Как же он меня раздражал циничностью и высокомерием!

– Сюда! – Он потянул меня за руку, и мы продолжили путь.

Ноги заплетались, став ватными, не хотели идти, но Дэн непоколебимо направлялся вперед, не обращая внимания на мое состояние.

– Больше не могу, – прошептала, опустившись на пол.

Он обернулся, глядя на то, как я растираю ступни и икры ног.

– Ты действительно не можешь идти? – спросил быстро он. – Осталось немного, я уверен.

– Вот и иди сам, – огрызнулась я.

– Какие же вы, люди, слабые существа. Ноете постоянно.

– Было много человеческих знакомых?

– Пока ни одного, но мне тебя теперь на всю жизнь хватит. – С этими словами он легко подхватил меня, завалив на плечо.

– Эй! Ты что делаешь? – попыталась возмутиться, но никто уже не слушал. Я расслабилась и повисла, положив голову Дэну на лопатку.

– Вот портал. – Дэн вдруг сбросил меня на пол, чуть придержав, чтобы я не грохнулась с высоты его роста.

– Выход из этой локации? – тихо спросила, рассматривая то, что он мне показывал.

На вид это было силовое поле, размерами напоминающее обычную двухметровую дверь. Синее мерцание распространялось на ширину всего прямоугольника, но выглядело абсолютно плоским. Если обойти с другой стороны, можно было увидеть то же самое.

– Что теперь делать? Ты хочешь, чтобы мы прошли сквозь это? – испуганно спросила я. – Туда не пойду! Даже не проси.

– Я не пройду без тебя и Фора. Портал не пустит меня.

– Ты прям кладезь информации, ходячая инструкция по использованию артефакта и прохождению порталов. Ты же не пробовал! Откуда тебе тогда знать, кого он пустит, а кого нет?

– Это поле убьет каждого, кто сунется туда просто так, – как ни в чем ни бывало ответил Дэн.

Лучше бы он не говорил. Желание идти туда сразу же исчезло.

– Нужно сделать это вместе, – произнес Дэн после недолгих раздумий. – Ты должна чувствовать меня, а я тебя. А ты меня боишься. Испортишь переход – погибнем вдвоем.

Он обнял меня сзади, прижавшись всем телом, руки свелись вместе, пальцы переплелись воедино. Грудью он касался моих плеч.

– Неужели я настолько тебе противен? – прошипел он мне в ухо. – Могла бы просто расслабиться и получить удовольствие.

– Великое удовольствие – сгореть заживо в силовом поле, – ответила я, проигнорировав его слова.

Оправдываться не хотелось. Пришлось бы объяснять причины моего поведения. Я просто попыталась представить, что Дэна нет рядом. Но он напоминал о себе, дыша прямо в затылок.

– Прошу тебя… Я никогда никого ни о чем не просил. Расслабься и почувствуй меня. И тогда Фор проведет нас обоих.

Я закрыла глаза, потому что сияние поля портала ослепило меня. И вдруг ощутила тепло, исходящее от Дэна. Стало комфортно, и я прижалась к нему спиной, тяжело дыша.

– Вот так лучше, – прошептал он мне прямо в ухо. – Он работает! Только не думай ни о чем больше. Идем!

С этими словами мы шагнули вперед. Потом еще шаг и еще… Разноцветный калейдоскоп заставил прищуриться. Но зато я была уверена, что жива, и это радовало. Внезапно краски начали блекнуть. Я и забыла, что это всего лишь сон. Сейчас все прекратится…

«Карина! Вернись!» – раздался далекий голос из пустоты, но я уже не слышала окончания фразы.

Будильник в мобильном вовсю голосил. Пора было подниматься, а я все еще ощущала тепло тела Дэна. Впервые за последнее время я поняла, что прикосновение может быть приятным.

Сон вновь навеял тоску. Проснувшись, я долго смотрела на свой кулон. Видимо, надо просто снять его – и все станет по-прежнему.

С этой мыслью я убрала амулет в шкатулку.

Мамина знакомая так и не позвонила ей. Либо просто не успела, либо еще была не в курсе дел. Мать вернулась, когда я уже засыпала.

Мама работала в частной фирме бухгалтером. Работы у нее на самом деле хватало, все остальное время она раскатывала по городу со своим новым увлечением – женатым начальником завода, на котором изготавливали железобетонные конструкции.

