- Таня! Ничего не говорите, ничего не спрашивайте! - громким шёпотом проговорил Зарайский. - Бегите к своей машине. Запритесь в ней и, чтобы не случилось, обязательно уезжайте, ни в коем случае не оставайтесь здесь!

Сказано это было таким тоном, что Татьяна, испугано повела глазами, попятилась, потом повернулась и сперва быстрым шагом, а потом и бегом направилась туда, куда и указал ей Зарайский.

Джон, сжимая пистолет двумя руками, тоже попятился, продолжая озираться. В следующую секунду он пожалел, что у него в руках обычная "травматика", а не приличный "огнестрел": чуть правее, из кустов всё так же почти беззвучно выскочило темно-серое существо с бурыми подпалинами, густым, как у льва, загривком, слегка вытянутой, словно у гигантской рептилии, мордой и невиданного размера клыками. Существо это, скорее можно было назвать чудовищным монстром, чем обычной собакой.

Раз за разом нажимая на спусковой крючок, Зарайский успел подумать, что, скорей всего, напавший на него хищник имеет не вполне земное происхождение.

Глава СЕДЬМАЯ

ИЗЫСКАНИЯ ГЕРОНТИУМА

Становилось тепло, даже немного жарко, поскольку весна набирала силу. Тем не менее Геронтий Ном, он же в просторечии Геронтиум, он же главный мэр всего Гранд-Эллизора и, по совместительству, главный же попечитель порядка не только в Гранд, но и во всём Эллизоре, а так де и главный верховный судья, кутался в подбитый мехом плащ и почти не убирал от лица носовой платок, потому что его, главстража, постоянно знобило да и насморк был, что называется, хроническим. Злые языки плохое состояние Геронтиума возводили ко вполне определёнными причинам, да и сам он знал, что постоянное его нездоровье и впрямь не случайно, однако ничего поделать с этим он не мог. Даже заветное снадобье, которым с избытком делился сам Великий посвящённый, пусть в какой-то степени и помогало, но не могло исцелить окончательно. А самое неприятное и печальное, то, что свои прямые обязанности попечительства и управления, Геронтиум ни на кого не мог перевалить. Властная структура в Эллизоре была выстроена столь хитрым и тонким образом, что очень и очень многое замыкалось всего-навсего на двух-трёх лицах, не более.

Да, безусловно, был чисто символический и, фактически, ни на что не годный Совет (он же - Сенат), были замы и помощники, но всё более тоже какие-то бестолковые да и, к тому же, не посвященные в Главную тайну Эллизора. Да и как их было посвятить при всей их бестолковости и вообще дурном состоянии духа? Просто зверьки какие-то вокруг, если не сказать хуже, глупые поросята или уже окончательно зажиревшие свиньи, тогда как третьего не дано. Конечно, вокруг самого Великого посвященного найдётся несколько человек получше, в том числе пара его сыновей, но одного - Роллана посвященный и вовсе отправил от себя подальше, пожить среди пограничной стражей, базирующихся в замке Ловерок на северной границе, а Гвидо при всех внешних достоинствах слыл, да и не только слыл, но и реально был пожиже нравом. Туповат да ещё и обидчив. Пожалуй, что и мстителен. Из такого юноши может в будущем вырасти большая проблема, если, конечно, кто-либо или что либо его не укротит. Или - не укоротит, правильней будет сказать. Что касается дочери посвященного Ганны, то сам Геронтиум никак не мог понять, что кроется в этом юном и прекрасном создании - просто капризность или уже вполне сформировавшееся коварство. А эта история с её как бы женихом, которого Роллан на дуэли довольно серьёзно ранил ударом сабли? Тоже непонятная история-то.

А ведь, если что до конца непонятно, то и настораживает еще больше. Нет, и в окружении Великого жреца и властителя ни на кого нельзя было вполне опереться! Или слишком просто всё или, скорее всего, слишком подловато. А что удивляться-то? Да, как известно, яблоко от яблони не далеко падает.

