился, как дядя Кузьма.
- Это кто же такой?
- В сельпо торгует. Как напьется, закроет сельпо и спать домой идет. В другой раз два дня спит, не отоспится…
- Интересно, очень даже любопытно. Только, надеюсь, это не брехалка?
- Понятно дело. Это я так, чтобы вам передышка была. А теперь дальше сбивайте.
- Да, да, - спохватился Рощин и, вспомнив про зайца, хохотнул. - Ну, а как же заяц от кваса захмелел?
- Вот так и захмелел от кваса. Что ж я вам скажу - от самогонки? Так вы мне щелчок дадите.
- Ага, ты прав, - согласился Рощин. - Брехать так брехать. Ясно. Ну, а куда же он, извиняюсь, спать завалился?
- А чего извиняться? В печь, понятно дело, - ответил Тимка. - А печь в это время топилась, - добавил он.
- М-да, - промычал Рощин и несколько шагов прошел в глубокой задумчивости. - И заяц, надо полагать, не сгорел?
- Разве Дунька даст ему сгореть? Такого женишка потерять - не валяются. Она его цоп за лапу - и в бочку с водой.
- Бедный заяц! Захлебнулся небось?
- А с чего ему? Выпил всю воду, еще сильнее пить захотел.
Теперь Рощин уже бодро соображал и не тратил время на раздумья.
- Скажи на милость: откуда же у зайца трактор появился?
- В эртээсе выменял, - ответил Тимка. - Там их столько валяется - ноги сломаешь… Отвалил директору два мешка шишек, насыпал полный кошель дырок от бубликов, взвалил трактор на плечи - и ходу…
- А на что директору шишки?
- Щи из них варил, - отбивался Тимка. - Такие наваристые - во! Не то что в совхозной столовке. Гвоздей заместо соли добавишь - за уши не оттянешь! Сам ел, добавки просил.
- А дырки ему зачем? - наседал Рощин.
- Забор из них поставил. Лучший забор на деревне! Только куры поклевали…
Рощин вошел в азарт: смеялся, хлопал Тимку по макушке и задавал все новые вопросы. А Тимка выдумывал все новые брехалки, одну нелепее другой. И при этом бровью не шевелил, словно не понимал, чему удивляться.
Когда же Рощин узнал, что зайцы сдают по госпоставкам собственные шкурки, что лучшая еда для них - утиный кряк и что есть у них свой сельсовет, он притянул к себе Тимку и посмотрел на него так, словно тот свалился с неба.
- Ну это же черт знает что такое! С такой фантазией ты любого Мюнхаузена за пояс заткнешь! Слыхал небось про такого?
- Минхауза? - переспросил Тимка, наморщив лоб, и тут же поспешно согласился: - Это точно, заткну. Я уже больше ста щелчков впрок накопил.
- Это как же - впрок?
- А так: щелчки собираю, а бью, когда палец зачешется.
- Ну, а сейчас он у тебя не чешется? - Рощин поежился. - Ты ведь, надеюсь, не станешь откладывать? А то уеду, и щелчки твои поминай как звали.
- Не, - смутился Тимка, пряча руки за спину. - На первый раз прощается… Теперь вы брешите. Может, и отыграетесь.
- Ну, мне с тобой тягаться трудно. Ты смотри какой сноровистый, а я новичок.
- Да это же просто. - Тимка пожал плечами. - Вон видите - синичка летит? (Рощин вскинул голову кверху.) А видите - во рту колесо держит? (Рощин с усмешкой посмотрел на Тимку.) Синичка, значит, каркнула, уронила колесо, а оно и покатилось по полю. На горку въехало и дальше покатилось, до самой мукомолки. А та всю муку перемолола, мука сама в ситные булки испеклась. Запах такой вкусный пошел, коровы сбежались, стали друг у друга булки отнимать, да только никому не досталось. Щуки прыг-прыг из воды и потаскали все булки из-под носа… Ну вот, а вы теперь дальше давайте…
Тимке очень хотелось помочь писателю, но тот держался за бока и только похохатывал.
- Ах ты!.. Да ну ты!.. Как же они булки-то?..
- А так вот, зубами.
- Ну, а коровы что?
- Что - коровы? Щуки залаяли на них, а коровы к тете Даше на птичник убежали…
Тимка потерял вдруг интерес к игре: она была не настоящей - Рощин лишь подбивал его, а сам не сочинял.
- Значит, залаяли щуки?
Рощин полез в карман за блокнотом и долго записывал что-то, цокая языком и качая головой.
- Ну, ну, а дальше?
Но Тимка не слышал его. Тимка глядел на авторучку и молчал. Ручка была какая-то незнакомая, толстая, как бочонок, с золотым пером. Рощин посмотрел на Тимку, потом на авторучку.
- Нравится?
- Ага, - выдохнул Тимка.
- Ну, тогда твоя. На!
- Не, что вы! - испугался Тимка, даже спрятал руки за спину. - Нельзя мне за так… - Он даже охрип от волнения.
- Не за так, за брехалки.
- И-и, чего! Да я их наговорю - на возу не увезете. Еще ребят кликну… Разве можно за них такое?!
- Ну, тогда разыграем ее: кто кого перебрешет…
На этих условиях Тимка согласился, и Рощин, уже кое-чему наученный от своего спутника, стал рыскать глазами по весеннему лесу, облакам и пролетавшим грачам, выискивая, за что бы зацепиться.
- Ну, вот что, - начал он. - Видишь вон ту березку?
- Это которая с елочкой в обнимку?
- Ну да! А живет в ней мышка, плетет паутину и ловит котов…
- Да ну! - удивился Тимка и сдвинул на затылок ушанку. - А как же она их ловит?
- Удочкой! - Рощин расхохотался, чрезвычайно довольный своей брехалкой, но потом надолго задумался: что ни говори, а опыта у него было еще маловато, не то, что у Тимки.
Вошли они в деревню, а возле школы их уже поджидали ребята. Без пальто и шапок, они бегали вокруг крыльца, сбивали сосульки и пускали бумажных голубей. Над лужами, еще затянутыми льдом, кружились грачи. Они бесстрашно прыгали на его сверкающую гладь и скользили на лапках, как на коньках. Деревенский воздух был сегодня особенно вкусный - это был вкус льда и солнца. Рощин останавливался, растерянно смотрел по сторонам и улыбался, а Тимка прыгал через лужи и что-то кричал.
В школе, когда все ребята собрались в классе, Рощин читал им свою новую книжку, рассказывал о своем детстве и долго отвечал на вопросы. И, между прочим, сказал:
- Тут некоторые хотели узнать, как становятся писателем… Дело это, конечно, не простое и не каждому под силу. Может быть, даже и кое-кто из вас, - и при этом он посмотрел на Тимку, - мог бы стать…
Тимка в это время пригнулся над партой и грозил кому-то кулаком, потому что авторучка, выигранная им в честном бою, авторучка с золотым пером, похожая на бочонок, гуляла по рукам и никак не хотела возвращаться к хозяину. Так и не услышал он, что сказал Рощин.
НАУЧНАЯ НАХОДКА
Славка шагал домой, держа правую руку за пазухой.
