- Дорогой? Рада тебя видеть.

- Взаимно, милая – улыбнулся Киллиан, действительно обрадованный тем, что теперь ему больше не нужно слушать только сопли и нытье Свон.

Круэлла достала сигарету, и он дал ей прикурить. Де Виль благодарно улыбнулась.

- Как раз ты мне и нужна, милая – Крюк остановился напротив нее, складывая руки на груди.

Свон тут же двинулась вперед, к нему, со своим бессменным «Пожалуйста, Киллиан!», но он предостерегающе поднял руку, велев ей замолчать. Сейчас его взгляд был прикован к Круэлле.

- Видишь ли, милая, я собираюсь помочь Тьме завладеть этим городом. Я ведь не единственный Темный на свете, есть и другие. И я подумал, что мне нужен хороший союзник в этом деле. Боевая подруга, так сказать? А кто же поможет Тьме и Темному, как не Королева Тьмы, а? Что скажешь, дорогая, заманчивое предложение, верно?

Круэлла меняет позу, опираясь рукой на быльце дивана и внимательно смотрит на него:

- Потрясена, дорогой.

- Правда? – соблазнительно улыбается Киллиан, выставляя на показ ряд ровных, белых зубов.

- Да. Но не заинтересована. У меня, прости, нет никакого желания видеть Темных. Но, когда будешь убивать нашего с тобой общего знакомого Темного, не забудь позвать меня, дорогой. Обещаю изощренные пытки.

Она встает с дивана и уходит, мило помахав ему рукой.

Ну что ж, он предложил это ей скорее из вежливости, не более. Сам справится, если что.

Эмма тем временем подняла на него умоляющий взгляд, снова готовая взывать к его сердцу, к чувствам и рассудку. Киллиан закатил глаза, готовясь выслушать очередную страстную, но насквозь лживую тираду.

О том, что надо держаться друг друга и действовать вместе. Ведь они же семья.

Круэлле нет никакого дела до того, что происходит во взаимоотношениях парочки Темных. Ей бы для начала хоть со своими отношениями разобраться. И выслушивать ссору Капитана и своей убийцы она не планировала. Еще меньше ей хотелось участвовать в авантюре Крюка. Хватит, она уже работала в команде, и давно убедилась – в одиночку у нее действовать получается гораздо лучше, хотя бы потому, что всегда можно найти послушного идиота, и командовать им. А Капитан был не из дураков, да к тому же, еще и своевольный. Таким не покомандуешь, и ничего не укажешь. Поэтому она встает с дивана и уходит. Ну их к черту, с их Санта-Барбарой!

Она слышит отчаянные мольбы Свон, и как зло хохочет обезумевший от Тьмы Крюк, всхлипывания Свон становятся отчетливее, и ей уже все это до смерти осточертело. Поэтому Де Виль ускоряет шаг, стремясь добраться поскорее до своей спальни, переодеться и, наконец, принять ванну.

Но вдруг:

- Киллиан, не надо так, прошу! Умоляю тебя! Мы же семья!

- Да нет у нас никакой семьи, Свон! Все, к чему ты прикасаешься, обречено на гибель, не замечала?

Круэлла останавливается посреди коридора, как вкопанная, и с силой трет виски, стараясь забыть холодный голос матери:

«Нашу семью прокляли тобой, Круэлла. Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься, и я намерена покончить с этим раз и навсегда!»

Круэлла замирает, боясь дышать и вслушиваясь к звукам в гостиной:

- У меня глаза открылись на то, как я живу, и теперь все будет только по моим правилам, Свон, запомни! Правила изменились, и они могут тебе не понравиться. Не нарывайся, если не хочешь, чтобы я тебя извел!

«Теперь, когда умер твой отец, Круэлла, в нашей жизни будет все по-другому. Правила поменялись и тебе придется меня слушаться».

Круэлла хочет услышать Капитана, а в ушах стоит клацанье запирающего дверь замка и отвратительный лай собак.

- Ты всегда была такой, и остаешься! Глупая, несчастная сирота, которой плевать на все, кроме, своих желаний. Ни о ком не думаешь, Свон!

Круэлла закрывает уши и качает головой из стороны в сторону, но все равно слышит:

«Ты монстр, Круэлла, и всегда им была. Лучше бы мне не рожать тебя! Лучше бы ты была сиротой, потому что мне с тобой невыносимо!».

Она закрывает глаза, пытаясь справиться с жаром, что вдруг охватил голову. Но напрасно. Губы трясутся от злобы, глаза заполонила пелена, кровь стынет в жилах и она чувствует привычный для себя запах крови в ноздрях.

Разворачивается на каблуках, бежит не глядя и…

Она не помнит, что произошло. Не скажет, если ее спросят, как долго била проклятого пирата, царапая ему лицо и пиная ногами. Понятия не имеет, почему он не сопротивлялся, особенно, когда на красивом лице выступила кровь. Почти не осознала, как ее оттащила Свон, и как он покинул их жилище. Не сразу поняла, что била не дорогую мамочку, смотрящую на нее холодными глазами, а толкла ногами, молотила кулаками чужого мужчину, пирата, ныне опасного Темного за слова, сказанные не ей.

Она немного пришла в себя лишь через час после произошедшего и только сейчас, наконец, перестала трястись, как в лихорадке. В руку вложена сигарета, которой она лихорадочно, глубоко затягивается, глаза, только теперь вновь обрёвшие способность более-менее четко видеть, сверлят часы, замершие на стрелке одиннадцати вечера, а горло терзает не понятная сухость, словно после перепоя, хотя сегодня она ничего не пила. И только теперь в ее голове перестали бить один за другим многочисленные маленькие молотки, которые все это время терзали затуманенное злобой сознание, особенно, когда она думала, что сражается с мамочкой.

Эмма Свон сидит рядом молча, крутя в руках стакан воды, почти уже пустой, и сверлит глазами угол комнаты, будто бы там есть что-то интересное. Круэлла хочет спросить, почему она все еще общается со своими родственниками, почему не может быть с Киллианом более жесткой, указать ему на его место, но не решается, лишь поворачивает голову в ее сторону.

- Потому что мы – семья, Круэлла – коротко отвечеает Темная, как будто научилась уже читать чужие мысли.

Де Виль усмехнулась. Семья, да. Хреновый паззл, в котором не хватает парочки важных деталей.

Семья.

========== Глава 27. Зависимость ==========

Эта тоска когда-нибудь убьет его. Один, в пустом доме, даром, что Белль стучит посудой на кухне. Милая, славная Белль, которую он так любил все это время. Девушка, поцелуй с которой уничтожил стращное проклятье, столько лет терзающее город. Его жена. Его возлюбленная и любовница. Его друг, которая умела когда-то подавать ему в бою патроны. Та, что не видела в нем чудовище, разглядела в чудовище человека и полюбила его. Милая крошка Белль. Родная, любимая. Что с ней произошло? Он смотрит в ее глаза и видит там только холод. Стал чаще сбегать на могилу сына. Даже там теперь не так больно. Часами торчит в своей лавке, не потому, что много дел. Просто больше нечего делать. Идти домой в эту угнетающую пустоту – занятие, подобное пытке. Но он всякий раз идет, потому что привык. Потому что это его долг. Потому что у него нет другого выхода. Потому что они семья. Потому что – в это он уже не верит, но привычка – слишком сильное дело – они уже столько дерьма преодолели, что и с этим разберутся.