– Очень рада, Лили, – Дорея обняла её все с той же мягкой улыбкой. – Джеймс много о тебе рассказывал. – И не один год подряд, – с усмешкой добавил мистер Поттер. – Что же мы держим гостью в прихожей, проходите в гостиную! – мужчина приветственно махнул рукой. – Сейчас будем ужинать, вы наверняка голодные и замерзли… Я сделаю нам всем чай.. – Вилли, отнеси наши вещи наверх, – бросил Джеймс эльфу, который продолжал топтаться рядом, украдкой держась за край брюк юноши. Тот с готовностью схватил чемоданы и с легким хлопком исчез. Лили моментально попала под очарование дома Поттеров. Она ожидала увидеть что-то вроде дворца английской королевы, по мнению Лили, именно в таких домах проживали благороднейшие и чистокровные семейства. Тем более девушка как-то читала, что Поттеры – один из самых древних чистокровных родов, весьма влиятельны и богаты. Но здесь все дышало домашним теплом и уютом. Жарко пылал камин, на креслах и диванах высились мягкие вышитые подушки, на резном столике из светлого дерева стояли живые цветы, большие окна украшали золотистые портьеры. На небольшой пушистой елке покачивались стеклянные шары, а на полу сверкала цветными обертками целая гора подарков, большинство которых, судя по всему, предназначалось для любимого сына. Родители Джеймса оказались милейшими людьми. Последние опасения Лили, что они вряд ли обрадуются, узнав, что сын встречается с маглорожденной, таяли с каждой минутой. Карлус Поттер не переставая шутил, вспоминал семейные легенды и традиции, задавал вопросы о Хогвартсе, об учителях и Хагриде. Дорея его поддерживала, только она больше интересовалась самим Джеймсом, его успехами, напомнила о предстоящих экзаменах (Поттер при этих словах сморщился) и взяла с Лили обещание, что она не позволит Джеймсу сачковать.
Чай Вилли подал в гостиную, когда все четверо расселись у камина. Он же по просьбе миссис Поттер поставил пластинку, и комнату заполнили звуки традиционных рождественских песен. Одну из них Поттеры даже спели вместе, а Джеймс дергал Лили за рукав, заставляя её присоединиться.
– А почему Сириус не приехал? Мы по нему скучаем, – в голосе миссис Поттер послышалось огорчение. Лили понимала, что Сириус не приехал из-за неё. Перемирие, объявленное во время дня рождения, оказалось временным. Она Сириусу не нравилась. Блэк даже не считал нужным особо это скрывать, особенно от самой Лили. Чего только стоит та выходка, когда он зажал её в углу! А все эти колючие фразочки вслед… Меньше всего Лили хотелось стать причиной ссоры двух лучших друзей. – Сириус решил показать свой «прекрасный», – выделил Джеймс, – характер и заупрямился. Не волнуйся за Блэка, он найдет с кем провести рождественскую ночь, – чуть хмуро добавил Джеймс. – А мы его ничем не обидели? – забеспокоилась миссис Поттер. – Все в порядке, мам, – Джеймс отмахнулся. – Сириус заглянет через пару дней. Проголодается и тут же заявится. Ты же знаешь, он обожает приезжать сюда и съедать все самое вкусное, пока я сплю…
Они вчетвером дружно рассмеялись.
- Миссис Поттер, ваш сын великолепно готовит, – Лили решила сделать Джеймсу комплимент.
Мистер и миссис Поттер обменялись удивленными взглядами.
– Джеймс готовит?! – мистер Поттер подскочил на месте. – Да он даже бутерброд себе сделать не может! – Сын весь в тебя, – миссис Поттер рассмеялась. – Представляешь, Лили, Карлус однажды решил произвести на меня впечатление. Он заказал еду из магловского ресторана и заявил, что это его кулинарное творение. Я была в восторге, что у меня такой талантливый муж, пока не нашла чек… Джеймс в этом моменте подавился пирогом и сделал вид, что его очень интересует картина на стене. Лили хихикнула и выразительно посмотрела на Джеймса. Тот признаваться не собирался, только невозмутимо передернул плечами, долил себе апельсинового сока и потянулся за конфетой. – Кстати, Лили, ты прекрасно влияешь на поведение Джеймса. Исключительно в лучшую сторону. В этом году нам пришло всего четыре письма от МакГонагалл, вместо привычных пятидесяти. Последнее, правда, было великолепно, на мой взгляд. «Пойман за занятием, порочащим стены школы». Или как там было, написано, ты не помнишь, Дори? – мистер Поттер здорово развлекался, глядя на лица Джеймса и Лили. – Так вот, я как-то подсчитал, за семь лет мы получили двести двенадцать конвертов с подробнейшим описанием всех преступлений… Больше всего я боялся, что учителям надоест терпеть этого оболтуса и его выставят из Хогвартса. Какой позор на мои седины! – Вот только не надо сейчас наговаривать на меня, папа, – Джеймс сложил руки на груди, весело поглядывая на отца. – Между прочим, среди этих писем, всегда было немало вполне доброжелательных, в которых МакГонагалл хвалила мои исключительные способности в трансфигурации и потрясающее умение ловить снитч перед носом у соперника… – Да, кажется, припоминаю, такое было однажды. – Эй, а как же прошлый год, – заспорил Джеймс. – В прошлом году я…
Препираясь друг с другом, они вступили в горячую шутливую перепалку.
