Ну вот, теперь можно было и трахнуться с кем-нибудь. Кровь, разгоряченная дракой, никак не хотела угомониться в венах, да и себя в порядок не мешало привести, так что выйдя вновь к клубу, я заправил вылезшую рубаху в брюки и вошел в прозрачные двери. Дернувшемуся на мой помятый вид охраннику хватило одной купюры из кармана, чтобы вновь потерять интерес к моим сбитым в кровь кулакам и ссадине на морде. Завтра, конечно, будет трудно шевелить пальцами, но на крайняк позаимствую у Кирилла обезболивающее, делов-то, было бы из-за чего париться.

Усевшись за барной стойкой, поймал приветливую улыбку бармена - да, тот самый мастер минетов сегодня был на рабочем посту. Заказал сто нормального коньяка, должен же я был смыть с языка ту дрянь?

И улыбнулся ему в ответ.

– У тебя кровь, – он промокнул мне скулу белой салфеткой, – может, я смогу чем тебе помочь?

Уже открыл рот, чтобы согласиться, но вместо этого сказал совсем другое:

– Спасибо, но не сегодня. Мне надо бежать, дела ждут.

Допил залпом коньяк и вышел на улицу, заметив разочарованный взгляд, но абсолютно не сожалея о своем решении, - меня ведь действительно ждали. Кирилл ждал. Он же мог сбросить все одеяла, которыми я его накрыл перед уходом, лежал там сейчас, небось, мерз, беспомощный, связанный…

Вот блядство, мне от него теперь никогда что ли не избавиться? Задал себе вопрос и честно ответил – не-а. Всегда он теперь будет сидеть где-то подкоркой, всегда будет заставлять беспокоиться о себе, ну, или, как минимум, думать о нем буду, если ничего у нас не выйдет.

У нас…

Но его просьба не отпускать звучала так искренне, что где-то в глубине души, я готов был ему поверить. Да и ведь обещал.

Поэтому выехал с парковки и отправился… Как там гласит поговорка? Мой дом - там, где моя шляпа? Или мой дом там, где моё сердце? Шляпы у меня отродясь не было, а вот сердце… Да, наверное, я мог сказать, что отправился домой. Только решил всё же не торопиться и поехал дальней дорогой, в объезд. Чтобы окончательно пропало раздражение и недовольство, ехал и вспоминал, каким Кирилл бывал в последние дни, когда его не ломало. Охуенным. Просто охуенным, по-другому не сказать.

Иногда я ловил на себе его взгляд и мне начинало казаться, что он готов подойти и обнять меня, прижаться и… Что?

Да нихуя! Все равно он ничего не делал. Только смотрел. А говорили мы о чем угодно, но не о нас, не касались ни прошлого, ни будущего, телек обсуждали, как наши опять в футболе просрали, да всякие мелкие ситуевины, типа что на ужин пожрать.

Но всё-таки прогресс был явным, невзирая на сегодняшний срыв, и ноги у него почти зажили…

При воспоминании о стертых в кровь коленях, чернота опять поднялась в груди, захотелось еще раз убить Рому, этого бдсмщика недобитого, начитаются хуйни всякой, насмотрятся порнухи третьесортной и давай из себя Господинов строить, уёбища.

Пока, поглощенный мыслями о кровавой расчленёнке сраного барыги, ехал практически на автопилоте, слишком поздно вспомнил, что с другой стороны коттеджного поселка въезд перекрыли из-за ремонта шоссе. Пришлось бросить тачку на подъезде к забору и пройтись пешком; не знаю почему я решил не идти мимо будки охранника, а поперся кругалем через лес, видимо, генины слова в памяти засели – не люблю контроль, никогда не любил. Даже в мелочах.

Стемнело уже полностью, конечно, но тропинка-то была, вот по ней к дому и вышел. Уже поднимался на крыльцо, когда дикий крик: “Костя-я!” буквально разорвал ночь, как лист бумаги, и заставил меня рвануть наверх.

