И развернувшись на каблуках начищенных туфель, он уверенным размашистым шагом направился к своёму новокупленному саманному домику.

Глава вторая.

1989 год.

- Дедушка, а расскажи о войне! - маленький пятилетний мальчишка забрался на колени Ивану Афанасьевичу, и с восторгом заглядывал в глаза старика, в предвкушении новой истории. - Ну, деда! Ну, расскажи.

- Чего рассказывать-то. Война это страшно. - Иван Афанасьевич тяжело вздохнул, и погладил по тёмным волосам своего правнука. - Я тогда совсем молодой был. Добровольцем на фронт ушёл. Два года себе докинул, что бы приняли. Не мог в стороне стоять, когда Родину защищать надо было.

- Про Смоленск расскажи, деда.

- Смоленск... Твоя любимая история. - Старик улыбнулся сухим, морщинистым ртом, - Знаешь, что происходит в городе, когда враг наступает? Паника в городе, Стасик. Паника. А паника ни к чему хорошему никогда не приводила. Суета, беготня. Как бы страшно не было, Стас, ты никогда не паникуй. Хорошо?

- Хорошо, деда.

- Немцы к городу подходили. Что происходило тогда? - Иван Афанасьевич снова протяжно вздохнул. - Страшное время было. Торопились все. Куда-то бежали. Чего-то прятали. Спасались. Люди старались уберечь от фашистов всё, что только могли. А мы вывозили из города промышленные машины, агрегаты, технику, ценности разные. Чтобы ничего не досталось врагу. И не стало это всё работать потом против нас. Фашисты, естественно, препятствовали нашему отводу, как могли. Колонны обстреливали с воздуха и из артиллерии. На Соловьевской переправе вражеская авиация отбила три наших грузовика от основной колонны.

- Деда, что было в грузовиках в этих?

- Не знаю, Станислав, не знаю. Я водителем был. Сказали, вези груз на Вязьму, я и вёз. Не знаю, что там было. Да это и неважно теперь. Подорвало мою машину на мине. Не помню ничего больше. Очнулся ночью, раненный в лесу. Хорошо партизаны меня выходили. Если б не они, пропал бы. Помню в госпитале долго лежал, половину пальцев на ногах и на руках так и не спасли. Потом снова на фронт вернулся. И снова водителем. А там и войне конец.

***

Наши дни.

И этот тип действительно принялся обрывать мою вишню. МОЮ ВИШНЮ. Я наблюдала за ним из своего окна уже минут десять.

Чёрт.

И если не пойду, то ведь действительно всю оборвёт. С него станется. Я ещё немного почертыхалась, взяла два оцинкованных ведра и поплелась в соседский двор.

- А вот и я, с пустыми вёдрами. - Я подняла их вверх. - Примета такая есть.

- Знал, что ты придешь. - Он кивнул мне. - Ты подумала?

- О совместных прогулках с тобой по лесу? - Я косо усмехнулась. - Нет. Не заинтересовало.

- А если я натурой расплачусь? - мужчина шагнул ко мне, глядя прямо в глаза. - Может быть, тогда договоримся?

- У тебя вишни столько нету, чтобы со мной договариваться.

- А может я, что другое могу предложить, - тихо, проникновенно прошептал он. И как этот тип оказался так близко от меня? Я отступила. Он шагнул следом.

- А что, есть чего предложить? - Я окинула его небрежным оценивающим взглядом. Хорош. И знает об этом. Но, оно мне надо? - Думаю, чего ж ты можешь предложить-то? Огород перекапывать вроде рано ещё. Да и с курятником дедушка уже закончил. В прочем, я ещё не сказала "нет".

Он снова усмехнулся.

- Ты мне понравилась, - прямо сказал Стас. - Собирайся, завтра с самого утра в лес идём.

Ну, у этого мужика и пожелания. На природе, среди комаров экстрима захотелось? Или это я уже сама, как маньяк мыслю?

- Только я с собой Степана возьму, - предложила я. - Он парень веселый, разговорчивый. А главное остроумный до нельзя. С ним пойду.

- Нет.

- Тогда сам завтра в лес иди. По ягоды.

Он молчал и сверлил меня взглядом с лёгким прищуром.

- Завтра. С утра. - Повторил он.

- Уважаемый, на минуточку, у меня не так уж и много свободного времени. А то, что имеется, я совсем не хочу проводить в твоём обществе. Я доступно излагаю?

