Внезапно всё исчезло. Лишь темнота, какие-то звуки вдалеке и ощущение качки. Гектор Барбосса почувствовал, что глубоко дышит и лежит на чём-то более – менее мягком. Не сразу у него получилось открыть глаза, но всё же он это сделал. Оказалось, он находится в каюте «Чёрной Жемчужины». Обезьянка – капуцин, мирно дремавший рядом с ним, подскочил и радостно заверещал. Хозяин нежно улыбнулся ему, и потянулся к животному.

- Здравствуй, здравствуй, малыш. – полушёпотом произнёс он, радуясь тому, что не потерял возможности говорить – Скучал по мне, да?

Джек пискнул и оскалился, изображая счастливую улыбку. Он уткнулся в ладонь хозяина, требуя, чтобы его погладили. Барбосса так и поступил. Он был бесконечно рад снова увидеть любимого питомца.

- Если бы ты знал, что со мной приключилось. – тихо проговорил он, словно не веря самому себе – Как-будто я чужую жизнь прожил. Я думал, что ничего серьёзного не произойдёт, я управлюсь за пару дней и вернусь. Но нет, на меня словно лавина обрушилась.

Рядом на столе что-то зашевелилось. Джек недовольно вякнул. Гектор повернул голову в сторону и увидел клетку, в которой сидел белый голубь. Это была Жаклин – любимая голубка Сюзанны.

Сюзанна! В последний раз Гектор видел дочку, когда люди д’Амбуасье куда-то увозили её. Барбосса подскочил с места, будто его обдали крутым кипятком. Он обошёл всю каюту, словно собирался что-то найти, но успокоиться ему это не помогло. Капитан уселся на край кровати и постарался расслабиться. Капуцин не понимал причин столь странного поведения хозяина. Он удивлённо уставился на него.

- Знаешь, давно я не был столь близок к проигрышу. – тихо выдохнул Барбосса, обращаясь к зверьку.

Его взгляд устремился на птицу, сидящую на жердочке в клетке. Как бы она не оказалась единственной памятью о дочери и о женщине, которая могла бы быть… могла быть… быть его… Неважно!

Рядом с клеткой капитан заметил ещё одну памятную вещь, ту, которую Сюзанна берегла, как зеницу ока. Медальон со звёздочкой. Должно быть, она расстроилась, когда не обнаружила его у себя. Гектор взял вещицу, и повертел её в руках. Что же, всё-таки, она значит для неё? Может, это подарок матери? Как же девочка обрадуется, снова наденет медальон на шейку!

Едва Барбосса подумал над тем, чтобы открыть медальон, как у входа в каюту послышались шаги. В проём заглянул Джошами Гиббс. Увидев, что соперник капитана Воробья пришёл в себя, он тот час же поспешил скрыться. Однако, даже будучи не в самом лучшем состоянии, был так же решителен и строг, как и подобает хорошему капитану.

- Назад! – громко и властно приказал он, и старпому Джека пришлось подчиниться.

- Хвала Небесам, капитан, вы вернулись! – пропел он, приближаясь к Барбоссе – А мы уже думали, что ваше дело – дрянь. Хотели было нападать на все встречные корабли подряд, чтобы врача найти на борту (во, сказал в точности так, как Джек учил, не ошибся). Проклятый эфир никак не выветривался. Всё перепробовали, и водой на лицо брызгали, и…

- Какой ещё эфир? – ледяным голосом спросил Барбосса.

- Серный эфир. – ответил Гиббс – Те французы напичкали его паром свои снаряды и усыпили всех. Джек и остальные больше часа проспали, насилу разбудить удалось. Вы же такую дозу вдохнули, что впору медведя завалить.

- И долго я не приходил в себя?

- Почти трое суток.

Трое суток! Это прозвучало, как «три года». За трое суток д’Амбуасье мог сделать с Сюзанной всё, что угодно. Этого сукина сына необходимо догнать, не смотря ни на что!

- Куда мы вообще плывём? – поинтересовался Гектор.

- Джек что-то говорил про французский форт, он проложил туда курс. – сообщил Джошами – Однако команда в замешательстве, ведь всем сказали, что у вас какие-то сокровища украли, и их нужно отвоевать, но многим не понятно, почему всё происходит в спешке и так сумбурно.

