- Скажешь ей? Да?

- Да – просто кивает Румпель. – Пора. Я не хочу от нее прятаться.

Ну вот и все. Круэлла никогда не любила подобных вещей и вообще не задумывалась о том, как расставаться. Она выходила замуж без любви за мужчину, который ее не любит, поэтому между ними даже чисто гипотетически такие разговоры были попросту невозможны. И ей было плевать. Но то, что сейчас Румпель решился на такие кардинальные изменения, куда более серьезные, чем даже женитьба на Белль в свое время, ее изумило. Ведь они столько шли к этому, столько были знакомы, пережили так много за все те годы вражды, любви и разлуки, что это должно было случиться давно. Но отчего-то, едва только этот момент настал, Де Виль испугалась.

Круэлла взволнованно смотрела на него, а потом стала суматошно куда-то собираться, бегая по комнате в поисках своей одежды.

- Ты куда собралась, дорогуша? – Румпель вовремя схватил ее за руку, останавливая посреди комнатенки.

- Я хочу поехать с тобой. Хочу быть там, когда ты это скажешь, дорогой.

- Нет – он качает головой. – Я не позволю тебе, Это наше с Белль дело.

Это ее очень возмутило. Решительно сложив руки на груди, Круэлла дает ему понять, что не намерена его слушать и что он вообще ничего не смеет ей ни указывать, ни, тем более, запрещать.

- Нет, я сказал! Ты остаешься дома! – Румпель непреклонен.

- Ты думаешь, что после всего, что мы пережили вместе, после стольких лет бесконечной вражды, потому что ты отрицал свои чувства и не принимал мои, после того, через что мы прошли за эти несколько месяцев я, черт возьми, не заслужила услышать, как ты говоришь о нас единственной, кто о нас еще не знает, дорогой?

Круэлла презрительно фыркнула.

Черт, она лишь сейчас осознала, как пафосно это прозвучало, ну да ладно. Можно и потерпеть, лишь бы он только понял, что она вовсе не собирается стоять в стороне, когда решается и ее жизнь в том числе.

Недолгая перестрелка взглядами – и Румпель пораженчески вздыхает. Правильно, не за чем спорить с психопаткой.

- Ну хорошо, едем вместе. Но у меня одно условие – ты остаешься в машине. Я разговаривать буду сам, понятно?

- Я не собиралась тебе в этом мешать, дорогой – довольно улыбнулась Круэлла, приятно обрадованная его мужским решением. Она привыкла, слишком привыкла к тому, что мужчины около нее – слабаки и все важное нужно решать самой. Румпель таким очевидно не был, во всяком случае, личные дела предпочитал делать самостоятельно.

Когда они вышли все же из домика, уже начинался дождь. Тяжелые свинцовые тучи бродили по небу, угрожающе хмурясь и вот-вот грозясь разразиться безумными рыданиями. Круэлла почти уже прыгнула на водительское место, но Румпель осторожно ее оттеснил.

- Я думала, я поведу, так быстрее, дорогой.

- Нет, поведу я, Круэлла. Так безопаснее.

Де Виль подмывало поспорить с ним, но потом она решила, что все же сейчас у них есть дело поважнее споров и перепалок. Поэтому она просто молча села рядом, на сиденье пассажира, стараясь не сутулиться и напряженно держа спину ровно. Румпель это заметил.

- Почему ты каждый раз так напряженно сидишь, будто в тебя кол воткнули, Круэлла?

Она пожимает плечами. Неприятную он затронул тему, надо поскорее ее закрыть, пока снова не нахлынули дурные воспоминания.

- Это привычка. Матери не нравилось, если я горбилась. Она била меня по спине. Пару раз больно стукнула линейкой. У меня теперь все время такое чувство, будто, стоит мне только хоть немного расслабиться, меня опять стукнут. Прости. Никак не могу от него отделаться, дорогой.

- Здесь нет твоей матери. Успокойся.