И я ощутила на себе убийственный взгляд, а до ушей донесся зубной скрежет. Бедняга, ещё зубы себе попортит, а я как обычно, буду во всём виновата. Вот такая я мягкотелая и сострадательная. Ладно, уж.

- Зачем тебе в лес надо? - Я тоже посмотрела на него с прищуром. Пусть не думает, что я так легко сдаюсь.

- Ты в картах разбираешься? - Вопрос на вопрос, у парня точно были в роду евреи. Это их хитрость.

- А тебе зачем? - А и я не лыком шита.

Он усмехнулся, развернулся к дереву и продолжил обрывать мою вишню.

- Я покажу тебе карту. И ты скажешь, знакомо ли тебе что-то на ней, или нет. - Спокойно проговорил он.

- Сдалась мне твоя карта, как Сирии демократия. - Сострила я.

Он рассмеялся. А я серьёзно задумалась по поводу карты.

- Ты всегда такая?

- Какая такая?

- Ненормальная?

- Не, ну я знаю, что я, конечно же, не идеал, - ответила я, - Но так и ты не внук бабушкиной знакомой, у которого высшее образование и отдельная квартира в городе.

Станислав снова рассмеялся. Мне понравился его смех, грудной, с бархатистыми нотками. Стоп. Куда это я не в ту степь.

- И много у твоей бабули таких знакомых?

- К каждому моему приезду готовится. Выискивает.

- Василиса, - мужчина снова шагнул ко мне. - У меня есть высшее образование и квартира в городе. Это что-то изменит?

- Изменит. Конечно, изменит. - Я утвердительно закивала головой. - Ты однозначно понравишься моей бабушке. И попадёшь в её списки. Она их по любому где-то у себя в тетрадке ведёт. Кстати, если у тебя квартира есть, чего тогда здесь дом купил?

- К природе потянуло. - Он ухмыльнулся, - По лесу погулять захотел. Завтра утром.

- Что там у тебя за карта хоть? - Все-таки заинтересовал он меня. Всегда тяготела к интригующим загадкам. И непонятным тайнам.

- Утром придёшь, тогда покажу.

Знает, негодник, как заинтриговать.

Я молчала. И не теряя времени даром, тоже подошла к вишне. Как-никак два ведра здесь мои по праву.

- Твоя бабушка была права, - через некоторое время задумчиво сказал Станислав.

- Это да. Это она умеет. В чём конкретно права моя бабуля на этот раз?

- Тебе нельзя доверять рвать вишню.

Я только усмехнулась, выплёвывая очередную косточку.

***

- Васька, иди-ка сюда, на пару слов.

У моей калитки стояла суровая Настя, уперев руки в широкие бока. Я как раз только что зашла в свой двор с двумя вёдрами вишни. Нарвала её с горкой, наелась досыта, и настроение было лучше, чем обычно.

- Думаешь, приехала из города, вся такая модная? Думаешь, ждали тебя здесь? Думаешь, что можешь вот так просто чужих парней уводить?

- Да кто ж его уводил-то? - Я тоже упёрла руки в боки на манер Насти. - Тоже мне машина девятка. Ну и что же тут криминального? - Пропела последнюю фразу я.

- Шутишь? А у меня со Стёпой серьёзно всё было, пока ты не приехала, - Настя аж всхлипнула. На жалость что ли надавить хочет? Не выйдет, милочка. После варенья вишневого меня этим не проймешь.

- Было бы всё серьёзно, он бы ко мне не пришёл, - честно сказала я. А так, кстати, так и было, сам ведь пришёл. Я его не звала.

- Вот значит как? По-хорошему не хочешь, значит? - Настасья подняла на меня свои карие глаза с проволокой и тряхнула внушительной грудью. Девица смотрела на меня с прищуром, и ожидала чего угодно. И не зря, я вам скажу.

- Мне чужого не надо, - невозмутимо ответила я, наблюдая за её грудными колыханиями. - Но своё я возьму, чьё бы оно ни было.

- Чего?

Я закатила глаза и тяжело театрально так вздохнула. Вот ещё один дурень на мою голову. У них со Стёпкой всё срастётся. Идеальная будет парочка. И чего я туда лезла? Ну да, за варенье же. Не просто так. Вот Степан, вот удружил, одноклассник. Ещё такого со мной не было. За мужика чужого биться, который мне, кстати, и даром не нужен. Но варенье я уже слопала, и обратной дороги нет.

- Не ломай нам судьбу, разлучница! Я на всё пойду ради Степки, я ни перед чем не сломлюсь. Ни чем тебе меня не остановить.