– Рен, скажи хоть что-нибудь, – негромко подтолкнул его к словам Йо, чувствуя, что с каждой секундой продолжительного молчания ситуация становится всё хуже и хуже.

И только когда шатенка печально выдохнула, повесив голову и сделав для себя вывод о том, что Рен не сможет себя надломить, с уст Тао сорвались тихие и краткие слова:

– За силу.

Поначалу всем показалось, что они ослышались, а Юи, удивившись не меньше, не побоялась переспросить.

– Прости, что?

Точно такой же вопрос задал сам себе и Рен, потому что он так и не понял, почему именно эти слова сорвались с его губ. Он думал много о качествах своей невесты, но ни одно из них не было похоже на вескую причину, и тогда он вдруг задумался о самом начале своих чувств – то, что заставило его сердце стучать и волноваться от одного её присутствия. Что же так поразило его? Ответ вылился наружу как-то сам собой, однако он был непонятен и скуп.

– Я сказал, что... – Тао это признание давалось очень сложно, но даже он, видимо, понимал, что пора сказать ей всё начистоту, пока он опять не усомнилась в его чувствах. А гордость? А она пусть пока постоит обиженная в сторонке, – испытал к тебе чувства, увидев твою силу воли, – короткий и обречённый вздох сорвался с его губ. – Силу, которой не обладал я в своё время, чтобы побороть поглощавшую меня тьму.

Сказать по правде, оглушающее чувство, лишающее дара речи, обрушилось после этих слов не только на Юи, о которой, в принципе, нельзя было сказать, что она просто удивилась, но и на друзей и близких Рена.

Впервые в жизни рот Юсуи приоткрылся не от желания схохмить или уколоть словом своего друга, а от нереального и какого-то фантастического потрясения. Как бы это грубо ни звучало, но северянин действительно не мог представить себе, что его вечно холодный, серьёзный и несклонный к сантиментам друг способен на подобные слова. Однако факт оставался фактом, и сбитым с толку друзьям приходилось в это как-то поверить, на всякий случай ущипнув себя, дабы проснуться.

А сон-то никуда не исчезал.

– Но я... я ведь... – не могла найти нужных слов шатенка, в груди которой очень сильно и громко билось сердце, а на щеках горел алый румянец. Она не видела в себе того, что увидел в ней Рен, и именно это заставляло воздух в лёгких леденеть и дышать через раз. – Я ведь просто хотела жить нормальной жизнью, всего лишь-то, – она не могла поймать его смущённо-хмурый и отведённый в сторону взгляд, чтобы найти в его глазах ответ на то, почему он принял её элементарное желание жить за силу воли.

– После такого прошлого единственное, что хочется – это застрелиться, – усмехнувшись скромности девушки, сыронизировал Рен и вновь подчеркнул силу своей возлюбленной.

– И всё же это ты спас меня, подарив мне надежду, – смотря на любимого с невероятной нежностью и благодарностью, дрожал голос Юи.

– Если он сейчас скажет: «Нет, это ты меня спасла», – я в аут выпаду, – очень тихо, на ушко своей жене, сказал Трей, на что трепетная и следившая за всем с замиранием сердца Сели резко зажала ему рот рукой. Она не отрывала глаз от «сцены» и будто старалась задушить мужа, чтобы он ещё чего-нибудь не ляпнул. А меж тем Тао не опустился до такой сильной чувственности, чтобы окончательно нокаутировать северянина, а лишь засунул руки в карманы брюк, глубоко вдохнул свежий воздух через нос и, выгнув бровь, с издёвкой произнёс:

– Значит, получается, ты у меня в долгу. А раз так, хватит задавать мне подобные вопросы, – ну вот наконец-таки привычное амплуа самонадеянного, неуязвимого и плохого мальчика – Рена Тао – вернулось на сцену, которую затянуло занавесью. Юи не была обижена его последними словами. Наоборот, она всё ещё улыбалась, сохранив в памяти, наверное, единственное чистосердечное признание, пускай и произнесённое под прицелом сестринских глаз. – И вообще, Джун, – старался Тао как можно быстрее убежать от этого пятиминутного позора, как всегда, защищаясь с помощью ярого недовольства, – какая муха тебя укусила? С чего вдруг такие вопросы, как на суде? – а Юи в это время всё ещё усмехалась над ним, видя, как он покраснел до кончиков ушей, и была от этого безмерно счастлива.