- Я спокойна – возражает Де Виль.

- Но ты все время живешь с оглядкой на нее, так нельзя.

О черт, началось. Круэлла быстро бросает умоляющий, немного сердитый взгляд на любовника:

- Давай не будем, пожалуйста, не сейчас так точно.

- Как хочешь. Но мы еще вернемся у этому разговору.

Они свернули на знакомую улочку. О, значит скоро их ждет встреча с книжным червем. Де Виль уже могла издали разглядеть очертания особняка Голдов.

Бросив еще раз на Румпеля полный надежды взгляд, она подавила в себе вздох, стараясь думать о чем-то приятном. Раздался гром, капли дождя стали больше и дождь зачастил. Да уж, видимо, кататься сегодня не выйдет. Очень жаль.

Круэлла смотрела в окно с выражением абсолютного равнодушия, пока вдруг не вспомнила еще один недавний такой же дождливый вечер и не рассмеялась.

- Ты чего? – удивленно спрашивает Голд.

Она улыбается.

- Послушай, помнишь, когда ты был еще Темным в голове у Свон, а я мертва, мы были у тебя в лавке и забирали оттуда вещи? Мы же был под зонтиками, потому что лил дождь, такой же, как сейчас. А как это видели горожане? Просто два зонтика, плывущих по воздуху, что ли?

- Да.

- Очаровательно – хохочет Круэлла. – И главное, никто не схватился, что что-то здесь не ладно.

- Ты думаешь, дорогая, их могут удивить обычные зонтики, после всего того, что они видели, живя в этом городе?

- Действительно, не удивят – немного смущенно кивает Де Виль. – О чем это я только думала, не знаю.

Остаток пути они ехали молча. Но едва только машина затормозила у особняка, Круэлла напряглась. Резко дернула ручку двери, желая выйти, но та не поддалась.

- Ты остаешься здесь, мы же договорились.

- Ну и как я узнаю, что между вами происходит, дорогой? – возмутилась она, недовольно глядя на него.

- Я тебе потом все расскажу.

- Ну нет! – Круэлла дергает за ручку двери сильнее. – Ни за что, дорогой! Я должна это слышать лично, и, либо ты что-нибудь придумаешь, либо я иду с тобой и мы разговариваем втроем, ясно?

Она сверлит его глазами, снова показывая, что лучше бы с ней не спорить. Укоризненно покачав головой, Румпель протягивает ей в руки телефон.

- Вот, я наберу тебя, когда буду внутри. Послушаешь наш с Белль разговор, если это тебе так важно. Только не ори в трубку, иначе я тебя в немую рыбу превращу, дорогуша, ты же знаешь, я могу. Договорились?

Круэлле это не нравится. Он опять обошел ее, снова обыграл. Но, подумав хорошенько, она понимает, что все же будет лишней при этом разговоре, да и, в конце концов, пора уже предоставить ему возможность все решать самому. Она не может бесконечно брать на себя все мужские обязанности. Тем более, если ее об этом никто не просит. Поэтому, вздохнув скорее, для порядка, чем действительно возмущаясь, она молча берет протянутый ей телефон и нажимает на кнопку звонка.

Румпель выпрыгивает под дождь, даже не поцеловав ее. Он нервничает и Круэллу это бесит. Если бы не противный ливень, она бы вышла из авто, потому что от злости и волнения ей даже дышать тяжело. Но на дворе небо просто прохудилось, словно дырявое ведро и безудержно рыдает навзрыд, гоняя тяжелые свинцовые облака, поэтому Круэлла ограничивается только открытым окном, в которое она клубами выпускает дым сигареты, лихорадочно затягиваясь раз за разом.

Она сейчас вся обратилась в слух. Как в годы юности, проведенные на мамашином чердаке, снова прислушивается, готовая к прыжку, как хищница. Ей остается лишь слушать, слушать, забывая, как дышать и умоляя сердце в груди перестать лихорадочно стучать. Слушать.