- Это да. Это верно.

Так за болтовней мы и доехали до нашего двора. Деревянные ворота нараспашку, бабушка на крыльце, и стайка кур по всему двору. Сколько сюда приезжаю, ничего не меняется.

- Василиска! - Бабуля тоже крепко обняла меня. - Отощала-то как.

Это она у деда научилась. На самом деле её постоянная фразочка другая.

- А жених-то есть? - продолжила она.

Вот! Что я и говорила. Неизменный вопрос, когда бы сюда я не приехала. В мои двадцать два, я в глазах бабули - престарелая дева. И её основная цель вот уже последние три года - это выдать меня за какого-нибудь внучка своей старушки-знакомой, который немного разведён, зато имеет жилплощадь, работу и машину. Ну и детей, это в зависимости от кандидата. Наличие детей мою бабусю не смущало, главное чтобы присутствовало двустороннее внеземное чувство. И где она их только находит-то, кандидатов этих? Главное, всё время разных предлагает. Ни разу ещё не повторялась. В общем, бабуся ведёт непрестанную партизанскую войну за моё личное счастье. Я уже смирилась, не переживают, и как могу избегаю её кандидатов, дабы не травмировать их хрупкую и ранимую после развода психику. Зачем толкать людей в объятья к психоаналитикам?

- Так что жених-то? - Не унималась моя бабуся. По-любому уже приготовила для меня новых жертв. С неё станется.

Я тяжело вздохнула.

- Был жених, бабуля. Был, да сплыл.

Мы уже сидели в горнице за накрытым столом, и попивали чай из фарфоровых кружек, что бабушка бережно держит в серванте за стеклянными дверцами, и достает оттуда лишь по особому случаю. И мне очень приятно, что мой приезд в гости бабушка отнесла к такому знаменательному событию.

- Чего он сплыл-то? Женишок? - Не унималась она.

- Некрещёный был, - Я беззаботно пожала плечами. Для бабушки это весомый аргумент. А то начну сейчас объяснять, что с ним скучно, что он не самостоятельный, слишком назойливый и непостоянный, так и не поймет ведь. Витя, к слову, действительно атеист, так что тут я бабуле не соврала.

- А, ну тогда да. - Она закивала, - тогда конечно. Некрещёных нам не надобно. Может его ещё можно окрестить?

Я отрицательно покачала головой. Витёк у нас панк, и прикид у него соответствует. Там уже ничего не поможет. Только ирокез сбривать.

- Ну, ты Василиса, не расстраивайся. Не переживай. Со мною не пропадёшь. - Подбодрила меня оптимистично настроенная бабуля. - От судьбы не убежать. Ещё попляшем на твоей свадьбе, помяни моё слово, Василёк. Вот, кстати, помнишь Владимира Тереньтева? Тот, что пасеку держит. По нашей улице живёт, тудыть, к трассе ближе. Вот на днях медом нас угощал своим. Майским. Пробуй-ка с чаем.

- Ба, так женатый же он! Терентьев этот.

- Так овдовел зимою! - Бабушка придвинула ко мне оладушки и мёд, - Холостой теперича. Одинокий. Да ещё и с пасекой! И дом свой, со сруба!

Последнее вообще нерушимый аргумент для бабули. Мужик с жилплощадью. По её понятиям, это предел моих девичьих мечтаний. Надо брать и не выделываться.

- А помоложе никого нету? - Я мёд попробовала. Вкусно. Но слишком приторно, на мой взгляд. Да и одним мёдом сыт не будешь.

- А то как же. Есть и помоложе. Одноклассник твой, Степан. Но тот дурень-дурнем. Еще Игнат Петрович есть, что парниками занимается, но тебе же помоложе надо. Перебирает она ещё. На безрыбье и рак - рыба! Брать надо, что дают.

Я снова пожала плечами.

- Бабусь, можно я ещё немного сама попытаюсь. Ещё хоть разочек, но сама. Но ты этого, вдовца с пасекой, придержи для меня. Так, чисто на всякий случай. Когда запасной вариант есть, оно как-то спокойнее. И на душе приятно.

- Ты кушай, кушай, - теперь бабушка придвинула мне блины. - Отъедайся, худорба. А то такая тощая, что и смотреть-то не на что. Кожа да кости. Попытается она.

- Ба, если я сейчас начну блины и оладушки кушать, грудь всё равно не вырастет. - Я развела руками. - А то, что вырастет, и сейчас уже не маленькое.

- Так я тогда капусты приготовлю.

Я рассмеялась.

- Не растет грудь от капусты, я уже пробовала. И квашенную и тушеную, и сырую даже грызла. Сказки это всё.