Я знала это, хотя она мне не рассказывала о своих приятелях. Слышала разговор соседок по подъезду. Случайно. Я вообще никогда не была любителем подслушивать чужие разговоры. Но говорили они слишком громко – не знали, что я в тот момент выходила из квартиры.

На улице моросил мелкий дождик, и небо затянулось серыми тучами. На солнечную погоду не было и намека. Дождь начался еще ночью, потому как все ямки двора заполнились водой. А я даже не додумалась взять зонт. Но возвращаться не хотелось, поэтому, натянув на голову капюшон, я старательно перепрыгивала лужи, смахивая капли с лица.

День пролетел быстро. Меня никто не трогал, и я ни с кем не разговаривала. И меня это очень даже устраивало, потому как слышать голосок Катковой вовсе не хотелось. А вечером началось самое противное. Моя мама заявилась домой вовремя. И сделала она это лишь потому, что жена ее шефа все же смогла ей дозвониться. И не успела я смотаться в свою комнату, как моя мать, допив чай, позвала меня не обещающим добра тоном:

– Карина, надо поговорить! – Мама сидела на табуретке, сняла очки и смотрела на меня. – Зачем ты побила свою одногруппницу?

Как же мне не хотелось оправдываться за вчерашний поступок.

– Она сама напросилась. Могу побить опять, мне не сложно! – ответила, отвернувшись в сторону и разглядывая цветочки на обоях.

– Ты считаешь это нормальным? – Она повысила голос, и этот тон мне совсем не понравился. Когда в нем проявлялись раздраженные нотки, я сразу просекала, что добром это не закончится.

– Да, я считаю нормальным. Она меня оскорбила, да и просто достала.

– Это не повод сразу лезть в драку. Тебе почти двадцать, а ты ведешь себя как маленький ребенок! Только семестр начался, а у меня от тебя одни проблемы! Еще и разговоров на работе будет… Хорошо, что полицию не вызвали. Представляю, как пришлось бы за тебя краснеть на суде! – крикнула она, задев за живое, и будто некая болезненная струна зазвучала в грудной клетке.

– Да пусть бы посадили даже. Тебе ведь все равно.

– Несносная девчонка! Ты мне всю жизнь испоганила! – крикнула мать, хлопнув дверью.

– Как же я не хочу с тобой жить! – не выдержала я.

Я и сама не понимала, почему до сих пор не уехала. Но общежитие давали лишь иногородним. Мне, как местной, оно не светило. Можно, конечно, снимать жилье. Но с моей стипендией это нереально. Да и Каткова с остальными никуда не денутся. Вариант один – устроиться на работу и перевестись на заочную форму обучения. Но папа расстроится. А еще на первое время понадобятся деньги. Я хотела уехать уже несколько раз, но конфликты стихали, и я оставалась…

Да меня держало тут даже не это…

Хотелось крикнуть матери, что жизнь испортила не я ей, а она мне. Но от этого вряд ли что-то изменилось бы – я еще рисковала схлопотать пощечину. Я давно поклялась себе не говорить ей, что рвалось наружу в такие моменты.

Я ушла, легла, накрывшись пледом с головой, чтобы не слышать криков, которые все еще раздавались из-за дверей спальни.

В ту ночь я не видела снов. Я и не спала полночи, обдумывая, как жить дальше и стоят ли все мои мучения хоть чего-то.

Иногда казалось, что проще рассказать те события кому-либо, но понимала, что лишь усугублю ситуацию. Тогда точно не жить нормально. Так еще есть шанс все забыть и начать новую жизнь, где не будет воспоминаний и тайны, которую я скрывала.

Нужно просто уехать из города – и тогда все забудется.

Амулет так и остался в шкатулке. А я твердо решила уехать, но куда и как, соображала пока смутно. Под утро смогла уснуть. Сон был наполнен непонятными видениями, но страшного лабиринта не было и в помине.

Я проснулась от того, что входная дверь захлопнулась. Матери все равно, позавтракаю ли я, не просплю ли на учебу. Ее волновала лишь работа и репутация.

Я поспешно вытряхнула из шкафа одежду.

Джинсы, водолазка, футболка…

Кулон я тоже взяла.