– Не обращай внимания, Лили, – миссис Поттер покачала головой. – Они ведут так себя практически всегда, по крайней мере, с тех пор, когда Джеймс научился более или менее связно говорить. Расскажи лучше о себе. Чем занимаются твои родители? Было спокойно и легко говорить о том, что папа недавно получил повышение и теперь заведует всем отделением хирургии, что он копит материалы, собираясь защищать ученую степень по медицине, а мама, в этой же клинике, организовала благотворительный детский фонд, который уже помог спасти несколько жизней. Упомянула Лили и о том, что её старшая сестра выходит замуж, и со смехом вспомнила как всю семью много лет назад пугала стихийная магия. Дорея внимательно слушала, улыбалась, иногда задавала вопросы о маглах, а потом стала вспоминать случаи из детства сына. В Хогвартсе Джеймс всегда был на виду. Там он был уверен в себе, задирал нос, командовал не только на площадке для квиддича, но и в гриффиндорской гостиной, уже давно заслужив почетное право называться главным балагуром и всеобщим любимчиком. А здесь, рядом с родителями, Джеймс сразу казался младше, спокойнее, внимательнее, становясь любящим и любимым сыном. Он знал наверняка, что о нем позаботятся, защитят, помогут и направят на верный путь. Сейчас, споря с отцом, Джеймс размахивал руками, горячился, что-то старался ему доказать, а когда аргументы заканчивались, то Поттер тут же начинал обиженно хмуриться. – Мама! – воскликнул Джеймс. – Папа считает меня несерьезным и утверждает, что я задаюсь. А это не так! Скажи ему, что я хороший! Лили не смогла сдержать улыбку. Джеймс смотрел на мать невинно-детским взглядом, кто бы мог подумать, что Поттер вообще способен так смотреть! – Не просто хороший, самый лучший, – миссис Поттер подошла к сыну, потрепав по волосам. Джеймс просиял и расправил плечи. Как же все-таки он любит быть на виду, любит, чтобы его хвалили и ценили! У кресла, в котором сидел Джеймс, стоял Вилли, преданно и восторженно смотрел на Поттера, стараясь не пропустить ни слова из его беспечной болтовни. Когда тарелка сладостей перед Джеймсом пустела, домовик бегал на кухню и постоянно подкладывал то печенье, то кусок пудинга, то очередную шоколадную лягушку. – Когда он так на меня пялится, то сразу становится похож на Хвоста, правда? – обратился Джеймс к Лили, указывая на эльфа. – Может мы сменим тебе имя, Вилли? – Джеймс схватил домовика за ворот свитера и развернул к себе. – Просто одно лицо… – задумчиво протянул он. Эльф согласно закивал, приободренный таким вниманием к себе. – Джеймс, ты его сейчас задушишь, перестань! – чуть повысила голос миссис Поттер. – В детстве вы играли вместе, а теперь ты его обижаешь!
- А я хотел братишку или сестренку, – сварливо напомнил Джеймс.
Он поставил необыкновенно счастливого Вилли на пол, мама Джеймса рассмеялась и тут же припомнила историю о том, как пятилетний Джеймс пристал в Косом Переулке к волшебнице с коляской, стараясь выяснить, где она купила себе ребенка и сколько он стоит. Перебить маму Джеймсу не удалось, и он взял со стола «Ежедневный Пророк», отгораживаясь газетой от хохочущей троицы. С первой полосы на него смотрел заместитель главы магического правопорядка, который что-то вещал со сцены, размахивая руками.
