- Хороший массажик, – фыркнул он.
Охранник фыркнул от злости и принялся изрезать мелкими ножами и без того истерзанное тело демона. Но тот лишь смеялся в ответ на это. Тогда охранники вывалили на Айона чан, полный кусачих насекомыми, что до этого стоял пару дней в углу камеры. Но это всё равно не возымело никакого действия.
- Что-то у вас, ребята, фантазия заканчивается, – проговорил Грешник скучающим тоном, сдувая с носа какого-то жука. – Даже не интересно как-то.
Новенький охранник, до этого молча стоявший рядом с Айоном и сжимающий кулаки от бессильной ярости, взревев, бросился на демона, но другой удержал его.
- Идём, – мрачно сказал он. – Он всегда будет таким, тут ничего не поделаешь.
И охранники вышли из камеры. Айон лишь тихо, издевательски смеялся. Его плечи продолжали дрожать в приступе хохота, даже когда охранники покинули камеру.
- Как же они смешны… – прошептал демон, несмотря на адские муки, что по-прежнему испытывало его тело.
Потянулись долгие… часы или минуты – это не было ясно, нарушаемые лишь тяжёлым дыханием демона… но всё это время он не проронил ни звука, не застонал, даже не поморщился. Ему казалось, что он горит в адском пламени, но он должен был вытерпеть это. И вытерпел. В комнату, наконец, вошёл охранник и молча снял все пыточные инструменты с Грешника. Только от всех жуков не смог избавится, ну что ж, это было неудивительно. Айон лишь презрительно хмыкнул в ответ.
Выходя из камеры, охранник бросил Эдельвейс, бессильно съёжившейся в углу:
- Можешь помогать ему, только получишь за это ещё десять ударов….
Девочка выползла из своего укромного уголка. Всё это время она не двигалась, почти не дышала. Она не посмела приблизится к Айону, когда охранники оставили его наедине со своей пыткой, но теперь это было уже позади. Эдельвейс робко приблизилась к Грешнику, глядя на него с жалостью, но вместе с тем с изумлением и восхищение:
- Неужели… тебе не было больно? – задала девочка наивный вопрос, коснувшись плеча Айона. Она просто не могла представить, что кто-то действительно может терпеть такую боль, так держась при этом!
Айон не почувствовал прикосновения девочки и усмехнулся на её глупый вопрос.
- Ты всё ещё хочешь бездействовать и смотреть, как Система издевается над другими? – хрипло спросил Грешник. Это слабое место этой девочки… она испытывает боль от Системы, но не такую, какую испытывает он. Он хочет освободится… она же – освободить.
Хотя, возможно, какая-то польза от этой рабыни, всё же, будет… если он сможет воздействовать на неё, так, как нужно….
Эдельвейс отдёрнула руку и отвернула в отчаянии лицо.
- Нет, я не хочу это видеть… – со стоном воскликнула она.
- Выбор за тобой, – сухо сказал Айон, прикрывая глаза, что теперь ничего не видели и жутко болели. Потребуется много времени, прежде чем зрение вернётся к нему.
Эдельвейс тяжело вздохнула и некоторое время стояла молча, опустив голову.
- Айон… – наконец, прошептала она. – Я хочу остановить это… хочу смерти Системы….
Грешник хмыкнул, но не особо довольно.
- Тогда – борись, – по-прежнему сухо сказал он. – И не сходи с пути, иначе падёшь.
- Что же мне делать? – со слезами вскричала Эдельвейс. Её глаза умоляли Грешника о помощи, хотя, конечно, он не мог сейчас видеть её.
- Это ты сама должна решить, – хмыкнул Айон, почувствовав в её голосе жалкую мольбу. – Но для начала… уйди из этого места.
Эдельвейс в отчаянии вздрогнула и стала озираться по сторонам, словно умоляя стены о помощи.
- Как же мне уйти отсюда? – взволнованно прошептала она. – Они не выпустят меня!
Айон усмехнулся насмешливой, презрительной улыбкой.
- Думай, – медленно проговорил он. – В отличие от меня, ты не скованна. Ты маленькая и легко сможешь стать незаметной.
Эдельвейс вся съёжилась от отчаяния и страха.
- Я… я боюсь… – дрожащим голосом прошептала она.
- Ещё больше, чем видеть, как пытают заключённых? – произнёс Айон с неизменной, презрительной улыбкой.
