— Послушай. — Лара взяла Крегина за руку и приложила ее к своей груди. — Слышишь, как бьется мое сердце? Слышишь его ритм? Это одно сердце на двоих. Я сказала, что будет трудно. Я сказала, что не могу. Я сказала, что после того, как мы сделаем это, нам придется бежать и скрываться от Валерия-завоевателя, моей матери и армии эльфов всю оставшуюся жизнь. Что в бегах будет и наше дитя всю его жизнь. Но я не сказала, что не хочу. Лучше свобода и жизнь в бегах, чем неволя в роскоши.
На короткое мгновение Лара припала к губам возлюбленного и тихо прошептала. — Мне пора, иначе меня хватятся. Храни тебя Господь, я каждую ночь молюсь за тебя и наше дитя. У нас с тобой было два сердца, как одно. Теперь наше сердце бьется на троих. И ради нашего ребенка мы должны бежать. Какая разница, хочу ли я остаться со своим народом и матерью, если, когда вскроется правда, мой же народ убьет моего ребенка, убьет тебя мне в наказание. А потом Валерий-завоеватель покончит и со мной. Я наслышана о нем. Он дик и свиреп. А еще он — цыган. А я их боюсь… — Помедлив, Лара произнесла всего одну фразу. — Я люблю тебя, Крегин.
— Я тоже тебя люблю. И всегда буду. — Обняв любимую на прощание и ощущая тонкий запах жасмина, источаемый ее волосами, Крегин неохотно разжал объятия, выпуская птицу на свободу. Глупую молодую птицу, которая не желала лететь прочь.
— Где ты опять пропадала, дочь? — Изида окинула Лару пронзительным взглядом своих строгих изумрудных глаз. — Снова обманула охрану? Как можно быть такой беспечной? Неужели ты забыла, что вампиры — реальная угроза, а не миф? Не терпится быть изнасилованной и обескровленной кровожадным ночным созданием? Всегда где-то поблизости самый отвратительный из их племени. Сын твоего будущего мужа.
— Я… — Запнувшись и выдержав короткую паузу, Лара ответила, пересекая комнату по направлению к королеве Изиде. — Я прогуливалась по окрестностям, Ваше Величество. Я знаю, что угроза вампиров реальна. Но ведь территории же охраняются. А днем вампирам не гулять под солнцем.
В знак уважения перед королевой-матерью девушка слегка склонила голову.
— Сегодня пасмурный день, так что вампиры могут появиться в любое время. Цитадель Чайки еще даже не начали возводить, потому что ты еще не королева. Если с тобой что-то случится, ты умрешь окончательно. Ладно, глупая моя девочка. — Изида сменила напряженный и слегка гневный тон на милостивый. — Через час в замок приедет Валерий-завоеватель, чтобы познакомиться с тобой, если ты еще не забыла. Но я даже не удивлюсь, узнав, что забыла. Ты такая рассеянная последнее время, что я уже не знаю, что и думать…
Усадив дочь на стул возле огромного зеркала в позолоченной раме, Изида взяла в руки гребень, усыпанный маленькими бриллиантами, и плавно заскользила им по волнистым волосам молодой эльфийки. Умелыми и быстрыми движениями руки Изиды превратили непослушные локоны Лары в тугую длинную золотую косу, через которую королева пропустила золотистую сетку с жемчугами.
— Ты прекрасна, дочь моя. Никогда не забывай об этом. — Статная женщина украсила шею дочери ожерельем в форме тяжелого изумруда в тон платью и глазам принцессы эльфов и уже на полтона ниже произнесла. — Надеюсь, он останется тобой доволен. Сделай все от тебя зависящее, чтобы понравиться Валерию-завоевателю.
— Но я не хочу за него замуж. — В голосе Лары зазвучало скорбное отчаяние, а с глаз заструились слезы.
— Ты должна. Незамужняя женщина не может претендовать на престол и быть королевой. Где ты видела королеву без короля?.. — Заставив дочь развернуться к ней на стуле, королева Изида крепко сжала ее плечи руками. — Мне уже сорок два года, Лара. А тебе почти что девятнадцать. Мой путь в качестве королевы подходит к концу. Приходит твое время. И лучшей партии, чем Валерий-завоеватель тебе не сыскать. Кто еще станет так храбро сражаться против сил зла и кровожадных порождений ночи? Вдобавок, он — король всех цыган. Он не из ’презренных’. — Плечи Изиды передернуло от отвращения. Для юной Шиаддхаль, разумеется, это не осталось незамеченным.