Идти было по соседству, но Геронтиум изрядно продрог. И это при ярком солнце, которое просто слепило глаза, хотя они и были предусмотрительно закрыты стёклами темных очков. И в серой фетровой шляпе, сохранившейся с каких-то незапамятных времён, которую главстраж уже давно по случаю позаимствовал из запасников эллизорского музея памяти, голове было тоже холодно, мороз так и гулял по коже между жалким остатками волос. О, это проклятое пробуждение, так он от него и не оправился и не известно оправится ли когда! Боком, увы, всё это Геронтиуму вышло, не повезло, иначе говоря, потому как различные организмы реагируют по-разному, индивидуально, а у него, главного стража, стало быть, организм в этом плане оказался не самым удачным.

Тут они вышли на площадь Согласия, и Геронтиум заметил небольшую толпу, собравшуюся возле бронзового Скунса.

- Что, прямо возле крысы? - удивился мэр.

- Так точно, ваша светлость! - ответствовал один из стражей сопровождения. - Возле Скунса Великого! Прямо с утра пораньше дозор и обнаружил. С рассветом, можно сказать! Ума не приложить, кто подкинул! Не иначе, диверсия!

Геронтиум поморщился от столь своеобразного словоупотребления, но ничего в ответ не сказал. Стража тем временем, растолкала толпу, создав довольно широкий проход. "Не к добру это!" - услышал главстраж краем уха досужие перешёптывания. На месте, возле гигантской медной крысы, суетились два санитара с местным судебным доктором, толстым, обрюзгшим и крайне циничным человеком, который при всей своей непрезентабельной внешности был не лишён странного обаяния. Почему-то Геронитум забыл, как доктора зовут, хотя знал его довольно давно. Да, с памятью тоже творятся чудеса! В кавычках чудеса, разумеется.

На земле, возле самого постамента лежала туша некого существа, отдалённо напоминающая не то собаку, не то волка. Но - очень большая и для того, и для другого. Стало быть, мутант. Скорее всего... Шерсть была неоднородного цвета: ближе к серому, но местами почти чёрная. И с рыжими подпалинами, густая поверх хребта и почти сходящая на нет на животе и лапах. А вот клыки... М-да, не как у саблезубой крысы, конечно, но впечатляют, особенно - резцы, такими можно и разом руку отхватить!

- Неизвестный науке зверь! - хрипло проговорил стоящий рядом доктор. - Да, ваша светлость, сколько живу в Эллизоре, а такую разновидность встречаю впервые!

- Уверен? - переспросил Геронтиум.

- Абсолютно, ваша светлость!

- Ну, может, мутант? У мутантов, порой, появляются новые вариации?

- Только в рамках одного вида, ваша светлость, только в рамках! А я такого вида раньше не встречал, это точно!

- Гм. Да... - Геронтиум обошёл тушу. Крови возле неё натекло не очень много. - Чем же... этого волкодава сразили?

Доктор почесал в затылке и ответил не сразу:

- Трудно сказать, ваша светлость. Мне бы провести вскрытие, тогда смогу сказать что-то определённое. Одно мне кажется очевидным: не здесь его завалили, не здесь! Кровь успела почти вся вытечь!

- Значит, подкинули... сюда? Прямо под Великого Скунса, получается?

- Похоже на то, похоже. Однако здесь тоже странность: нет больше никаких следов - ни телега не подъезжала, ни чтобы волочили - не видно. А гравий здесь сейчас влажный, ночи холодные, изморозь, след бы остался. Там дальше, где брусчатка, следов можно и не искать, а здесь, ближе к Скунсу, видите, как специально, крупный песок.

Геронтиум хорошо знал, почему именно на этом месте находился крупный песок - это, чтобы лучше впитывалась кровь, когда здесь же во время великих торжеств совершались великие же жертвоприношения, однако доктор говорил так, словно это ему было не ведомо, хотя и должен отлично знать что к чему.

В принципе, это рассердило главстража, но он постарался скрыть своё раздражения, в результате чего только громко и продолжительно раскашлялся.

- Будьте здоровы, ваша светлость! - произнес доктор с натурально сочувствующей интонацией, чем ещё больше Геронтиума разозлил:

- Ладно, говори только по делу! - произнёс он, преодолевая приступы кашля. - Значит, получается, что подбросили, но невесть как, словно по воздуху прилетел?