Я всё сильнее и сильнее сжимаю окровавленные пальцы. Я – чужая, я разрушительница. Разрушительница семьи, разрушительница привычного мира… разрушительница Системы. Я не могу жить, как другие… и потому уничтожаю всё. Всё, ради своей огненной Мечты… всё в жертву. Даже семью, даже весь мир….
Но теперь уничтожена моя Мечта….
И это вызывает в душе новый взрыв боли. Я ещё больше опускаю голову, а кровь из ран хлыщет фонтаном….
Тут дверь открывается. Входит охранник. Он развязывает меня, и, подталкивая оружием, заставляет выйти из камеры предварительного заключения.
Камеры предварительного заключения… здесь всегда держат людей какое-то время. Именно людей – демонов никогда. Здесь их избивают, «подготавливая»… также могут впустить к ним родственников. И в моём случае это было дополнительной «подготовкой»….
Но я и без того была раздавлена, измучена… мертва. Я просто иду по коридорам, послушно переставляя ноги, словно механическая кукла. Всё утопает во тьме, лишь лампа охранника освещает путь. Я слышу стоны заключённых, чувствую вонь, исходящую из камер. Но я равнодушна ко всему… ко всему, что сделают со мной… ко всему, что будет дальше… я хочу лишь умереть… я уже мертва….
Мы спускаемся всё ниже и ниже, всё вокруг становится всё темнее, всё ужаснее… вот и предпоследний уровень. Место для демонов… и для тех, кто пытался уничтожить мир….
Для меня….
И здесь только одна камера.
Охранник, стоящий рядом с ней, поднимает решётку, дёрнув за рычаг. Оглушительный, мерзкий скрип….
Тот, что привёл меня, запихивает меня в камеру оружием… и я падаю прямо на грязный, вонючий пол….
Я лежу на нём, скорчившись. Слёзы, наконец, прорываются наружу. Я плачу, из груди вырываются жуткие рыдания. Я царапаю пол ногтями, я бью по нему кулаками, я царапаю своё лицо, всё больше и больше съёживаясь.
Всё погибло… всё разбито… всё… я не хочу, я не могу… этого не могло случится… ну почему, почему?
Отчаяние поглощает меня, заполняя душу. Проклятая Система! Проклятые цепи! Я хочу вырваться! Почему, почему вы не даёте мне дышать? Я вас ненавижу, ненавижу, слышите?
Наконец, слёзы прекращаются, и я замираю на полу, в полной неподвижности, с мёртвыми чувствами, мёртвой душой. Я не хочу ничего делать, не хочу двигаться, шевелиться… никогда… никогда… мне ничего не нужно, ничего… я мертва… я уже мертва….
Я чуть приоткрываю глаза, беспомощно глядя в пустоту, в темноту камеры. Я ничего не вижу, ничего не различаю… вокруг лишь тьма….
Но, мало помалу, я начинаю видеть что-то… кого-то… глаза привыкают к темноте, и….
Не может быть!
Я резко сажусь на полу, вглядываясь в того, кто прикован к стене. Его длинные белые волосы заметны даже в темноте….
Не может быть, не может быть, неужели это….
Я лихорадочно оглядываю камеру, все эти нечёткие предметы… но вот я натыкаюсь на кое-что. Кажется, кто-то забыл лампу!
Дрожащей рукой я хватаю её, поворачиваю круг внизу, зажигая. Тусклый свет освещает грязную камеру. Очень медленно, осторожно я подползаю к прикованному и поднимаю лампу на уровне его лица….
Сомнений нет… я отлично помню это лицо… гордое, высокомерное… даже сейчас, когда он без сознания, я вижу на нём следы насмешливости… я не могла забыть его… ведь я видела его тогда, когда пыталась вызвать….
Я не могла забыть того, кого хотела увидеть так долго….
Он в ужасном состоянии… все эти жуткие раны… тогда, во время вызова, я не успела этого заметить… но теперь….
И несмотря на всё это… на тёмную камеру, железную решётку, разрушенную, убитую Мечту… несмотря на то, что мы оба повержены, закованы, изранены… на моих губах появляется лёгкая улыбка.
Кажется, всё-таки я получила на день рождения неплохой подарок… пусть и с некоторым опозданием….
Мы наконец-то встретились. И теперь можем бороться вместе.
Я нашла его. Нашла Грешника Айона.
====== Глава 47 ======
Поворот круга – и камера вновь погружается в густую, непроглядную тьму. Как мрак, что спрятан в глубине глаз тех, кто когда-то видел и чувствовал всю суть Системы. Мрак, окутавший их сердца… и сердце самого мира.
