Хватка у веймистра оказалась мёртвой. Нож в зажатой руке с размаху ударился о стену и со звоном выскользнул, а похититель оказался намного ближе.
- Всё золото мира не окупит мою тоску по нормальной жизни, Инира Вингенса. - Прорычал над ухом. - Только твой дар поможет мне искупить мою вину. Одна ночь, и ты сможешь уйти. Но не раньше.
- Нет! - рванулась.
- Ты будешь иметь всё, Инира. Этот дом, эти шахты будут принадлежать тебе. Но сглупишь... Впрочем, боюсь, у тебя нет выбора.
- Никогда! Лучше лишиться жизни, чем стать женой предателя!
- Инира, не вынуждайте меня применять силу. Будет хуже. Обычно я не бью женщин, но для вашего же блага готов сделать исключение.
Они смотрели друг на друга, как хищники. Два представителя разных миров и интересов. Слишком разные, слишком непримиримые. В какой-то момент Инира решилась и сделала отчаянную попытку прорваться к выходу, но тут же оказалась стиснута в руках похитителя. Крик, короткая борьба... Она отлетела на кровать, держась за полыхающую от боли щёку. Сжалась, стала отползать на спине назад, умоляюще глядя на мужчину, чьё лицо и тело и раньше не вызывало у неё симпатии. Сейчас же веймистр был просто зол. Маги, состоящие на службе у короля не любят ждать, а зубки маленькой наследницы замка Орив всегда были остры.
- Дикая аруха, чтоб тебя!.. - прорычал Эридан сквозь зубы, шипя и посасывая закровившую на предплечье ранку. - Отдайся, Инира, я всё равно это сделаю! - навалился сверху, пресекая её неумелые попытки отбиться.
Инира в отчаянии посмотрела на плеть, лежащую неподалёку. Кончиками пальцев до плетёной рукояти, терпя унижение от разорванной блузы и нетерпеливых властных поцелуев. Красота не всегда способна творить добро, но именно в этот момент она дала шанс на то, чтобы свершить справедливость.
Боль, выворачивающая наружу суставы, крик веймистра, несколько коротких вспышек. Личная плеть мага восстала против него самого в руках маленькой прекрасной иритийки. Но только он знал, что это быть не могло, ведь шаори слушается только хозяина!
***
Сквозь холод и снег я брела на свет одинокого домика вдалеке, на склоне холма. Следом кровавой змеёй извивалась по ледяной дороге и плеть шаори. Бросить её там, в доме, я не смогла. А о причинах такой внезапной привязанности сил думать не было.
Нужно добраться до поселения. В этих землях правит другой вассал короля, но они дружны с отцом и здесь мне наверняка помогут. Только бы не замёрзнуть в колючем от холода сюртуке и разорванной блузке поверх мужских штанов, и... сообщить. О предательстве, похищении, обо мне.
Живот, куда попал сгусток заклятия, болезненно пульсировал. Но временами казалось, что только эта боль и не даёт упасть на снег. А может, даже, и подпитывает усталые, надорванные в борьбе мышцы?
"Будешь дикой арухой ночами, пока не приползёшь ко мне умолять взять тебя! И не вздумай обращаться к магам, если не хочешь быть волчицей ещё и днём!"
В борьбе за жизнь тёмный маг открыл портал, но не шагнул в него сам. Кто бы мог подумать, что защищаясь, Инира Вингенса способна на силу и жестокость, равную лишь бывалым воинам? Рука, которая поднялась на Антея, больше никогда не совершит дурного. А если повезёт, то и сам маг сгинет во тьме веков!
Торжество и боль на лице Эридана запомнились навсегда в тот момент, когда я упала от пощёчины. Портал послушно лизнул плечи, грузной ношей раздавливая сзади, и проклятый веймистр остался где-то в другом месте со своими амбициями и немыслимыми желаниями.
А Мари... Как же Мари? Её тоже похитили? Как там сейчас дома, и что стало с папенькой, который пил сердечные капли все эти дни? Пульсирует живот, словно живой. Холодно. Колет кожу снег. Хрустит под бесчувственными ногами голодная зима. Обжигающий воздух врывается в горло, сковывая всё сильнее изнутри. Господи, пусть у сестрицы всё будет хорошо!..
А дом с печной трубой ближе так и не стал. Да и станет ли?
Ноги едва шевелились. Мёрзлая кочка, другая... Падать больно, только если чувствуешь. Сейчас же снежное одеяло казалось ничуть не хуже, чем дома. Свернуться, поджать колени к груди.