Увидев темную фигуру, освещающую светом от мобильника локтевой сгиб Кирилла с почти воткнутой иглой в вену, ни секунды не размышлял – ребром ладони под ухо захерачил и лишь, когда непонятно откуда взявшийся перец рухнул на пол, взглянул на диван, всматриваясь в лежащего – успел или опоздал?

– Не надо, я не хочу, – прошептал Кирилл и снова заорал. – Костя-я!

– Ну что ты вопишь, как потерпевший? – я присел на корточки рядом и, улыбаясь, смотрел в его распахнувшиеся глаза, – здесь я, здесь. Испугался?

– Нет, блядь! Какого хуя ты меня бросил вот так?! Меня вообще убить хотели! Из-за тебя!

– Угу, всё как всегда из-за меня, может, привыкнешь уже? – Он взглянул на меня и перестал волну гнать, дошло видать, что не время собачиться.

Пока я развязывал ему руки, Кирилл сказал тихо:

– У тебя кровь, – с такой же, блядь, ласковой интонацией, как говорил бармен в клубе, я застыл, ожидая продолжения, что он мне предложит подобное тому – пожалеть там или приласкать. – Стареть стал, удары пропускаешь?

Вот тебе и ласка, вот те и забота. Пиздюк!

– Ноги сам развяжи, я пока с этим побеседую, – перевернул, уже зашевелившегося парня, на спину и включил напольную лампу, ба, знакомые всё лица. – Николай, вот не ожидал… Ну, что? Кто к нам с наркотой придет, то от наркоты… Так получается?

– Константин Владимирович! – он заерзал и сделал бровки домиком, рассчитывая, видимо, что наше краткое знакомство сыграет положительную роль в его дальнейшей судьбе. – Я вас умоляю, я к вам со всем уважением, но вы же понимаете, я не мог не выполнить приказ. Не надо, а?

– И чего Гене так неймется? – Вопрос риторический, но неожиданно я получил на него ответ.

– Деньги уходят, большие деньги, а крысу не найти. Он рассчитывал, что в списке… ну в списке вашего…

– Ясно, поторопить меня хотел, – оборвал его, не желая, чтобы Кирилл знал больше того, что ему надо, пусть свои пока проблемы решит, прежде чем в мои вляпываться, – тогда поехали, навестим инициатора сего действа.

– Чё?

– Поехали, говорю, Гену навестим, о судьбе нашей скорбной покалякаем. – Колян, конечно, не узнал цитаты, но суть ухватил. Поднялся, потирая шею и застыл, ожидая дальнейших распоряжений. Шестерка. Послушный исполнитель.

– Кирилл, ты как? Продержишься, пока меня не будет? Или, может, для надежности опять… – Я кивнул на веревки на полу. – Если что, я за тобой бегать больше не буду - стареть стал, ноги уже не те…

========== Часть 19 ==========

“Что ты знаешь о жизни, если не убивался?

Любовь… как найдет твое сердце, не ведая ненависти?

Без поражений с победами узнаешь ли себя, если ни разу не дрался?

Поймешь ли ты смысл слова нежность, если никогда не был груб?” (с)

***

– Эй, подождите!

Бес обернулся, вопросительно глядя на меня, и пидорас этот, шествующий впереди него – тоже, именно тогда я, чувствуя невероятную лёгкость в теле, душевный подъём и растягивая губы в искренней улыбке, с разбега впечатал этому Николаю в лицо свой кулак. Не рассчитал, что пальцы мои подсохли, стали тоньше на героине, поэтому, как ударил, сразу заорал от боли. Даже делать вид, что кричу от злости, не стал.

– Сука, ёб твою мать, чтоб ты сдох! – согнулся почти пополам, но как приятно было наблюдать этого мудака, удивлённого и с разбитыми губами. – Убить меня хотел, тварь! Я сам тебя убью, щас, только руку отпустит…

Бес посмотрел на то, как корчится толстый упырь у лестницы, затем перевёл взгляд на меня: