Она снова схватила его за грудки:

- Уверена, сходят с ума от тревоги и наверняка думают, как меня вернуть. Пока я здесь пререкаюсь с мерзким, злобным червяком!

Он посмотрел на нее, хитро прищурившись. И она вновь видит его лукавую ухмылку. Она со злостью отпустила его. Темный галантно поклонился ей, как даме на балу во время танца, и промурлыкал:

- Всегда к вашим услугам, Темная.

Она закрыла глаза. Устала с ним бороться.

Когда она подошла к тропинке около развилки, поняла, что пропала. Лес закончился, куда идти она не знала. А в голове звенел жужжащий голосок Румпеля: доррогуща, доррогуша.

Навстречу им выкатилась повозка с дровами. Ею управлял довольно странного вида человек. Девушка подалась вперед и громко закричала, как ей показалось, с отчаянием:

- Пожалуйста, мне нужно попасть в Камелот! Умоляю, помогите. Скажите, как мне его найти?

Мужчина странно посмотрел на нее, и ничего не ответил, только ниже опустил капюшон грязной накидки на глаза. И скрылся, торопя коней.

- Эй! Эй, подождите! – попыталась остановить его она. – Мне нужна помощь!

Но он не отозвался, и его повозка с каждой секундой отдалялась.

Эмма сжала зубы. Она столько лет спасала волшебный мир совсем не для того, чтобы все шарахались именно тогда, когда ей самой нужна была помощь. Румпель тут же оказался рядом и его золотистая кожа стала еще больше блестеть.

- Почему они так реагируют на меня? – процедила она сквозь зубы.

- Потому что ты Темная, Эмма Свон. Они чувствуют твою силу и боятся ее.

- Что тут страшного? – выпалила она.

И тут же поняла, что спросила. Она уже не видела в Тьме ничего страшного.

Сколько у нее времени до того, как она начнет признавать ее прекрасной?

Это было странно, интригующе и захватывающе.

Это было… тяжело.

Она стала ходить кругами, как прокаженная. Потом прокричала:

- Какого черта? Я – Темная всего несколько дней, а они уже боятся? Я все еще та Эмма, которой была. Я еще не превратилась в чудовище и не заслужила того, чтобы меня гнали, как чумную!

Золотистый Крокодил подпрыгнул в сотый раз, мерзко хихикая:

- Несколько дней? Ты правда думаешь, что стала злодеем несколько дней назад? У тебя потрясающее чувство юмора, доррогуша!

Он потер ручки и уставился на нее с неподдельным весельем.

У Эммы вдруг перехватило дыхание. Она испуганно уставилась на мужчину:

- Да. А сколько?

- Несколько месяцев, доррогуша. Ты Темная уже несколько месяцев.

И он с триумфом посмотрел на нее.

Эмма рухнула на близлежащий пень и охватила голову руками:

- Несколько месяцев… - простонала она.

Она так долго Темная, но никто не ищет ее. Ни родители, что годами боролись за ее будущее героя. Ни Киллиан, который совсем недавно говорил, что любит ее. Ни Реджина, хотя именно она первая поверила в то, что Злая Королева, исчадие Ада, может измениться. Ни даже Генри, ее сын. А ведь он первый нашел ее в Нью-Йорке и клялся, что мечтал ее увидеть. Никто.

Ее не ищет никто.

Она одна – Темная Эмма с Темным Румпелем в голове.

Эмма закрыла глаза, безуспешно пытаясь справится со слезами. Обида росла в ней, как атомный гриб после взрыва на ядерном реакторе. Ей хотелось кричать, и бить посуду, если бы она была у нее под рукой. Она не понимала, как с ней могли так обойтись – те, ради кого она стала Темной. Почему забыли ее, почему оставили одну с этим холодом и болью?

Румпель приблизился к ней, праздно уселся на пень рядом и заговорил с удивительной серьезностью:

- Видишь ли, Эмма, ты еще кое-что не понимаешь. Злодеи по большей части – это люди, которых никто не понял когда они того просили. Это те, с чьим существованием не смирились. Те, кого люди, называющие себя героями, упорно пытались изменить. Зачем? Во имя своей выгоды, конечно. Героям кажется, Темная, что как только они ломают нас, приближая к себе, они совершают еще один подвиг. Я думаю, твоя семья, бывшая Злая Королева, твой сын Генри и твой возлюбленный с подводкой около глаз, и даже Бабушка – все они ломают голову над тем, как спасти в тебе Свет. А должны думать, как принять в тебе Тьму. Но это никому не выгодно, дорогуша. Зло может то, чего не сможет ни один герой – бунтовать, жить без ограничений, говорить правду в лицо, какова бы она ни была. Все не так страшно, как тебе кажется.

