Магия… Что-то шевельнулось во мне, и, подойдя к прикроватному столику, я окинула взглядом расческу, тихо прошептав ‘Волатис’ и сложив пальцы в знак, позволявший поднимать предметы в воздух… Я сверлила эту расческу, лежавшую на том же самом месте, где и лежала до попыток моих воздействий на нее, не сдвинувшись ни на миллиметр, добрых секунд сорок, затем обернулась зареванным лицом к Теннанту…

— Но… Я же… Сбежала… — Прошептала я сдавленным тихим голосом, а в голове завели разговор две вечно скандалившие субстанции. В этот раз меня гнобило, на удивление, подсознание, а не внутреннее ‘я’.

— А вот так тебе и надо, сучка. — Прошипел голос Владислава в голове. — Нравилось менять жизни и мужиков, как перчатки, когда это был ТВОЙ осознанный выбор, и ты все контролировала? Контролировала чьей женой стать, какую выбрать профессию, родить ребенка или нет. Каково теперь, когда за тебя все решили?.. Живи теперь с этим, как жил Владислав все то время, пока ты изволила совершать вылазки к свету. Расческа не взлетает? Интересно, почему же это?.. Это реальный мир, мир без магии. А в реальном мире расчески лежат на столах, а не висят в воздухе, тупость.

Тонюсеньким голосом за меня вступилось внутреннее ‘я’. — Отвали от хозяйки со своим упырем. У нас сейчас проблемы поважнее, чем-то, что он, бедняжка, испытывал, когда Лора отдыхала от его гнилой натуры и его тьмы. Мы все трое сейчас в огромной заднице вместо дома. Надо помочь хозяйке вернуться назад, в Трансильванию.

— Куда вернуться? Магических миров нет. Она все выдумала. — Съехидничало подсознание, и субстанции резко замолчали. Тем временем Дэвид ответил на реплику, выданную мной какое-то время назад.

— Куда ты сбежала?.. Господи, да ты, и правда, не в себе. Ты хоть пьешь ‘Литий’, прописанный Ноланом или забросила прием психотропных?

— Где я? Отвечай сейчас же! — Я стояла, сжав руки в кулаки и из последних сил сдерживаясь, чтобы не накинуться на Теннанта и не разукрасить ему его поганое крысиное рыло под хохлому.

— Дома. Там, где и должна быть. В Бриджпорте. Я свяжусь все-таки с Мистером Ноланом. Последние две недели ты вообще какая-то странная и не в себе. Пока психиатрических больниц будем избегать, но в неврологическом отделении тебе полежать под капельницей с транквилизатором, явно, не помешало бы.

Больница. Транквилизатор… Я даже взорваться, разразившись нецензурной бранью в ответ на подобное предложение, не успела, как голову мою прострелило пронзительное осознание. Это шанс. Если я, действительно, не в себе, то это единственное верное решение… Пока лекарство будет капать, я, в состоянии дереализации и деперсонализации, снова его увижу. Даже если вся моя жизнь, жизнь мечты, была ложью, вернуться туда есть шанс, пусть и единственный, но есть, и необходимо его использовать… Но не успела я раскрыть рта, чтобы умолять Дэвида отправить меня в неврологическую клинику, в комнату заскочили два маленьких рыжих создания лет по восемь-девять каждое. Девочка и мальчик, два рыжих чертенка с пронзительными зелеными глазами, кинулись ко мне, радостно крича и прыгая со словами. — Мама, мама, мамочка, мы что, сегодня не идем в школу?..

Да. Конца этому маразму, однозначно, не предвиделось. Окинув меня взглядом, достойным добровольного признания в том, что я сумасшедшая, Дэвид Теннант удалился из комнаты.

Рыжеволосая девочка, Лили, стало быть, стояла возле меня и смотрела мне в глаза самым искренним взглядом.

— По-моему, мамочка сегодня хочет, чтобы вы прогуляли уроки. — Я крепко зажмурилась, затем открыла один глаз. Ничего не изменилось. Я все также стояла посреди светлой маленькой комнаты, а рядом со мной вились дети Дэвида Теннанта. И мои… Тяжело выдохнув, я взяла ребятишек за руки и повела к двери. Все-таки какой-никакой опыт общения с детьми у меня был, пусть и с вампирскими, но, по сути, особой разницы нет. Все дети, не важно, какой нации, религии, цвета кожи хотят одного и того же. Весело играть, вкусно есть, сладко спать и пользоваться повышенным вниманием у родителей. А уж чего они хотят больше: крови или шоколада, особой разницы не имеет.

— Идем. — Натянуто улыбнулась я. — Только вам придется показать мне, где находится ваша школа.