В памяти мелькали воспоминания, как Мари гладит свою лошадь, как лихо ездит на ней верхом. Никто не мог соревноваться с ней в выездке. Она и мне всегда подыгрывала, давала фору! Как же так вышло, что она не справилась с лошадью?..
Волчий вой раздался из глубин леса. Один раз. Второй, третий. Многоголосье лесной обители раздражало и пугало одновременно. Но думать не хотелось. Только спать.
Распахнуть глаза меня заставили грубоватые похлопывания по щекам. Я почти не ощущала прикосновений. Скорее, отголоски боли. Надо мной, на фоне белоснежных гор нависал мужчина. Мех на его капюшоне и одежде немного колыхался от ветра, но это было последним, что я увидела, прежде чем снова закрыть глаза и провалиться в подобие сна.
- Эй, эй, не спать! Быстро глаза открыла, ну? - обеспокоенно приказал он. - Эй, леди, давай, давай, просыпайся!
Его прикосновения были обжигающе горячими, но тепло распахнутой дохи манило сильнее.
- ...а-исе... - прошептала хрипло, пытаясь двинуться и поняла, что язык опух, а тело одеревенело. - П...са..са...
- Чё? - переспросил, хмурясь. - Эх, кроха, и как тебя сюда занесло? - подхватил он меня на руки и прижимал к своему раскалённому торсу. - Что с тобой случилось? - грянул в вырез разорванной блузы.
- Ц-ц-ц... - заклацала зубами, не в силах совладать с накатывающим приступом судороги.
- Ладно, разберёмся, - накрыл меня полой, сколько хватило. - Только держись.
В полубеспамятстве и плохо понимая, что происходит, я уткнулась лицом в плечо под дохой. Это больно, но за меховым пологом, на руках этого незнакомца я впервые ощутила, что у меня есть шанс. Судороги накрывали с головой одна за другой, но он не останавливался. Руки и ноги, казалось, вот-вот лопнут, но жаловаться и скулить я не решилась. Он и так делал что мог, чем бы он мне помог ещё?
- Плеть! - прошептала.
И ещё не раз пыталась попросить взять с собой плеть мага, испытывая непреодолимое беспокойство. Но незнакомец меня не понимал.
- Не рыпайся, - стиснул сильнее. - А не то здесь оставлю, арухам на поживу.
Горы плыли и покачивались в такт шагам странника. Окровавленная точка становилась всё дальше, а мне - всё хуже. Отчего-то важна мне была эта вещь. Словно бы частью меня она стала.
А странник молча шёл, крепко держа свою ношу, щурил мудрые глаза в заиндевевших ресницах, и иногда, совсем изредка, перехватывал девушку иначе. Словно в тягость ему было напрягать левую руку, и оттого Инира то и дело оказывалась головой почти внизу. Она пыталась ему помочь, цепляясь за развитые плечи горбоносого мужчины, но сил не хватало.
В огромном сугробе на небольшом плато я даже не сразу распознала дом. Издалека он выглядел огромным оплотом тепла и уюта, а на деле оказался маленькой норой в горе. Не менее тёплой и уютной, надо признать. Молодая простоволосая женщина изрядно растерялась, встречая нас. Видимо, не ожидала увидеть на пороге кого-то кроме своего знакомого.
- Ромерн?.. Что случилось? Кто эта девица?.. Боги, что случилось?...
Ромерн... вот как зовут путника с мудрыми тёмными глазами. Я запомню. Имена друзей нужно помнить всегда.
- Не злись, - хлопнул дверью, протиснувшись со мной внутрь. - Свидание сегодня не получится, как видишь. Боги хотят, чтобы мы помогли этой девочке.
Здесь было чисто и светло. Ей чудились рога на голове мужчины, его глаза казались алыми, а кожа куда темнее, чем была... Нелепое сочетание демонического облика и недорогой, но добротной мебелью, вязаными салфеточками, скатертями... На одном из полотен она мельком заметила обережную вышивку и уцепилась за её ускользающий образ. Внизу, в деревнях много кто вышивал обереги на полотенцах или одежде. Но никто толком не знал, что каждый элемент рисунка должен быть строго на своём месте. Ни переставлять, ни добавлять вензелёчки, как это любят женщины, нельзя. И вот, кажется, впервые увидела ту, что старательно и очень умело вышила оберег. Ведунья? Вздрогнув от боли, Инира попыталась что-то сказать, но тут же провалилась в беспамятство на несколько минут.
