— Ого! Кто это дарит тебе такие подарки? Не тот ли господин с «мерседесом»? — вывел ее из задумчивости голос Машки.

Наташа покраснела. Ей ужасно хотелось примерить купальник, но одной, без свидетелей.

— Ладно, я сегодня великодушная, не буду тебя пытать. Надо же хотя бы иногда быть тактичной, для разнообразия. Съем последний пирожок и отвалю, — Машка взялась за журнал. — Однако мы не закончили тебя тестировать. Скажи, ты испытываешь чувство вины, когда тебе везет?

Наташа подумала. Повезло ей с Клениным? Наверно, да. Впрочем, жизнь покажет.

— Испытываю, — кивнула она.

Андрей сидел в кафе. Не в шикарном ресторане типа «Приличного», а в обычной уличной забегаловке под пестрыми выцветшими зонтиками, где подавали хот-доги и пиво. На душе было неспокойно. Только что он проводил Ирину на московский поезд, и они простились, по меньшей мере, на неделю. Как он будет жить все это время? Справится ли с ролью начальника?

Он отхлебнул кока-колу из банки и посмотрел на свой новенький мобильный телефон. Они с Ириной купили его по дороге на вокзал. Забежали, как когда-то с Наташей в булочную, Ирина ткнула пальцем в трубку, сообщив, что эта модель подойдет для амбициозного делового человека, и заплатила по счету. Он даже не успел достать кошелек.

— Все-таки тебе нравится меня унижать, — сказал он ей, когда они усаживались в машину. — У меня теперь есть деньги, я могу платить за себя сам.

— Ну извини. — Ирина слегка улыбнулась. — Я не успела перестроиться. Раньше тебя это не смущало…

— Это меня всегда смущало! — взорвался Смирнов. — Ладно. Не будем ссориться сейчас.

Ирина бросила на него странный взгляд, значения которого он не понял, и промолчала.

Сидя за столиком в уличном кафе, он думал о том, что горбатого могила исправит. Говорил же ему Макишев, что Ирина — ведьма, которой нравится соблазнять мужчин, уводить их из семей и бросать. А он не послушал чужого совета бежать от нее со всех ног и променял жену на эту темноволосую нахалку.

Будем считать, решил он, что предстоящая неделя — испытание. Годится он на роль руководителя и делового человека, нужна ли ему Ирина, — все это предстоит выяснить. Чтобы стало ясно, представляет он собой что-то, или его пресловутые «мозги» — лишь выдумка влюбленных женщин.

Мать встретила его в дверях. Она собиралась ехать на дачу к своей соседке, и предстоящие дни ему предстояло провести в одиночестве.

— Пока не забыла, — сказала она, целуя его в щеку, — тебе звонил Володя. Очень просил, чтобы ты с ним связался. Сказал, что это важно.

— Позвоню, — кивнул Смирнов. — Мам, может, вас с тетей Клавой отвезти?

— Нет, ее муж нас подбросит. У тебя такая красивая машина, что не хочется пачкать ее на проселочных дорогах.

Андрей помог донести сумки вниз. У подъезда уже стоял старенький «Москвич», набитый пустыми банками, старой одеждой и прочим хламом, который по весне неизменно перекочевывает из городских квартир на дачные участки. На крыше была привязана дверца от холодильника. Так теперь боролись с дачными ворами. Раньше на участках часто вскрывались дома, и оттуда вывозилось все, вплоть до подушек и одеял. Теперь хозяева, наученные горьким опытом, перед наступлением зимы увозили свой скарб с собой, а тяжелые предметы, такие, как холодильник, оставляли в полуразобранном виде.

Кое-как устроив мать поверх сумок и пакетов, Смирнов вернулся домой. Интересно, что случилось? Вряд ли этот звонок Володи вызван праздным любопытством насчет Ирины, хотя в ресторане Вовка делал все, чтобы ей понравиться.

— Мне нужно кое-что тебе передать, — сообщил приятель, не успев даже сказать «привет». — Ты сейчас свободен?

— В общем, да.

— Тогда встретимся через полчаса около супермаркета в начале моей улицы. Мне нужно купить молока и кефира. Ты же на машине? Вот и отлично.

