Кэтрин положила ладонь на щеку Эндрю, явно сочувствуя, – так мрачно он выглядел.

– Ужасно. Мне очень жаль.

– Мне тоже. И не только из-за самого музея, а еще и потому, что я не желаю отсюда уезжать. Я так хотел провести день с тобой и со Спенсером. – Его глаза потемнели. – И ночь с тобой.

Кэтрин ощутила, как желание заливает все ее тело. Сглотнув, она спросила:

– Ты... ты хотел бы вернуться в Литл-Лонгстоун?

– Конечно.

Она даже не заметила, что задержала дыхание, но теперь наконец смогла выдохнуть.

– Когда?

– Надеюсь, что завтра.

– Можешь располагать моей конюшней.

– Благодарю. Быстрее ехать верхом, а не в коляске. Постараюсь вернуться к вечеру, но могу и задержаться.

– Понимаю. Мы встретимся... завтра вечером?

– Когда и где?

Кэтрин на секунду задумалась.

– В полночь. У источников. Я хочу...

Он взял ее лицо в свои ладони. Его глаза пытались поймать ее взгляд.

– Скажи же, чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты любил меня в теплой воде.

В глазах Эндрю мелькнуло нечто, похожее на страх, но тут же исчезло. Такого, разумеется, быть не могло. Кэтрин решила, что ошиблась. Он мягко поцеловал ее в губы.

– Для меня счастье – выполнить любое твое желание, Кэтрин.

Его слова ласкали ей губы, возбуждая желание в самой глубине ее существа.

– Завтра ночью, у источника, в полночь, – задыхаясь, прошептала она. Страсть, желание, жажда – так долго отрицаемые ею чувства нахлынули с неудержимой силой. – Эндрю, я не хочу ждать до завтрашней ночи.

Он поднял голову. Пламя, горящее в его взгляде, буквально обожгло Кэтрин.

– Кэтрин, будь осторожна со своими желаниями, ибо ты находишься всего в двух шагах от...

– Совращения? – Высвободившись из его объятий, Кэтрин отступила на шаг, развязала пояс пеньюара, стряхнула легкий шелк со своих плеч, и он воздушным холмиком улегся у ее ног.

Эндрю следил, как пеньюар скользит вниз по ее коже, открывая его горящему взгляду обнаженное тело. Кэтрин видела, как напряглись все его мускулы, отчего ее душа наполнилась удовлетворением и ощущением женской силы.

– Совращения... – повторил Эндрю, приближаясь к Кэтрин. – Гм... Определенно неплохая возможность.

– Только возможность? – с сожалением спросила Кэтрин и на шаг отступила, потом еще на шаг, пока не уперлась спиной в стену.

Эндрю в мгновение ока оказался рядом. Он оперся о стену обеими руками, как в клетке заперев между ними Кэтрин. Его горячий взгляд не отрывался от ее лица, на щеке задергался мускул. Кэтрин прерывисто дышала.

– Значит, ты этого хочешь, Кэтрин? Чтобы тебя совратили?

– Я не до конца понимаю, что это значит, но звучит так... заманчиво.

– Тогда я с удовольствием тебе покажу.

Она положила ладони ему на грудь, ощутила, как сильно бьется его сердце, все больше смелея. Ее тело напряглось в ожидании прикосновений.

– Прекрасно. Я желаю, чтобы со мной попрощались приличным образом.

– Моя дорогая Кэтрин, в том, как я собираюсь с тобой прощаться, нет ничего приличного.

И он прильнул к ее губам всепоглощающим, жадным поцелуем. Кэтрин просунула руки ему под сюртук, чувствуя жгучую потребность дотронуться до него всем своим существом. Она хотела, чтобы он тоже касался ее сразу во всех местах. Эндрю издал хриплый стон и стал целовать ее еще более откровенным поцелуем, погружая язык глубоко в ее рот. Его руки ласкали соски Кэтрин, которые вдруг обрели болезненную чувствительность.

Наконец Эндрю оторвался от ее губ и стал осыпать горячими торопливыми поцелуями. Его язык бешено закру тился вокруг затвердевших сосков, губы, хищно втягивала то один, то другой возбужденный бутон. Предлагая себя в безмолвной мольбе, Кэтрин дугой выгнула спину. И Эндрю повиновался. Ее пальцы вцепились в его густые шелковистые волосы. Он опустился на колени, стал целовать живот, дошел до пупка, задрожал, губами ощутив его нежную впадинку.