Эдельвейс обречённо опустила голову.
- Я… хорошо… – запинаясь, сказала она. – Я… попробую сбежать. А пока… можно я… всё-таки обработаю твои раны?
- Как хочешь, – пожал окровавленными плечами Айон.
Эдельвейс радостно улыбнулась и приблизилась к нему, повторно намочив тряпочку и принялась обрабатывать раны Грешника.
Айон не видел её сейчас, но прекрасно представлял хрупкую фигуру и отчаянные глаза. Добрая, всё время следующая чужим указанием… готовая всё сделать бескорыстно, не слушающая собственных желаний… нет, от Эдельвейс точно не будет толку. Ему бы более сильного, уверенного союзника, готового пожертвовать всем….
====== Глава 6 ======
Не помню, как добралась до дома. В тот момент я не осознавала ничего. Я шла автоматически, словно робот. Перед глазами были странные картины, нисколько не связанные с реальным, окружающим меня миром… картины жуткого откровения.
Задыхаясь, я вбежала вверх по лестнице и заперлась в своей комнате, сжавшись в комочек в углу. Нет, нет, о боже, нет! Почему он, почему? Почему эти мысли не могут принадлежать кому-нибудь другому?
Я обхватила голову руками, отчаянно ища лазейку. Я не могу быть такой же, как Грешник Айон! Может быть, я в чём-то ошиблась? Может быть, я что-то не так поняла?
Но эти слова… нет, невозможно обмануть так! Ты либо знаешь это, либо нет! Третьего не дано!
Я вся сжалась, уткнувшись в свои колени. Но может быть, всё же я что-то не поняла?
Но как бы я не искала лазейку, я не могла её найти. Вновь и вновь повторяя слова Айона, я испытывала всё то же ощущение электрического тока, пронзающего холода и в голове не оставалось никаких мыслей, кроме «я такая же, как он». Хоть я и пыталась от этого отказаться… пытаться поверить, что у меня, всё же, другая Мечта….
Наконец, я отчаянно сжала кулаки. Нет, я не могу быть на него похожа! Всё равно я другая! Не такая, как он!
«В чём другая?» – язвительно пронеслось в моей голове, но я тут же отогнала эту мысль подальше. Я не стану поступать, как он! Не буду жертвовать ничем и никем ради своей Мечты! Не стану причинять никому боль! Айон шёл ради своей цели на всё, уничтожал всё… я не буду такой!
С тех пор, как я взглянула в лицо мира, я стала более жестокой, циничной… я презирала людей и часто насмехалась над ними. Потому что… потому что мне было очень больно… и я больше не могла выносить такую тяжесть….
Но… если всё так и продолжится, я стану такой же, как Айон. Я думала, что моя Мечта не может привести к трагедиям и разрушениям, к смерти… но оказалось….
Значит, единственный выход – не причинять боль никому. Тогда я не стану такой же, как этот Грешник, как тот, кого ненавидела вся моя семья. Я ни за что, я никогда не буду разрушать мир! Я никогда не разрушу свою семью! Я люблю их… несмотря на всю боль, что они мне причинили, я их люблю! Однажды они поймут мою Мечту! Если я не буду никому причинять боль, они меня поймут!
Надо сейчас же сказать об этом Хроно!
Я подняла глаза и недоумённо огляделась. Я что, в своей комнате?. Я же была на кладбище… потом я бежала… о боже!
Я оставила там Джоно и Розмари!
Задохнувшись, я поднялась на ноги. Как же так? Такого никогда не было! Как бы мне ни было плохо, я всегда была думала о брате и сестре! Я всегда была ответственной и заботилась о них больше, чем о других! В какое смятение чувств надо было прийти мне, чтобы забыть про них?
Я стремглав бросилась вниз по лестнице. Добежала до входной двери и вдруг услышала, как в замке поворачивается ключ. Мама вернулась из больницы! Я испуганно замерла на полпути.
Мама вошла. Её лицо выглядело ужасно измученным, но, увидев меня, она постаралась улыбнуться.
- Вы уже вернулись, Ева? – ласково спросила она. – А где близнецы?
Я опустила глаза. У меня есть одна неприятная, доставляющая много хлопот, черта – я не умею лгать. К тому же, это всё равно бы не удалось скрывать долго….
