– Вас любят мужчины!!! – в ужасе визжал Джекки, закрыв лицо от страха, чтоб ему не выцарапали рвущими когтями глаза, и плохо понимая от страха, что он кричит, пока его рвут.

Старушки обезумели и вырывали из него клочки волос, и царапали его лицо, но никак не могли достать.

– Вы пользуетесь успехом!!!! – отчаянно закричал изо всех сил Джекки. – Вы красавицы!!!!!

Наконец его выпустили, и он сумел отбежать.

– Красивые, красивые, красивые... – всхлипывая, бормотал Джекки, а потом поднял к ним заплаканное лицо и объяснил: – ...мумии!

Удержала старушек от расправы только я, пояснив им, что он имел в виду, что их красота вечна и не боится времени. Ибо это красота души. Он сказал, что она нетленна.

– Медузы-горгоны! – добавил Джекки с безопасного расстояния. Как ему показалось. Где он стоял. Увы, он не понял, что это тупик.

Загнанный в угол двумя злющими гарпиями, со зловещим видом приближавшихся к нему с двух сторон, он вскрывал руками плиту древнего заросшего старинного склепа, оставшегося тут от старины в парке, и даже, в истерике приближения, сумел ее сдвинуть, эту могильную плиту, обнажив отверстие.

За ним юркнул и старший.

Старушки замерли и не решились лезть обратно в могилу, откуда, судя по репликам принца, они вылезли.

Это, нам на радость, оказался их фамильный склеп. Прелестно иметь в парке такое украшение со свеженькими жильцами, а ведь мы и не догадывались, приняв его за старинный обелиск. Оказывается, старушки оттого и согласились приехать с принцами за нами как дуэньи и компаньонки, чтобы посмотреть на свою фамильную усыпальницу, где их должны были похоронить. Чудесное добавление к дворцу, ничего не скажешь!

Мама, как разъяренный тигр, встала над отверстием склепа, где спрятались оба принца, сунув руки в боки.

Ничем хорошим она не дышала, словно дракон из сказки. Только пламя дергалось из ноздрей.

– Вылазьте! – мрачно сказала она. – Никто вас не тронет!

Старушки мрачно стояли за ней, стояли стеной, и по их виду я бы так не сказала. Это были поспешные и слишком благорасположенные выводы.

– Юные, юные, юные... – истерически заклинал за спиной толстяка младший принц гарпий в могиле, невидимо нам копаясь в чем-то.

Это немного утихомирило змей.

Я уже подумала, что все обойдется.

Все было бы хорошо, если б старший принц не добавил, вылазя из могилы, видя только маму, что они честно просили у родителей разрешения ухаживать за юными девочками.

Сопоставив слова «родители», «юные», «просили» и шум в склепе, старушки сделали единственно правильные выводы.

– Немедленно положите папу с мамой на место!!! – завизжали они, бросаясь в склеп и атакуя красными когтями обидчиков, просивших их руки у родителей.

Внутри склепа долго слышался какой-то шум, гам, крики, дикий вой и вопли неизвестных мужчин: «Помогите!». Потом из отверстия пулей вылетел расцарапанный Джекки. А за ним в узкой дыре застрял в поясе полураздетый толстяк. Его плащ был разорван, и потому он застрял.

Я с удивлением смотрела. По-моему, он заслонял свет тем, что внутри.

Мне кажется, там, внизу, тоже это поняли. Поскольку лицо торчащей из дыры половины вдруг исказилось, толстяк вдруг отчаянно заизгибался, а потом с воем вылетел оттуда как пробка из бутылки, отчаянно держась за задницу.

– Плиту, плиту быстрей задвигайте!!! – истерически вопил младший принц. – А то они опять вылезут наружу, и будут гонять честных граждан!!!

Подоспевшие слуги выполнили приказ принца дословно.

В общем, вы понимаете, с каким настроением мы все ехали в одно из охраняемых королевских поместий в одной большой карете, где сидели эти самые бабушки и принцы.

Бабушки имели такой мрачный вид, словно только что вылезли из могилы.

И смотрели на всех и особенно на меня, как вампиры. Я даже ежилась. Ну и что, что я предложила слугам вбить в мертвецов кол, чтоб они не бегали по поместью, я же не виновата, что они поверили, когда оттуда полезли старушки?!

