Кроме нее, на остановке торчали два подростка и усталая женщина средних лет в серой юбке и бесформенной синей кофте. Исподтишка разглядывая ее, Наташа поймала себя на том, что боится быть похожей на эту незнакомую тетю. Она настолько устала от своей жизни, такая злость написана на лице, что толстый слой косметики не мог этого скрыть.
«Неужели скоро и я стану такой же. Старой, некрасивой, с тусклыми глазами…» Наташа недавно читала какой-то рассказ, и ей врезалась в память фраза автора о том, что глаза — зеркало души. И что когда он смотрит на лица людей в транспорте, в их бесцветные, невыразительные глаза, ему становится страшно: каковы же их души?
Ей стало грустно. Не получилось у нее быть роковой женщиной, покорять мужчин. Не знает даже, как своего мужа обратно вернуть, не то что привлечь посторонних. Да и не хочется ей их привлекать. Зачем? Чтобы потом перепихнуться с ними в чужой комнате, на чужой постели, а потом идти домой и тосковать по чему-то прекрасному?
Рядом затормозила машина. Наташа оглянулась на нее, потом отвернулась. Ее внимание привлекла кошка, которая сидела на дереве прямо перед остановкой. Кошка была серенькой и, очевидно, брюхатой. Она грелась на ветке, вытянув лапки и прижмурив глаза от удовольствия.
— Кис, кис, — позвала Наташа, и кошка открыла глаза, задвигала ушами и внимательно посмотрела на нее. Придя к выводу, что Наташа безвредна, кошка опять зажмурилась.
Громко бибикнула машина. Наташа обернулась, чтобы посмотреть, что происходит, и увидела в приоткрытом окне знакомое улыбающееся лицо.
— Доброе утро, Наташа! Садитесь, подвезу!
Она не сразу его узнала. Сергей Кленин, бывший муж ее соперницы, с которым она познакомилась на дне рождения.
Наташа села, и машина отъехала от остановки. Она оглянулась, чтобы посмотреть на женщину. Та стояла на солнце бесцветной тенью. Обычная, серенькая трудолюбивая мышка с химией на голове и одеждой с ближайшего рынка.
Кленин был чем-то радостно взволнован, это Наташа поняла сразу. И еще поняла, что нравится ему. Это понимание пришло как-то само, и Наташа была уверена, что не ошибается.
— А где ваши дочки? — спросил он, притормаживая на светофоре.
— В детском садике уже, у нас во дворе. Очень удобно. Далеко ходить не надо. А вы как здесь?
Кленин усмехнулся, лукаво глядя ей в глаза:
— Сказал бы, что случайно, да врать не хочется…
Сзади им бибикнула машина, спохватившись, Кленин тронулся с места.
— Но и не нарочно, — продолжал он, поглядывая на покрасневшую Наташу. — Просто ехал наугад — вдруг увижу? И увидел… Повезло.
— Откуда вы знаете, где я живу? — Вопрос вырвался сам по себе, и Наташа смутилась. Наверняка он знает обо всем от жены. Наташа еще не забыла, как Ирина привезла Андрея домой после ночевки в вытрезвителе, а Наташа смотрела с балкона на новенькую красную машину в их дворе и на уверенную, дорого одетую женщину, которая рассматривала ее, как какую-то племенную курицу.
— Это не так сложно узнать. — Кленин еще раз свернул, и Наташа поспешно сказала:
— А теперь мне налево…
— Я знаю, где ваша школа. Я вчера туда приезжал, — ответил он.
Наташа была сильно смущена. Этот человек ею интересовался? С какой стати? Значит ли это, что…
— Погода замечательная, — нарушил неловкое молчание Сергей.
— Отличная, — согласилась Наташа, и они снова замолчали. Ей было стыдно, что она не знает, о чем говорить, и она сказала наобум: — Скоро каникулы.
— Вам хорошо, — вздохнул Сергей. — А у меня каникул нет…
От него прекрасно пахло, и вообще, он так элегантно выглядел в костюме, галстуке… На даче он был проще, эдаким свойским парнем, а сейчас чувствовалось, что это влиятельный и, как сказала бы директриса в школе, серьезный мужчина.
А он смотрел на нее и видел тоненькую фею с печальными глазами. И она сидит сейчас в его машине и говорит о каких-то пустяках. Неважно, что она будет говорить, главное, чтобы она осталась. Подольше посидела рядом с ним.
— Интересные у вас дела? — она спросила с настоящим, неподдельным интересом. Другая жизнь, другие заботы… Не то что у нее, малыши и их тетрадки с диктантами.