– Раздвинь ноги, – хрипло потребовал Эндрю. Кэтрин услышала эти слова не столько ушами, сколько кожей внизу живота. Ей казалось, что внутри у нее все горит. Она повиновалась, и он вознаградил ее, нежно погладив влажные складки между бедер. Кэтрин вскрикнула и словно бы замурлыкала от наслаждения, судорожно вцепившись в его плечи.

Эндрю прижался губами к чувствительному участку чуть ниже пупка, скользнул ниже, еще ниже. Язык начал ласкать ее так, как накануне ласкали руки.

Потрясающее, ни с чем не сравнимое ощущение водоворотом закружилось внутри ее тела. Кэтрин закрыла глаза и привалилась к стене, отдаваясь бушующему пламени этого нового чувства. Эндрю взял в ладони ее ягодицы, губами и языком он ласкал и мучил ее до тех пор, пока она не начала сходить с ума от наслаждения. Кульминация взорвала ее тело, языки всепоглощающего огня заволокли взор, с губ сорвался хриплый стон.

Еще не отступили сладкие спазмы, как Эндрю подхватил Кэтрин на руки, быстро отнес на кровать и положил на стеганое покрывало. Охваченная дрожью, Кэтрин протянула руки, безмолвно призывая его к себе, стремясь скорее ощутить на себе его тяжесть, толчки его плоти внутри себя. Ей казалось, что он целую вечность расстегивает бриджи. Накрыв ее своим телом, Эндрю одним плавным движением вошел в нее. Кэтрин почудилось, что у нее останавливается сердце.

Они впились друг в друга взглядами. Каждый оттенок переживаемых ощущений явственно отражался на лице Эндрю в мягком солнечном свете, который просачивался сквозь шторы. Эндрю двигался сначала медленно, проникая все глубже, потом почти вырывался на свободу и снова бросался в самую глубину. Руки Кэтрин беспокойно метались по спине Эндрю, но в конце концов вцепились ему в плечи. Он стал двигаться быстрее. Она стонала, встречая и принимая каждый толчок его тела, наслаждаясь каждым мгновением. Вдруг Кэтрин выгнула спину, наступила новая кульминация. В тот же миг хрипло зарычал Эндрю. Звук как будто с трудом вырвался из его горла и эхом прокатился по комнате. Он уронил голову на плечи Кэтрин и, освобождаясь, словно молитву без конца повторял ее имя. Тяжело дыша, он перекатился на бок, прихватив с собой Кэтрин, и закрыл глаза. Черт подери все на свете! Эта женщина завладела им без остатка. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беззащитным и уязвимым. Как он станет жить, если она не разделит его чувство? Конечно, он ей небезразличен, это очевидно, но вот насколько?

Когда мир встал наконец на место, Эндрю запрокинул голову и убрал спутанные волосы с раскрасневшегося лица Кэтрин. Он с трудом сдержал стон при виде томного, тлеющего огня в дремотной глубине светло-карих глаз. Эндрю подумал, что надо бы что-нибудь ей сказать, но он боялся сказать слишком много, боялся, что если начнет, то уже не остановится. А вдруг Кэтрин узнает, что владеет его душой? И владеет давно. Она даже не догадывается, насколько давно. И всегда будет владеть. Эндрю чувствовал, что не сможет долго сдерживаться. Скоро она все узнает. Он молился, чтобы его слова не разрушили того, что они сейчас вместе пережили.

Несколько секунд Кэтрин молчала, смущенно глядя на Эндрю. Эндрю тотчас захотелось ее поцеловать.

– О Господи. Сегодня я снова пополнила свой список под названием «Впервые». Меня в первый раз совратили. Надеюсь, не в последний.

– Я в вашем распоряжении в любое время, миледи. Только скажите.

– Да, Эндрю, наше «приличное» прощание оказалось очень волнующим.

Он поцеловал ее в кончик носа.

– Уверен, что завтрашнее «приличное» приветствие понравится тебе еще больше.

– Боже мой, что это значит?

– Не могу сказать. Это сюрприз. – Кэтрин хотела было возразить, но Эндрю добавил: – Или надо принести словарь?

– Не надо. – И она, как могла, задрала подбородок. – Но тогда и я не скажу тебе про сюрприз, который приготовила.

– Сюрприз? Для меня?

– Возможно, – заносчивым тоном произнесла Кэтрин.

– Какой?

– Ха! И кому же нужен сейчас словарь?

– Ну хотя бы намекни. Чуть-чуть, – попросил Эндрю. Кэтрин довольно хихикнула.