Эндрю вздохнул.

– Такое впечатление, что этот негодяй существует только в виде автора «Руководства». Я заинтригован. Можешь поверить, я намерен заработать ту весьма солидную сумму, которую мне обещали лорд Маркингуорт и его друзья, если удастся выяснить личность автора.

– Ну разумеется. Потому-то я тебя и рекомендовал. Ты – парень хваткий. Не отступишься, если дело касается истины. А благодаря связям с музеем и... э-э-э... экзальтированными особами вроде меня ты имеешь доступ и к самым знатным персонам, и к людям, так сказать, более скромного происхождения. Люди куда охотнее доверятся тебе, чем детективу, ведь твое присутствие на подобных раутах выглядит вполне уместно в отличие от какого-нибудь чужака или, скажем, того же детектива.

– Пожалуй, в этом действительно мое преимущество, – согласился Эндрю. – Весь мой опыт показывает, что в случайном разговоре можно узнать очень много полезного. – Что ж, я не сомневаюсь в твоем успехе. Остается только надеяться, что после разоблачения Чарлза Брайтмора это чертово «Руководство» канет в Лету. Хотелось бы, чтобы его запретили раньше, чем в руки Мередит попадет хоть один экземпляр. Моя милая женушка и так достаточно независима. Чтобы держать ее в узде, требуется слишком много энергии.

– Ну разумеется. Именно независимость твоей красавицы жены иссушает твою энергию, – с иронией отозвался Эндрю. – Не слишком-то ты страдаешь от ее суровости. Однако можешь быть спокоен, я намереваюсь сорвать маску с этого Брайтмора. И не только получу удовольствие, разоблачив шарлатана, но еще и денег заработаю, которые будут весьма кстати в кампании, ведь я непременно должен обеспечить леди Кэтрин всю ту роскошь, к которой она привыкла.

– Кстати, как дела с твоими ухаживаниями? Эндрю поднял глаза к потолку.

– Э-э... боюсь, не слишком успешно.

– Вот что, хватит ходить вокруг да около! Ты всегда знал, чего хочешь, многого умел добиваться. Почему же сейчас мешкаешь?

– Я не мешкаю.

– Господи! Да оставь ты в покое свои волосы! Они и так дыбом стоят, как будто рядом ударила молния.

Эндрю быстро провел пальцами по голове, приглаживая последствия молнии, и нахмурился.

– Приятно поговорить с доброй душой. Ты сам-то давно смотрелся в зеркало? У тебя очень растрепанный вид, а прическа выглядит так, словно ты выжил после бури.

– Я действительно несколько возбужден, но у меня по крайней мере есть для этого повод: скоро должен родиться мой первый ребенок. Так что имею полное право ворошить волосы и странно себя вести. А с тобой-то, черт подери, что случилось?

– Ничего особенного, просто расстроен. Мне так и не представилась возможность поговорить с леди Кэтрин. Стоило мне увидеть ее в толпе, как ко мне сразу же подошли несколько инвесторов. – Он с грустью посмотрел на Филиппа. – Я вот только что собирался подойти к ней уже в четвертый раз, как меня снова отвлекли – на сей раз ты.

– И ты должен радоваться. Если бы она увидела эту твою прическу, она сбежала бы от страха.

– Ну спасибо, дорогой. Твое сочувствие греет мне сердце. Правда-правда! Однако должен заметить, что трудно следовать советам относительно моды, исходящим от человека, собственная прическа которого скорее напоминает воронье гнездо.

Но Филипп не обиделся, а лишь улыбнулся.

– Так и есть. Но в отличие от тебя я не пытался ухаживать за дамами сегодня вечером. Я уже преуспел в этом деле и завоевал женщину, которую люблю.

– Могу только добавить, что, если бы не мои советы, как ухаживать за Мередит... – Эндрю невесело покачал головой. – Скажем так: результат твоих ухаживаний был бы весьма сомнительным.

Филипп не уловил сарказма.

– Так ли это? Если ты такой специалист, почему же у тебя ничего не получается с Кэтрин?

– Потому что я еще не начал. Отчасти именно из-за тебя. Неужели в Мейфэре нет другого дома, где бы ты мог слоняться как привидение?