- Страшно.

- Страшно, потому что ты заставила себя так думать, Эмма. Но когда ты перестаешь об этом думать, когда принимаешь то, что тебе дает соприкосновение с Тьмой – это становится даже приятно. Ты просто наслаждаешься свободой, которую она тебе дает.

Эмма взглянула на него:

А как же одиночество? Румпельштильцхен опять совершил свой очередной ритуал – подпрыгнул и захихикал. А потом довольно потер руки:

- Не называй это одиночеством, дорогуша. Называй это свободой.

Эмма прикусила губу и тяжело вздохнула. Ей не хотелось отвечать.

Она совершенно не понимала, что ей делать. Отдаваться Тьме полностью не хотелось. Но и свет ей был ни к чему, раз уж от нее отказались все, кто так радовались ее свету.

Темный склонился к ней поближе и снова прошипел, щекоча горячим дыханием, ее ухо:

- Так что ты выберешь, Эмма Свон?

Эмма тяжело поднялась. Посмотрела на небо, в глупой надежде найти ответы на свои вопросы. Но тщетно.

И тогда ее серые глаза встретились с карими глазами Румпеля. Подавшись вперед, она прошептала:

- Тьму.

Он вновь издал свое фирменное хихиканье:

- Да здравствует новая Темная!

Он взял ее за руку и повел куда-то. Они быстро пересекали тропинки, шли мимо старых деревьев, так, что Эмма едва успевала за своим спутником. Когда она все таки настигла его, не могла не задать свой вопрос:

- Куда мы идем?

Румпель резко остановился и загадочно посмотрел на нее:

- Видишь ли, Волдеморт в юбке, я подумал, что, раз уж ты согласилась на эту милую сделку, тебе не помешает помощь настоящей злодейки.

- Настоящей злодейки? – недоумевающе переспросила девушка.

- Ну да, - элегантно взмахнул маленькой ручкой Румпель. – Без всех этих сентиментальных историй, знаешь ли.

Эмма запнулась. Ей и в голову прийти не могло, о ком говорит ее странный спутник. У всех известных ей сторибрукских злодеев была одна очень похожая история – тяжелое детство, непонимание родителей, несчастная любовь, жертва во имя близких людей никем не отблагодаренная. У всех – одно и то же. И даже у Малифисенты история была построена на боли от потерянного, отнятого ребенка, а ведь именно Дракониху все всегда считали настоящим исчадием ада.

В общем, после нескольких бесплодных попыток понять, кого он имеет в виду, Эмма оставила это и просто покорно шла туда, куда ее вел Темный. Они остановились у самого края огромной скалы и Эмма отшатнулась. Румпельштильцхен схватил ее за руку и присвистнул:

- Рад, что ты теряешь голову от такого бесподобного мужчины, как я, дорогуша, но не сейчас, умоляю. Мы уже пришли.

Эмма посмотрела вперед. Но там никого не было, только деревья, которые колыхал ветер. Она недоуменно посмотрела на него:

- И? Где же твой универсальный злодей, Крокодил?

Румпель ответил ей довольным голосом:

- Ты слишком узко смотришь, Темная.

Он повернул ее в бок, сладко промурлыкав:

- Тууда…

Эмма вгляделась вдаль и подошла поближе на несколько шагов.

То, что она там увидела, заставило ее сердце на мгновение остановиться, а потом оно и вовсе забилось, как бешеное.

На отшибе в тени деревьев, выпуская в воздух тонкие кольца дыма, сидела, укутавшись в короткую меховую шубку, анарексично худая женщина с черно-белыми волосами.

- Кррруэлла Девиль! – радостно воскликнул Румпель, опять потирая ручки.

Женщина замерла на мгновение. И обернулась.

========== Глава 2. После того, как меня убили ==========

Она сидит на отшибе скалы и курит. Сигареты – единственная радость, что ей осталась. Эти сторибрукцы отняли у нее все. Даже машину.