Спустившись по лестнице на минус пятнадцатый этаж, что было не таким уж и трудным упражнением, Кеичи постучался в тёмно-зелёную, почти чёрную, выращенную из продвинутого трансхитина, который выращивался в десятки раз медленнее, но зато был гораздо меньшего количества примесей и ошибок репликации, а также большей плотности (из-за другого, более упорядоченного расположения молекул). За дверью раздался немного возбуждённый голос президента:

— Входите, входите!

Ходок послушно наклонил голову и дотронулся до датчика рядом с дверью. Через пару секунд тот довольно пискнул, и дверь, разломившись пополам, начала аккуратно и медленно раскрываться. Кеичи всегда поражался: из-за чего эти двери открываются? Откуда берётся энергия, чтобы двигать эти тяжеленные ростовые створки толщиной метра в полтора? И ведь на территории базы были далеко не одни такие ворота!

Датчик снова пискнул, напоминая Кеичи, что ворота уже открыты, а президент ждёт его.

— Прошу меня простить, задумался, — извинился патрульный.

— Да ладно, пару секунд я подождать могу... Пока что, — нейтральным тоном ответил президент. — Итак, к делу. То, что я вам сейчас расскажу, может вас шокировать или даже полностью перевернуть ваше представление о мире после Катаклизма. Мне продолжать или выбрать кого-то другого?

Кеичи ответил, не особо задумываясь:

— Продолжайте, конечно! Я рад служить на благо Республики!

— Если так, то слушайте. Ох, точно, присядьте, пожалуйста. Итак: наши сенсоры засекли группу движущихся целей в Пустыне. Движущихся в нашем направлении.

Ходок лишь отмахнулся:

— Ай, наверное какая-то ненормальная стая из Джунглей прогуляться вышла.

— Вовсе нет. Это люди.

Кеичи поплохело:

— Что, простите? Люди?!

— О нет, не всё так просто. Их отпечатки почти совпадают со стандартными человеческими за исключением нескольких странных, по-видимому, намеренных изменений и они не обладают ни одним из Республиканских симбионтов, нет даже их следов. Это означает, что они — группа выживших из Тундры. Потому что в хлорной Пустыне никто не мог выжить.

Ходоку стало казаться, что это какой-то страшный сон.

— Но если там есть выжившие, то это может быть и боевая развед-группа! К тому же над нами периодически летают непонятные объекты, крайне отдалённо напоминающие наши старые, ещё технические наработки по летающему танку. Возможно, они заметили какие-то наши действия и решили послать отряд на разведку, возможно — боем! — Кеичи уже начал дрожать от смеси страха и ненависти перед и к вторженцам. Ему стало казаться, что президент что-то скрывает.

Тот успокаивающе поднял руки:

— Ох-ох, Кеичи, не стоит так сильно волноваться. Всё в порядке: у них почти нет оружия, меньше, чем одно что-то стреляющее на пять этих как бы людей, так что они всё равно многого нам не смогут сделать.

Парень дрожал от собственного бессилия: он понял, что президент уже давно договорился с выжившими, а главы домов его поддержали! Мион и Сион Рувенор, главы крупнейшего и важнейшего дома, и маленькая Рика Нувелль, милая, но скрытная, и мастерица ловушек Сатоко Вэй, и идеальная переговорщица Рена Этер сговорились с президентом, чтобы продать русским последние остатки Китая Великого! Дозорный знал глав домов с самого их детства, да и с тех пор не так уж и много изменилось: они все встретили Катаклизм на базе, когда им всем было меньше восьми лет. Самой старшей была Мион, сейчас ей шёл уже двадцать первый год, Сион же была её сестрой-близнецом. Но это всё уже было неважно: они предали Республику, а значит и его. Он-то в этом разберётся... Никто и ничто не скроется от него и правосудия!

— Кеичи, ну так вы согласны? — нетерпеливо спросил президент.

— Ах, простите, задумался. Можете повторить, пожалуйста? — изобразил огорчение тот. По-видимому, вышло достаточно правдоподобно, потому что президент ответил:

— Могу. Вы пойдёте и встретите эту группу выживших?

Глаза ходока расширились:

“Он понял, что я догадался, и теперь намерен меня убить!!!”