– Ну, ты же должен был почувствовать то, что испытала я перед гостями, когда вы сбежали.

Вот и маленькая вендетта, которую ребята поддержали радостным смехом, в то время как Тао сверлил сестру обещающим месть взглядом, а сама Джун даже не придавала этому значения, полностью удовлетворённая результатом.

Речь, разумеется, шла о стыде, а, как всем извечно, это единственное, чего Тао не просто бояться почувствовать, но и люто ненавидят. Выглядеть глупо – это бомба замедленного действия для Рена, только вот исходов может быть два: либо он разорвёт всех от злости, либо его разорвёт изнутри, оставив наедине с незабываемым позором, что собственно и произошло только что.

– Что ж, – теперь, когда все, кроме Рена, хорошенько посмеялись над всей этой ситуацией, тем самым вернув вечеру приятную и тёплую обстановку, Джун хлопнула в ладоши и произнесла ещё одну ошеломляющую всех фразу: – Пора наконец-таки завершить свадебную церемонию.

– В смысле?! – в один голос произнесли все парни и Юи.

– Джун, оглянись вокруг, гости разъехались, – усомнившись в том, хорошо ли его сестра видит, указал рукой Рен на пустой шатёр.

– Да и священника сейчас не найти, – смутило Юи не столько отсутствие гостей, сколько человека, который в силах совершить официальный обряд.

– Кстати об этом, – лукаво улыбнулась и подмигнула даос. – Дядя уже не первый час с ним о чём-то беседует в доме.

– Что? – не поверил Тао своим ушам и тому, что Ен решил потянуть время до их возвращения.

– Не смотри на меня. Он сам так решил, – как только вопросительный взгляд сына коснулся её лица, покачала головой Ран, довольная тем, что наконец-таки все ссоры в семье Тао свелись к пониманию и взаимовыручке.

– На самом деле он и не смог бы уехать, – хихикнув, вклинилась Сели, приковав к себе внимание Рена и Юи. – Кто-то угнал машину, которую заказала ему Джун на этот вечер.

Как будто плёнку зажевало в пластинке с играющей мелодией уюта и счастья, и все, абсолютно все взгляды резко вонзились в детектива, который как раз таки каким-то невероятным образом достал машину в тот момент, когда это было просто необходимо.

– Эм... – почесав затылок и получив в свой адрес прищуренные, смеющиеся и даже удивлённые взгляды друзей, так и уличающие его в абсолютном введении того, что он совершил осознанно, Лайсерг улыбнулся и постарался ответить в стиле Асакуры: – Знал ли я, что это его машина? Да даже предположить не мог, – сам задал и сам ответил на свой вопрос Дител, стараясь держать как можно более невозмутимое и не выдававшее его поступков Робин Гуда лицо. Однако под действием не сдающихся и не верящих ему взглядов друзей появлялась улыбка, а после и звонкий смех, снова заразивший всех остальных, как вирус. Даже Рен позволил себе небольшую и едва заметную улыбку благодарности, а меж тем час, которого уже все заждались наконец-таки пришёл.

Буквально через каких-то десять минут в окружении только близких и настоящих друзей, жених и невеста стояли рука об руку перед священником, читавшем клятву любви и верности, с которой Рену и Юи нужно было всего лишь согласиться.

Каждый из них вспоминал то, с чего всё начиналось. Как они даже и подумать не могли о таком исходе, и эти воспоминания рождали самые нежные и самые лёгкие чувства счастья. Смех, слёзы, ревность, дружба, любовь, страсть и страх – чего только ни было на пути героев, но, в конце концов, все они получили то, чего хотели и чего явно заслуживали.

– Юи Вэй, а Вы согласны взять в законные мужья Рена Тао, находиться рядом с ним в счастье и в горе, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

Священник замолчал, давая невесте возможность ответить, однако почему-то она молчала, витала где-то в облаках и чему-то улыбалась. Подобное поведение заставило священнослужителя немного растеряться, а Рена, совершенно не удивлённого этим фактом, закатить глаза и легонько толкнуть своё горе луковое локтём в плечо.