Выставив детей за дверь и попросив пойти и проследить, чем занимается их папа, а затем доложить мне, я открыла дверцы шкафа. Долго копаться и выбирать, что надеть, было не в моих привычках, поэтому я сняла с вешалки обтягивающую белую блузку и черную юбку-карандаш и наскоро оделась, брезгливо отодвинув вещи Дэвида Теннанта от своих. Окинув себя взглядом в зеркале, пока расчесывала спутавшиеся за ночь волосы, я только улыбнулась, иронически вспоминая годы, проведенные в институте, где я предпочитала одеваться именно так. Чудачка, никем не понятая. Никому не нужная. Кроме единственной девушки, которую однокурсницы считали придурковатой. Елены Шеффер. Мгновенно мне стало стыдно. Я обещала ей звонить часто из Чикаго, но потом… Психиатрическая больница, Владислав, наш мир… Вот только если всего этого, и правда, не было, значит, она не могла и обидеться. Если, как говорит Дэвид Теннант, я тринадцать лет пребывала в Хартфорде, а затем в Бриджпорте, три года с ним встречаясь и десять лет живя в браке, значит, я просто не могла не общаться с лучшей, условно выражаясь, подругой.

Набрав по памяти номер Елены на телефоне, обнаруженном на прикроватном столике, я слушала гудки в трубке и молила, чтобы она не сменила номер и не переехала из Хартфорда.

— Алло.

— Елена. — Выдохнула я с облегчением.

— Лора, привет. Ну наконец-то. Я думала, ты так и забыла обо мне. Две недели не звонишь. А уж в гости вы с Дэвидом не приезжали к нам с Диланом целый месяц. Что у вас там такого стряслось? — Раздался взволнованный голос из прошлого в трубке. Моя подруга настойчиво и молчаливо ждала моего ответа, и я, поморщившись и выдохнув, выдала длинную тираду.

— Извини. Я… Последнее время все так чертовски сложно. Столько всего навалилось… Я сейчас уже опаздываю… Скажи мне срочно, как друг другу. В какую школу ходят мои дети, адрес, где я и кем работаю, и, самое главное, как я туда добираюсь… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только скажи, что у меня есть машина…

— Ты что, недавно с Луны свалилась? — Звучно расхохоталась Елена, но мне, честно говоря, не до смеха было.

— Можно и так сказать. Со звезды, светившей ярко и освещавшей мне путь, прямо в грязь я свалилась. Пожалуйста, Эли. — С нажимом повторила я.

— Хорошо-хорошо, записывай. — Отсмеявшись, посерьезнела она. — Школа Лили и Джека находится на Морано Авеню 20. Ты работаешь в кафе под названием ‘Рэйвен’ на должности бариста на Хиллингтон Роуд 15. На проходной не забудь представиться, как Лора Теннант. Если все так плохо с памятью, с тебя станется Лорой Уилсон представляться. А ездишь ты на такси. Номер вызова машины записан в твоем мобильном, как ‘Бриджпорт Такси’. Удачи.

— Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала. — Я повесила трубку, не попрощавшись, и вышла в холл. Дэвид уже переодел детей из пижам в школьные формы и предложил мне завтрак в виде пшеничных хлопьев с молоком. Отрицательно покачав головой и взяв детей под руки, я вышла из дома, на ходу набирая номер вызова такси. Вызвав машину к дому, номер которого я прочитала на здании, я внезапно увидела высветившийся на дисплее звонок от кого-то под именем ‘Любимый’. Закатив глаза, я нажала на кнопку ‘Принять вызов’.

— Не успел сказать. Ты умчалась стремительно. Не забудь отпроситься сегодня пораньше. Вечером в гости к нам приезжает твоя мать. Удачи. — Дав короткую сводку информации, Дэвид повесил трубку.

— Вот Дьявол. Только ее тут и не хватало.

Похоже, что последнюю фразу я все-таки произнесла вслух, потому что Джек и Лили начали визжать в полный голос и высоко подпрыгивать с криками. — Бабушка приедет! Бабушка приедет!

Коротко бросив таксисту, что мне необходимо высадить детей на Морано Авеню 20, я уставилась в окно на скучные пейзажи домов и супермаркетов, игнорируя режущую сердце боль по дому и тоску по мужу. Если бы мне дали хоть малейший, мизерный шанс вернуться, обнять любимого еще раз и извиниться за подлое бегство в новую, не отягощенную болью и мраком жизнь, я бы больше никогда его не оставила. Свет, которого я искала, ничего мне не дал. Любовь, взаимность и нежность, которые я желала получить от кого-то более мягкого, нежели он, также ничего мне не дали. Верните мне его тьму. Я погрязну в ней навечно. Пропаду, умру, но больше никогда его не оставлю… Владислав… Молю. Найди меня. Верни меня…