— Он стар и омерзителен! Насколько я слышала, ему шестьдесят на внешний вид. Я еще даже не видела его, а уже не выношу. Почему?.. Скажи мне, почему я должна себя насиловать браком с ненавистным?
— Лара. — Изида от раздражения на повышенный тон голоса дочери свела брови дугой, и морщины проступили на волевом и прекрасном лице женщины. — Если тебя это успокоит, то знай. Я никогда не любила Иваниуса. Меня принудила выйти за него мать, когда мне только-только исполнилось семнадцать. Моя мать была более жестким человеком, чем я. Я тебя жалею, как никогда не жалели меня. Мне было семнадцать, а Иваниусу Шмидту пятьдесят два. Я очень долго переживала, как и ты, мечтая о браке по любви, но за годы совместной жизни с королем, пусть она длилась и не так долго, как нам хотелось, я поняла насколько переоценивают истинную любовь. Красивые признания, подарки, мишура — это все глупости, девочка. Мы с Иваниусом со второго года совместной жизни и вплоть до его смерти научились понимать друг друга с полуслова, доверять друг другу безоговорочно. И когда твой отец умер, умерла и часть души моей вместе с ним. Я так и не вышла замуж вновь. Потому что он стал моей душой, без которой в этом мире мне показалось пусто с любым другим. Любовь — это общий дом и понимание… Когда повзрослеешь, ты поймешь это. И, как знать, может, Валерий-завоеватель станет тем самым. Отцом, наставником и защитником…
Закончив реплику и, вероятно, предавшись воспоминаниям, Изида уставились немигающим взглядом в одну точку, будто бы смотря не на стену, а сквозь нее…
Первая встреча и первое впечатление, как и ожидала юная Шиаддхаль, произвели на нее угнетающее впечатление. Валерий-завоеватель оказался именно таким, каким он ей и представлялся: шестидесятилетним, мрачным и неулыбчивым морщинистым типом с длинными седыми волосами, седой бородой, в железных доспехах с алым плащом, развевающимся за его полуссутуленной спиной. Первый взгляд на этого человека вызвал в наследнице престола ощущение неприязни, и, чем больше она смотрела на него, тем сильнее становилось это чувство, прорисовываясь все более мрачными красками. С первого взгляда девушка ощутила, что этот человек станет не ее защитником, отцом и покровителем, а ее погибелью.
Обменявшись с Ларой парой фраз и заручившись благословением от лица Айнид Глайн и Изиды Шиаддхаль, Валерий-завоеватель настоял на проведении свадьбы уже через три дня. Что ни говори, а прибрать трон к рукам бессмертный цыган желал с неистовой силою.
Ей не дали времени обдумать план побега. И уже через три дня в белом и со слезами на глазах Лара Шиаддхаль шла к алтарю в зале для коронации эльфийских королев. Дав несколько ничего не значивших для нее клятв и свято веруя, что даже будучи женой пожилого тирана, ей удастся сбежать с Крегином, девушка приняла корону и власть из рук матери в присутствии совета семерых. До ночи оставалась всего половина дня и вечер, когда Валерий-завоеватель узнает, что Лара не девственна. Это станет началом конца и для нее, и для Крегина, и для их будущего малыша.
Улизнув от бдительных охранников и даже от вездесущих хищных и черных, словно ночь, глаз своего мужа, невероятно вдохновленного своим вступлением в статус короля эльфов, накинув серый плащ с капюшоном и максимально стараясь казаться незаметной, девушка кинулась бежать прочь и не остановилась, пока не увидела бедную ветхую дверь деревенского дома Крегина.
Едва услышав нервную барабанную дробь по дереву, Крегин выбежал на улицу, накрепко стиснув Лару в объятиях.
— Бежим! Сейчас же! — В глазах юной Шиаддхаль блестели слезы. — Я сбежала от стражи в последний раз, но больше мне не удастся. Валерий-завоеватель женился на мне и получил трон. Теперь он — король. Узнав о моем грехе и о беременности, а о первом он узнает уже сегодня ночью, он казнит меня, и наш ребенок не увидит даже лучика солнца, погибнув нерожденным. Любимый, спаси меня. Моя мать хоть все еще и считается регентом, но вся власть сейчас у Валерия-завоевателя. Он держит наши судьбы в своих руках. Даже если бы Изида и захотела сохранить мне или внуку жизнь, он ей не позволит. Да и она, наверняка, будет согласна с ним во всем. Ты — мой последний шанс, Крегин. Спаси меня. Спаси наше дитя. Умоляю…