Сквозь волны тьмы я слышу лишь его дыхание, слабое, ведь он так и не пришёл в себя. И вижу белоснежные волосы, словно светящиеся среди этой темноты.
Я подползаю к нему, касаюсь его рукой, не веря, что это действительно происходит. Что я, наконец-то, могу до него дотронуться… могу с ним поговорить.
Поговорить о том, о чём раньше не могла поговорить ни с кем. Об огненном цветке в моей душе. Об огне Мечты….
Даже Мехену я не могла доверить всё. Всё, что испытывает моё сердце… всю мою борьбу, всё желание победить ненавистную Систему, подавляющую мою волю, моё сердце… не могла доверить своё ощущение сладостной, вечной свободы….
Только тот, кто видел всё, что и я, кто испытывал всё, что и я… кто смотрел в лицо миру, кто боролся с Системой… только тот может узнать всё это. Только тот может меня понять….
Грешник Айон….
Я видела все эти его жуткие раны… и он лишён сознания. Я догадываюсь, что источника астральной энергии у него тоже нет….
Но я не сомневаюсь, не сомневаюсь ни на минуту, что его дух не сломлен. Я знаю это, просто знаю.
На ощупь я отвожу пряди от его лица. И, чуть наклоняясь, страстно целую Айона….
Я ощущаю на губах солёный вкус крови, и всё больше и больше углубляю поцелуй, словно желая вдохнуть жизнь в Грешника… чтобы мы, наконец-то, смогли поговорить обо всём….
И наконец я чувствую, как-то чувствую, что он пришёл в себя….
И я обрываю поцелуй….
- Весьма польщён вашим вниманием, миледи, – раздаётся вкрадчивый, немного насмешливый голос. – Но не находите ли вы, что место несколько не подходящее?
На мгновение меня охватывает недоумение, а потом пробирает смех. И радость, и облегчение….
Вот мы и вместе. Вместе… два отступника, два борца против Системы, наконец-то, могут объединиться.
И пусть сейчас цепи Системы сковывают нас сильнее, чем прежде… и пусть наша Мечта, наши цели обратились в пепел… теперь мы, наконец-то, встретились. И сможем бороться вопреки всему.
И эта мысль наполняет меня какой-то лёгкостью, счастьем. И я лукаво улыбаюсь, хоть знаю, что мою улыбку невозможно увидеть сквозь темноту.
- Надо же было как-то привести тебя в сознание, – я передёрнула плечами. – Вот и решила попробовать этот способ. Он весьма приятный, я думаю.
Хоть я не вижу лица Айона, я уверенна, что его губы тронула усмешка.
- Решили воспользоваться способом из детских сказок? – говорит он.
Я усмехаюсь, не в силах от этого удержаться.
- Просто воспользовалась удобным случаем, – говорю я лукаво, а затем, обратив внимание на лежанку для заключённых в центре камеры, присаживаюсь на неё и внимательно смотрю на демона, чьи черты теперь слегка различаю сквозь тьму.
- Ну, я рада, что мы, наконец-то встретились, Грешник Айон, – говорю я уже серьёзно. – Я мечтала об этой встрече уже несколько лет, но, конечно представляла её несколько иначе и в другом месте, – усмехнулась я, обводя глазами стены камеры.
Голос Айона тоже стал серьёзным. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд.
- Надо полагать, вы та самая девушка, что пыталась изменить мир с помощью силы астрального потока? – тут он усмехнулся. – И… пыталась уничтожить Систему?
- Да… – только и смогла проговорить я. Новости обо мне, похоже, распространялись весьма быстро.
- И не вы ли пытались вызвать меня два года назад? – вновь усмехнулся Айон.
Я немного вздрагиваю, а потом чуть усмехаюсь. Да, это была я… была я….
И я знаю, что нужно сказать дальше… что окончательно сломает все преграды, всё недоверие… что расставит всё на свои места….
Это могут сделать только одни слова… такие же, что я когда-то сказала на кладбище Хроно… слова о Системе….
- Система сковывает мир, отнимая у всех свободу, – говорю я, и мой голос наполняет камеру, отражаясь от стен. – Она контролирует всех людей, всех людей в обществе, лишая свободы, что дана им от рождения. Правительство, религия… общество… школа, работа… всё это способы Системы управлять людьми, – я усмехнулась, откинув назад волосы. Седые, как и у самого Айона. – Способы подчинить их себе, подавить волю, желания. Поглотить мысли суетой. Вечной суетой, – на моих губах вновь появляется усмешка. – Этих слов достаточно, чтобы увидеть всю меня, не так ли? – говорю я, внимательно глядя в сторону Айона.