Облизнув внезапно пересохшие губы, чего президент не заметил из-за пасти, занимавшей половину “шлема” и отправлявшей съедаемое в маленькие пищеварительные отсеки, разбросанные, пожалуй, почти повсеместно в жировой прослойке и способные переварить почти всё, ходок спросил:

— А что, если я откажусь?

Президент понимающе улыбнулся:

— Тогда я буду вынужден вас ликвидировать.

Патрульный задал ещё один вопрос:

— БСП-пистолет?

— Именно, — ответил глава, — так вы согласны?

— Конечно, — ответил патрульный. Что ещё ему оставалось?

— О, ну и славненько. Я так и знал, что вы примете правильное решение. Завтра-послезавтра сможете пойти?

— Да. Завтра смогу.

— И правильно, послезавтра может быть уже поздно.

Кеичи распрощался с президентом и мрачно, тем не менее, не выказывая это внешне, пошёл в свой жилой блок. Там он отсоединился от сим-скафа и переоделся в халат. Ходок серьёзно задумался: нужна была легальная отмазка, которая бы позволила ему выиграть ещё немного времени. Не было ни одной и лёгкой, и правдоподобной... Кроме болезни, возникшей из-за например, старого заражения биооружием. У ходока в распоряжении как раз были нужные материалы, так как он был одной из ключевых фигур в исследовании, целью которого было получить отдельный стабильный штамм бактерии.

До сих пор, правда, получилось свести количество разных видов бактерий к трём более-менее стабильным, которые были уже несмертельны, но, так их дери, совершенно не желали смешиваться в один. Но главным было то, что он мог совершенно незаметно получить к ним доступ. Ещё одним очень важным преимуществом этих бактерий являлась их почти полная незаметность уже через пару часов после их попадания в организм. Ходок, немного посмеиваясь, записал план, и, засунув листок с ним под футон, улёгся на него: нужно было подождать, когда большая часть людей разойдётся.

Тот же день, 20:00.

Биоинженер поморщился: “лекарство” начало действовать. Ощущения были довольно неприятные, но терпимые. Его вдруг прервал писк двери — кто-то хотел войти.

— Кеичи, ты там в порядке? — раздался мягкий голос рыжеволосой Рены.

— Да как-то не очень, — несмело ответил тот: скорее всего, они что-то узнали. — Почему-то больным себя чувствую...

— Мы заметили, — ответили ему из-за двери. — Из-за этого мы и пришли: ты нам очень нужен, а ещё и дорог как друг.

— Ладно, входите, — неуверенно проговорил парень, нажимая на кнопку около двери. Парочка вошла, и Кеичи отметил, что они были без сим-скафов.

— Мы тут тебе лекарство принесли, — прошептала Рена, подходя к патрульному сзади и крепко его хватая за руки, так что он не мог пошевелиться. Двери уже были закрыты — никто ничего не мог бы услышать. Мион же достала из кармана шприц, наполненный почти прозрачной жидкостью и стала медленно приближаться к патрульному.

— Чёрт, вот как они это сделают, президент им всё рассказал, — проносились мысли в голове у жертвы. Он было хотел выбить шприц ногой, но не тут-то было: Рена его тут же усадила.

— Не бойся, мы не сделаем тебе ничего плохого, — мягко увещевала его она.

— НЕЕЕЕЕТ!!! — раздался бессмысленный вопль биоинженера... Это было последним, что он видел, вместе с ухмыляющимися Мионом и Реной.

14 г.о.К., 3 января, 4:44

Ходок проснулся с жуткой головной болью.

— Как? Я... Жив? А, ясно... То, что мне вкололи, было отторгнуто тем, что у меня уже было. Теперь же... Настало время смерти.

Мион и Рена спокойно спали на принесённых к нему футонах — это было очень странно, но, может быть, они хотели проконтролировать процесс?..

Кеичи решился: пути назад уже не было. Нужно было идти до конца, каким бы он ни был. Сузившимися глазами он отыскал невесть как оказавшуюся здесь биту, взял её... И с размаху опустил на голову Мион. Кровь, мозги, осколки кости разлетелись и расплескались по полу, стенам и даже потолку...

— Вот... Тебе... За предательство... За почти убийство... — хрипел парень между ударами.