- А кто говорит, что её есть надобно? - Бабушка тоже хитро усмехнулась. - Листы подложим, куда следует. Для объёму. Ну не хочешь листы, можно ватки подложить. И варенья понесёшь Терентьеву, на гостинец. Скажешь, я за медок передала.

- БА! - Я аж привстала со стула. - Я сама как-нибудь. Ладно?

- Так пасека же! И дом со сруба.

В общем, спорить было дальше бесполезно. И я только кивала, выпивая вторую кружку чаю. Потом третью.

- Вася, - позвал меня со двора дедушка, - иди-ка сюда, там к тебе Степан пришёл. Однокашник твой. Говорит, что-то срочное. Уже минут десять мнётся у калитки.

Степан. В памяти остался нескладный подросток, с которым я раньше сидела в местной школе за одной партой. Никак не привыкну к этому бугаю, в которого он вырос. И как узнал-то, что я сегодня приезжаю? Не иначе следил.

Парень стоял у крыльца и переступал с ноги на ногу. Нелепейшее зрелище. Нерешительный бугай. Я усмехнулась, но осталась стоять на ступенях.

- Стёпка! Я так рада тебя видеть! - Натурально произнесла, правдоподобно.

- Чего это? - Удивился верзила.

- Так ты ж мне денег должен! Забыл, как занимал на семечки и на сигареты в мой прошлый приезд? - Парень от меня попятился. А я разве не говорила, что память у меня хорошая, ничего никуда не записываю, и так всё помню, что надо. И что не надо.

- Мой главный долг - это долг перед Родиной! - Нашёлся парень. - И я его уже отдал.

- Да ладно, - я улыбнулась уже искренне, - выкладывай, чего припёрся на ночь глядя? Надо чего? Или ты так, расчувствовался и истосковался. Или ты просто мимо шёл? Колись.

- Так это, Вась, парень есть у тебя?

Я артистично закатила глаза к небу. Они тут что, все сговорились что ли? Или у меня на лбу что-то нехорошее написано?

- Говори прямо, чего тебе от меня надо? - Я уперла руки в бока, стоя на ступенях крыльца, чтобы быть выше Стёпки. - Парня нет. Денег больше не займу.

- Заладила, денег, денег. У меня может проблема самая, что ни на есть, серьёзная. Душевная. А ты только о деньгах и думаешь. Вот что город с людями делает.

Заинтриговал. Я вся обратилась в слух, пусть выкладывает свою проблему. Послушаем.

- И? - подтолкнула я его к откровениям и напялила умное лицо.

- Мне девушка нужна. Срочно. - Стёпка замялся. - Ты согласная?

- Во-первых, нет. - Я с трудом сдерживала рвущийся наружу смех. - Во-вторых, зачем мне это надо? Да и ты ж вроде за Настей со школы бегал. Думала, у вас всё срослось давно. К ней и иди со своими проблемами. Я-то тут причём?

- Дык, в этом-то и вся беда. Анастасия меня игнорирует до сих пор. Смеётся только. И я решил, что приревнует она меня, и всё у нас сразу наладится. А что бы приревновала, мне девушка нужна. Для вида только. Ничего серьёзного.

Вот ведь действительно дурень-дурнем. Бабушка ничуть не уменьшила его интеллектуальные способности. Я стояла, глядела на него и старалась не рассмеяться. Не выходило.

- Ну, Вася, ну тяжело тебе, что ли? Под руку пройдемся с тобой у Настениного дома, и всё. Разве я много прошу? Ну, пожалуйста. Ну, ты же всегда мне помогала! Помнишь, как я у тебя всё время физику списывал на задней парте? И химию. Да и с математикой тоже. Всегда ты одна меня выручала.

На жалость давит, гад. Вот же выпало счастье, с большой буквы Ж. И отказать как-то неловко, вроде для дела же просит. Не просто так. Я вообще по природе своей истинный гуманист, и не могу без боли в сердце наблюдать за страданиями своих собратьев по разуму. Тут я Стёпе льстю бессовестно. Но опустим.

- Ты же добрая. - Продолжал уговаривать меня Степан. - Ну, Васенька. Пожалуйста. Ради великого счастья. Моего.

Вот действительно говорят, хуже дурня может быть только дурень с инициативой. Разве нормальный бы такое учудил? Да и я не лучше, раз обдумываю его предложение.

- Поможешь? - Настаивал Степан. - Мне больше никто не поможет, одна надежда на тебя. - И парень испустил стон умирающего лебедя. Чёрт. И как после этого его послать? Придётся жертвовать своим душевным спокойствием и благополучием, ради старой престарой дружбы.