— Теперь нет, не интересные… То есть… Я имею в виду, что надоедает иногда этим заниматься. Сначала нравилось, а теперь все по инерции. Злодействуешь по привычке…
— Почему злодействуешь?
— Всякий бизнес в наше время хоть немного, да злодейство.
Наташа подумала, что с этим она может согласиться. Именно поэтому у Андрея ничего не получилось с той фирмой, хотя он и умный, можно сказать, почти гений. Но слишком добрый и мягкий для бизнеса.
Теперь он изменился. Даже врать начал учиться, хотя раньше не мог сказать неправду. Что ж, жизнь учит. Особенно если в учителях выступает соблазнительная женщина, а Ирина именно такая. Теперь, когда Андрей работает у нее, он научится и обманывать, и злодействовать.
Сергей притормозил около школы и посмотрел на Наташу.
Наташа опять смутилась и опустила глаза. Наверное, надо поблагодарить, попрощаться и выйти, но она осталась сидеть. Чувствовала, что Кленин что-то еще скажет. И не ошиблась.
— Сейчас я задам вам два вопроса. — Кленин смотрел на нее так напряженно, что у нее под этим взглядом вспыхнули не только щеки, но и уши. «Краснею, как малолетка», — рассердилась на себя Наташа и подняла голову, стараясь выглядеть уверенной и независимой. — Я не хочу и не люблю ходить вокруг да около… Подходы какие-то, подъезды. Никогда не умел этого. Вы мне как-то сразу понравились. Очень неожиданно, и очень сильно. Вопрос такой…
Наташа отвернулась и уставилась на куст сирени за окном.
— Если вам это неприятно, то вы меня больше не увидите. Вам неприятно?
Неприятно? Он, наверно, шутит! Впервые после того, как она влюбилась в Андрея и их первый романтический период закончился, сменившись спокойными буднями семейной пары, у нее так билось сердце и краснели щеки. Разумеется, она не была влюблена. Просто волновалась. Этот мужчина ей нравился, и она нравилась ему. Это не значит, что между ними что-то есть… Просто ей так хотелось почувствовать себя привлекательной, желанной, красивой, и вот он, тут как тут, подвозит на машине, смотрит на нее…
— Мне это не неприятно, — пробормотал она. — Но…
— Все, спасибо, — поспешно перебил ее Кленин. — Не говорите пока ничего!
Наташа неожиданно для себя улыбнулась.
— Но как же ваш второй вопрос? Вы сказали, что хотите задать два вопроса?
— Второй? Не помню… Может, если бы вы сказали, что я вам отвратителен, я бы спросил…
Он сделал паузу и вдруг проблеял глупым голосом подростка из рекламы:
— А почему?
Оба рассмеялись, и Наташа открыла дверь, чтобы выйти.
— Спасибо, что подвезли. Всего хорошего!
Она пошла к школе, лишь раз оглянувшись. Кленин включил музыку, и машина отъехала от тротуара под страстные латиноамериканские напевы. Наташа почувствовала, что ее плохое настроение куда-то делось. В конце концов, все проблемы решаемы. С мужем разберемся, работа скоро кончится, начнутся каникулы, не надо будет вставать ни свет ни заря. Девочек она отвезет к маме в деревню. Там им будет спокойней, да и к тому же — свежий воздух, молоко из-под соседкиной коровы и речка. Пока школа закрыта, она сможет устроиться куда-нибудь подработать, купит себе и девочкам одежду. Может, хватит и на купальник в золотых цветах. А с Сашей… С Сашей она будет общаться, как раньше. Они друг другу ничего не должны.
Она пошла на занятия, мельком поздоровавшись с Димой, тем мальчиком из выпускного класса. На этот раз было очевидно, что он специально ее поджидает, но Наташа ловко ускользнула от разговора о погоде. Ее слегка позабавило внимание молодого человека. Не принимать же это всерьез?
…День Андрея начался так же, как кончился вчера: он сидел на телефоне и обзванивал знакомых, малознакомых и даже совсем незнакомых людей, пытаясь найти какую-то работу.
Проблема заключалась в том, что у всех его знакомых и друзей дела тоже шли не блестяще. Многие клиенты, которым он выполнял какие-то заказы прежде, так и не заплатили ему, поэтому связываться с ними вновь было глупостью. Вчера он поговорил почти со всеми своими приятелями, и самое лучшее, что ему пообещали, это место экспедитора в какой-то торговой фирме. Но, дозвонившись в эту фирму утром, Андрей узнал, что они уже нашли человека, хотя его будут иметь в виду.