Через двадцать минут Смирнов сидел в машине рядом с магазином и терялся в догадках. Что ему должен передать Вовка, от кого? Пожалуй, у них теперь нет общих знакомых, не считая, конечно, Ирины и Сони. Но с ними Вовка едва знаком…

Одиночество, сгущающиеся сумерки и запах цветов действовали на него угнетающе. Еще полгода назад он бы вернулся домой, обнял дочек, и они все вместе начали бы играть в «Милки Вей». А теперь он встретится с Вовкой, а потом поедет в пустую квартиру матери. И от этой перспективы ему стало так тошно, что на миг он даже решил напроситься к Вовке ночевать. Пусть Бумба клянчит еду, сопит в ногах, храпит всю ночь напролет. Все лучше, чем разогревать на кухне суп в одиночестве.

Из-за угла вышел Володя в тренировочном костюме, с Бумбой на поводке. Шарлей тянул хозяина вперед с такой силой, что казалось, будто Вовка летит на воздушных лыжах вслед за катером.

Андрей вышел из машины навстречу ему.

— Будь другом, подержи это создание. — Пыхтя и отдуваясь, приятель передал ему поводок. — А я сгоняю в магазин, пока он не закрылся.

Вовка трусцой побежал в супермаркет. Зазевавшись, Смирнов вспомнил, что забыл закрыть машину. Подтащив к себе упирающуюся собаку, он с трудом достал ключи. Бумбе было скучно. Он махал хвостом и скулил, пытаясь дотянуться до фонарного столба и там всласть отвести душу.

— Да постой ты на месте хоть минутку! — Смирнов уронил ключи в грязь. — Как тебя только хозяева терпят!

Кое-как найдя ключи и заперев машину, Андрей позволил шарпею тащить себя куда угодно. Терпеливо ожидая собаку, которая занялась изучением содержимого мусорного бачка, он поглядывал на двери магазина.

Вовка появился через семь минут.

— Представляешь, там была очередь, — сказал он, забирая собаку. Бумба уперся всеми лапами, но его так грубо тащили за ошейник, что ему пришлось сдаться, чтобы не умереть от удушья. — В такое время! Ладно, я по вечерам шляюсь, мне нужен кефир для собаки. Надька его разбаловала, он без чашки кефира спать не ложится. А этим что надо?

— Ты говорил, что у тебя дело, — напомнил ему Андрей. — Что случилось?

Вовка сразу стал серьезным.

— Не знаю даже, с чего начать. Как-то это непросто…

— Нам обязательно шушукаться на улице, в темноте? Можем поехать ко мне или пойти к тебе.

— Думаю, будет лучше, если ты прочитаешь это сам, без свидетелей, — сказал Вовка, передавая ему смятый конверт. — Я давно это храню.

Смирнов посмотрел на бумагу в руке. Письму уже много лет, сразу видно. Слегка рваные края, пятно вместо адреса.

— Это было, когда я учился в Москве. — Вовка дернул к себе собаку. — Приехал на каникулы, а мать мне передала это письмо. Сказала, что его отправили через каких-то знакомых. Тут кое-что о тебе, вернее, это целиком касается тебя. В общем, делай с этим, что хочешь. А мне надо идти, Надежда наверняка заждалась.

Андрей посмотрел на конверт, потом на удаляющуюся спину Володи. В почерке было что-то неуловимо знакомое. Смирнов нахмурился и, стоя в желтом свете уличного фонаря, достал два аккуратно сложенных листика. Между ними была засунута фотография.

Андрей посмотрел на снимок. Сначала он не узнал женщину, которая стояла на фоне водопада и обнимала за плечи какого-то волосатого парня. Потом его сердце ухнуло куда-то в пятки.

Это была Маргарита, веселая, смеющаяся молодая Маргарита. Правда, волосы у нее здесь были намного светлее, чем он знал, но все равно это была она.

— Слышь, мужик, у тебя спичек не найдется? — окликнул его чей-то грубый голос.

Оглянувшись, Смирнов наткнулся на коротышку в мятой тельняшке и грязных брюках. От него сильно разило перегаром. Припухшие глаза с вызовом уставились на Андрея, словно говоря: «Посмотрим, какой ты крутой!»

— Я не курю, — стараясь говорить спокойно, сказал он.

Коротышка ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы:

— Бережешь, значит, здоровье? Тогда дай поправиться. Двадцатки не хватает.

Смирнов чуть заметно пожал плечами, полез в карман, отсчитал двадцать рублей и вручил незнакомцу. Тот взял деньги и прищурился.

— Мы с тобой, часом, не знакомы? Где-то я тебя видел…