На душе было мрачно и тоскливо. Мало того, что эти старушенции остались живы, так их еще и приставили ко мне обеих. Они решили меня воспитать как дочь! Дочь я тоже видела. В склепе. Она была послушная, тихая, настоящая леди, только череп вонял очень с ее голыми глазницами. Никаких хлопот. Если, конечно, по ночам не вылазит за свежей кровушкой.

У меня было подозрение, что долгая жизнь этих старушек неестественна. И я поняла, что это старые вурдалачицы. Хотя Джекки уверял меня, что в поместье я буду в полной безопасности, ибо с двумя старушками со мной ничего не случится, репутация моя будет непоколебимой, но я-то ясно читала в их глазах, что эта тетя Джилли и бабушка Ронко хотят моей крови. Это только окружающие не видели, как кровожадно сверкают их глаза при взгляде на невинную беззащитную жертву.

На все мои замечания, все говорили, что мне только чудится, и вообще это невинные бабушки из тонкого просвечивающегося пергамента, невинные как младенцы. И никто не верил мне, как я ни кричала.

Бабушки злорадно смотрели на меня исподтишка. Они знали, что одного дня в их обществе ни одна нормальная девушка не переживет. Они открыто угрожали мне, предвкушая, как сделают из меня леди. Я дрожала. Они обещали, что я буду как их дочь... И наперебой расхваливали свою дочь – тихая, хорошая, брр...

Воображение у меня хорошее, а они все время обещали сделать из меня леди, а я все время видела ее перед собой. Добро бы она уже бы полностью была готова, так нет, на том черепе их дочери в склепе еще остались засохшие кусочки послушной. Я дрожала, а они все мне угрожали, все запугивали! Я, мол, стану, послушной, доброй, ласковой... Шуметь не буду...

Ууууууу!

Вокруг одни садисты.

А я еще совсем дитя – чуть не заплакала я. Беззащитное, доверчивое, нежное существо, каждый может обидеть. А из меня собираются сделать выдру.

Бабушки-садисточки.

В общем, настроение у всех было поднятое. То есть разогретое. То есть рычали. Потихоньку. Хорошо что хоть ехать-то пришлось не слишком-то и долго. Такое впечатление, что мы покойников в корзиночке везли, а не подарки королевской семье, так тоскливо ехали.

Потому, когда мы подъехали к воротам, Джекки с диким криком «Ура!» вывалился из кареты прямо в дверь, а я этому даже не удивилась. Знает, лисица, чья нога помогла ему прыгнуть. Я десантировалась ему вслед с криком «Банзай!», устроив с принцем вопилку на манер, кто кого перевопит. Первым вылетело стекло из окон.

В общем, я вежливо поздоровалась с обитателями.

Вежливо и громко. Как и требовали от меня. Чтобы все услышали, а не просто промымрила. Индейский клич команчи, вышедшего на тропу войны, разорвал воздух.

Вылезшие из окон поспешно залезли обратно.

Кто-то присел за кустами, а кто-то обделался по-настоящему. Ибо дух был!

– А... а... а... а он-на у вас не кус-сается? – заикаясь спросил подбежавший к карете местный дворецкий, кому не было куда спрятаться. Парик, длинный нос, смешное желание выглядеть мудро и величественно, подражая хозяевам, отчего они чем-то становились похожи на играющих детей или их кукол-аристократов. Явно, как и я, бастард. – Вы ее воспитывали? Или как с дерева сняли, так и привезли?

Поскольку я в этот момент забиралась на дерево, то пришлось обернуться и внимательно посмотреть на него.

Он быстро присел за карету и перекрестился.

– Господи, Господи! – быстро сказал он, истерически осеняя себя крестным знамением. – Что это за чудовище?!

– Этому чудовищу принц сделал предложение руки и сердца! – обижено сказала я, пользуясь своим положением. – Я аленький цветочек!

Человек задрожал.

– Девочка из района красных фонарей! – в ужасе догадался он.

Я тоже стала нервной.

Рука с ножом нервно подрагивала.

В карете раздался крик.

– Это так нас встречают?!? – услышала я рычание мамы, а потом из кареты вылетел и плюхнулся в грязь ласточкой старший принц. Судя по всему, его сильно швырнули.