Стоило Гиббсу помянуть развесёлого капитана, как Барбосса переменился в лице. Его затрясло от гнева, губы задрожали, а малыш Джек, заметив, что хозяин злится, поспешил забиться в угол. Глаза Гектора налились кровью, и казалось, что он вот-вот вспыхнет, как костёр, в который кинули целую бочку с порохом. Ну, или с ромом.

- Где это патлатое чучело? – злобно процедил капитан.

- Кто?

- Да дружок твой, что бесится, когда его капитаном не кличут.

- Джек? – Гиббс был удивлён, каким тоном ему был задан вопрос – Он… На квартердеке. – старпом осекся, он почувствовал, что зря только что сказал это – Что ему передать?

Гектор проигнорировал вопрос. Он застегнул рубашку, натянул сапоги и направился к выходу. Гиббс даже не подумал встать у него на пути, ибо в тот момент Барбосса был способен в буквальном смысле на всё, а жить хотелось. Пылая огнём ненависти, не обращая внимания на болтовню и возню матросов, суровый капитан поднимался на квартердек. Его заклятый друг воспринял его прибытие, как приятную мелочь.

- Оу, вижу, ты уже восстановился! – пропел он – Я-то думал, ты ещё проспишь денёк – полтора. – Джек был весел, и вёл себя совершенно непринуждённо – Ты будешь рад услышать, что курс к форту Ле Фью Нуар я проложил. Ну, может, небольшая корректировка понадобится. Идём в восемь узлов, но ничего, вот усилится ветер, так разгонимся во все десять. Ещё, возможно, грянет шторм, так что мы чуток притормозим, но будь уверен, сильно не отстанем от бандита – француза. В общем, я всё сделаю, а ты пока отдыхай, представляй себе, как обнимешь Сюзи, когда встретишь её.

Гектор остановился напротив Джека и смерил его испепеляющим взглядом. В тот же миг Воробей понял, что зря только что распинался перед ним. Он не понимал, чем вызвано такое настроение соперника по «Жемчужине».

«Это ему так эфир в голову ударил?»

- Что случилось-то? – с надеждой в голосе спросил Джек.

Произошедшее секундой спустя, Птах не мог предвидеть. Барбосса ухватил его обеими руками за горло, да так сильно, будто собирался удержать только что пойманную и вырывающуюся на свободу рыбу. Инстинктивно Воробей вцепился ему в руки, но хватка оказалась слишком сильной для того, чтобы оказать достойное сопротивление. Всего за какую-то минуту у Джека подкосились ноги, и стоять ровно он не мог. Он видел перед собой не человеческое лицо, а лик дьявола, перекошенный от ненависти и ярости, ибо в тот миг Барбосса был воистину страшен. Спазмы сковали горло Воробья, от нехватки воздуха его лёгкие были готовы разорваться, сердце забилось с невероятной частотой. Лицо его приобрело фиолетовый оттенок. В глазах удалого авантюриста стремительно темнело.

Наконец, Гектор разжал руки – пятеро здоровых мужчин сумели оттащить его в сторону. Птах рухнул на спину. Он лежал, содрогаясь в конвульсиях, выпучив глаза и глотая воздух ртом. Барбосса же горел желанием добить его.

- Сволочь! Потаскун! – орал он, изо всех сил стараясь вырваться – Я убью тебя, дерьма кусок! Убью! Мразота, что б ты сдох! Сукин сын, ты всегда штанами думаешь! Ты умрёшь в муках! – он заревел на матросов, которые его держали – Отпустите меня! Отпустите, вонючие собачьи отродья, не то скормлю акулам! Отпустите, чтобы я эту гниду прибил!

Наконец половине команды удалось увести бушующего Гектора вниз. Ещё долго его не могли успокоить.

Гиббс осторожно приподнял Джека. Тот не мог прийти в себя от столь шокирующего нападения. Руки его ещё тряслись, он не мог удержать флягу, протянутую старпомом.

- Бесноватый… - прохрипел Птах через силу – Ему место в богадельне.

Воробей смог встать лишь с десятой попытки, да и то с помощью старпома. Естественно, командовать кораблём, будучи в таком состоянии, он не мог, хотя сперва и рвался продолжить это дело. Гиббс не просто довёл капитана до каюты – он его туда дотащил. Джек плюхнулся на кровать. Только сейчас он начал немного успокаиваться.

- Я немного отдохну… - прохрипел он – А ты… а ты… присмотри пока за кораблём.

- А если Барбосса начнёт командовать?

- Не спорь… С ним… Это моя прерогатива… - Джек постарался принять серьёзный вид – Держите пока… Этот курс.