– Успокойся, я уже ухожу. Однако если я уеду прямо сейчас, то не смогу рассказать тебе о двух очень интересных беседах, которые слышал сегодня. Одна состоялась с мистером Сидни Кармайклом. Ты с ним знаком?

Эндрю покачал головой:

– Это имя мне вовсе не знакомо.

– Мне его представила миссис Уорренфилд, богатая американская вдова. – Филипп понизил голос. – Если будешь с ней разговаривать, готовься выслушать все о ее болячках.

– Спасибо, что предупредил. Если бы ты только сообщил мне это час назад!

– А... Что-то в этой даме показалось мне странным, вот только не могу сообразить что, – хмурясь, пробормотал Филипп. – А ты что-нибудь заметил?

Эндрю на секунду задумался.

– Признаюсь, во время разговора с ней меня занимали совсем другие мысли, но сейчас, когда ты об этом упомянул, пожалуй, да. Думаю, все дело в ее голосе. А если учесть, что она носит черную шляпу с вуалью, которая скрывает половину ее лица, разговаривать с ней действительно сложно.

– Наверное, в этом все дело. Теперь о мистере Кармайкле: он намерен сделать очень крупное вложение в наш проект музея.

– Насколько крупное?

– Пять тысяч фунтов. Брови Эндрю поползли вверх.

– Да... Впечатляет!

– Так и есть. Он очень хотел познакомиться с моим американским партнером, так как несколько лет прожил в вашей стране. Уверен, до конца вечера он еще замучает тебя разговорами.

– Полагаю, что за пять тысяч фунтов можно проявить чуть-чуть энтузиазма.

– Великолепно. Однако твой тон говорит о том, что ты совершенно не заинтересован. – Филипп издал протяжный вздох и смахнул пылинку с рукава своей темно-синей визитки. – Очень жаль, ведь мы беседовали о тебе.

– И ты, естественно, кое-что мне расскажешь в благодарность за спасение твоей жизни.

На лице Филиппа появилась смущенная улыбка.

– Если ты о том случае в Египте... По-моему, это я спас тебе жизнь. А когда ты спасал меня?

– Только что, поскольку не выбросил тебя из окна прямиком в колючую изгородь. Так что сказала леди Кэтрин?

Филипп огляделся, убедился, что никто их не подслушивает, и произнес:

– Оказывается, у тебя есть конкуренты. Эндрю недоуменно моргнул.

– Прости, не понял?

– Ты не единственный мужчина, который пытается заслужить благосклонность моей сестры. Другие тоже проявляют к ней очевидный интерес.

Эндрю опешил, он точно получил пощечину. Почему он не предусмотрел такого поворота событий? Разумеется, другие мужчины тоже будут бросать вожделенные взгляды в сторону леди Кэтрин. Эндрю прочистил горло, желая убедиться, что не потерял голос.

– Интерес какого рода?

– Думаю, ты и сам можешь догадаться. Обычные романтические пассы. Цветы, приглашения, сувениры. Все в таком роде.

Раздражение вкупе с изрядной долей ревности охватило душу Эндрю.

– И она дала понять, что получает удовольствие от этих знаков внимания?

– Совсем напротив. Она заявила, что все эти джентльмены ее утомляют, ибо она... Дальше я цитирую: «не имеет намерения лишиться независимости, связав себя оковами с другим мужчиной». Должен сказать, что в последнее время моя сестра выражается крайне прямолинейно. Так что наличие других соискателей, – сочувственно улыбнулся Филипп, – создает не слишком обнадеживающий фон для начала твоей кампании. О чем, друг мой, я тебя уже предупреждал.

Эндрю мысленно отмел про себя эпитет «прямолинейная». Братья вечно преувеличивают, однако все остальное игнорировать не следовало. Глаза Стэнтона сузились.

– И кто же они, эти другие?

– Очнись, друг мой. Этот враждебный тон вовсе не подходит для дружеской беседы. Клянусь, никогда не видел в твоих глазах такого злобного огня. Надеюсь, он никогда не будет обращен в мою сторону. – Филипп помолчал несколько секунд и продолжил: – Она упомянула какого-то деревенского врача. Потом, разумеется, герцог Келби. Его имение по соседству с домом сестры в Литл-Лонгстоуне. А дальше следует список графов, виконтов и тому подобных джентльменов. Кое-кого из них можно увидеть нынче в этом доме.

– Здесь? Сегодня?