– Мама, у вас у обоих есть седые волосы и косы тронула седина... – вдруг тихо и серьезно печально сказал Вооргот.
– Ты лучше скажи, на кого моя дочь похожа? – грустно посмотрела на меня королева, оценивая мою седину. – У тебя в волосах седина, а я и не видела... – чуть не заплакала она от сострадания и боли ко мне.
– Мама! – наконец сурово проговорил Вооргот, решившись. – Я не дам тебе больше никуда ее отправлять, как бы ты не думала о благе Англии и не собиралась жертвовать еще и еще своим дитем ради этого! Отныне я ее муж, и по английским законам имею право руководить ей, и черта с два я еще раз позволю ей авантюры...
Он еще говорил, а я с удивлением поняла, что он считает, что королева посылала меня на задания и потому скрывала даже от него существование дочери, пойдя на такой шаг – создание тайного агента из своей семьи ради политики. И что она ради этого не пожалела дочь...
– Она будет посылать нас на задания вместе! – хихикнула я.
Король вздохнул.
– Убил бы Джорджа. Никуда вы не поедете!
От поцелуя Вооргота я куда-то унеслась. И снова я куда-то плыла... И снова словно ударили струны... И потому я даже не слушала, как мама рассказывает ему мою родословную и историю. Я была занята, слегка сама выцеловуя лицо этого меркантильного человека... Который разрывался на две части, пытаясь совместить такие сладкие поцелуи с делами, и пытаясь ее выслушать; и то и дело замирал, отключался, глупо переспрашивал по десять раз одно и то же, ничего не понимая по часу... А то вообще просто не понимая вообще...
Королева и не заметила, что все вокруг давно мертво замерло и что все сотни тысяч людей, не дыша, ловят каждое слово этой истории как рождественскую сказку.
– И еще раз представлю своему приемному сыну Воорготу, мою дочь Лу, законную принцессу Луну... – тихо сказала королева в окончание ошарашенному Воорготу.
– А ведь наступило рождество... – тихо сказал кто-то.
И вдруг я поняла, что вся площадь, затаив дыхание, ловит каждое слово мамы.
Запала какая-то хорошая тишина, которая очищает души и сердца, какая-то женщина заплакала, а потом вдруг у меня мурашки побежали по спине, потому что вдруг площадью покатился гром:
– Ура, Лу, Ура! – закричала в восторге площадь. – Ура, Лу, Ура!
Мне казалось, что все взорвалось и бушует стихия любви.
Под крики Вооргот вдруг поцеловал меня.
– Горько!!! – заревела площадь. – Горько! Горько! Горько!
А я плыла... медленно плыла....
– А я скажу проще... – прошептал мне Вооргот: – Люблю, люблю, люблю...
И было небо, и были звезды в ночи, и буйство счастья, и первая боль любви, и безумие долгих ночей, длившееся годы...
И вся жизнь в любви, вся наполненная бесконечной ярой безумной любовью к мужу, вся пронизанная чистой и светлой любовью к обеим матерям, вся украшенная братской любовью к сестре, обоим братьям и куче племянников, вся обезумевшая сумасшедшей, безрассудной любовью к своим детям...
И целых двадцать своих детей, и теплый огонь в сердце, при одной мысли о нем, не угасший до конца жизни, но всю жизнь гревший, крепивший, вдохновлявший и поддерживавший меня в жизни, и пламя ночей, и дней, и верный товарищ, мое второе Я, прошедший со мной бури и воды, пропасти и шторма; и я всегда знала, что на его руку я могу опереться, в его глазах – почерпнуть тепло, когда вокруг мороз, а в нашей Любви – силу жить, побеждать и нести добро людям.
И я всегда говорила ему в ответ:
– Люблю, муж,
ЛЮЮЮБЛЮЮЮ!!!
Эпилог
И жили они долго и счастливо.
Очень долго и очень счастливо, конечно.
Тысячи лет, ага.
Да и вообще, могла ли Лу, бывшая всегда счастливой в любых обстоятельствах каждую секунду в самом аду, быть несчастливой? В любых обстоятельствах? Слишком многих людей она неистово любила, слишком многие ее окружающие неистово любили ее, чтобы еще там быть какой-то несчастной. А когда пошли дети, так вообще времени на такую чепуху не осталось.
Вот и была она счастливой вопреки всему.
И рай, и ад супружеской жизни были ей по вкусу, просто потому, что она была всегда счастлива.
Всегда можно было чему-то научиться и стать более совершенной.
Эльф мерзкий, королевский.
К тому же всегда можно было кого-то отлупить, чтоб не зазнавался.
Муж любил ее и никогда не изменял ей – он не хотел оставить такую молодую супругу вдовой.
Муж никогда не поднимал на нее руку – она требовала, чтоб он поднимал каждый день не только руку, но и ногу на постоянных тренировках и спаррингах, а не только спал утром сладко.
И все с Лу были вежливы, а кто не был, жил плохо, но недолго.
И вообще, у нее было столько дел на ее маленьком шарике, что времени на хренотень не оставалось.
И я там был, виски-бренди пил.
По ушам текло, а в нос не попало. По усам, бороде прошло, врагу не попало. Ни капли, свят-свят. Все выдули!
Конец
Это конец, увы...
И сколь не дергай ты за хвост коня всех гениев Пегаса, получишь ты лишь свет подков и звезды галактикой...
Использованная литература и благодарности
В книге были использованы прямые цитаты и парафразы из таких книг и трудов:
1. Евангелие и Библия.
2. Буддийские сутры, Канжур и Танжур.
3. Индуистские писания, особенно «Бхагават Гита».
4. Живая Этика Рерих, в частности книга «Сердце», откуда взяты многие цитаты о Сердце.
5. Добротолюбие и книги о сердечной молитве.
6. Воспоминания об известных деятелях.
7. Медицинские труды.
8. Все остальное.
Специальные благодарности:
1. Особая благодарность всем ученым мира за то, что создали такое прекрасное понимание мира.
2. Особая благодарность всем философам мира за то, что расширяли наши мысли.
3. Особая благодарность всем религиозным деятелям мира, что подымали наше понимание духовности.
4. Особая благодарность всем культурным деятелям мира за идеи и вдохновение, вольное или невольное.
5. Особая благодарность всем деятелям интернета, что обсуждали на форумах, распространяли, выставляли знания, идеи, мысли.
6. Отдельная благодарность всем жителям мира за то, что они есть, они прекрасны, и мы их любим.
notes
Примечания
1
Выдуманный титул в книге, на самом деле сейчас принадлежащий главе Англиканской церкви Архиескопу Кентерберийскому. И намекающий на то, что власть Лу куда больше, чем кажется. По условиям аристократической «игры», и масштабу и виду владений в разных странах, и своим титулам Китая, Лу имеет полное право по средневековым законам именоваться графиней. И даже царицей, королевой - кем угодно. Она владеет областями, княжествами, странами, королевствами, ханствами как безраздельный соверен. И ее титулы могут быть любыми, как Петр первый назначал себя Императором, а ханы - величайшими и ужасными правителями Поднебесной или даже Вселенной из десятков и сотен почитаний. Но это не меняет того, что титулы не ценятся и считаются аборигенскими наименованиями. В той Англии очень важны законность наследования, то, что дает Король (Королева), помазанные от Бога свыше на правление, древность, величие и царственность (аристократичность) рода, и массовое неприятие рожденных вне церковного брака ублюдков - они ниже крестьян иногда.
