– Такое ощущение, что у них нет недостатков, – пробубнил через плечо Трей, обиженный тем, что Анна считала свою семью идеальной и самой нормальной среди них, с чем можно было бы очень легко поспорить.

– Рен, – положив руку на плечо друга, постарался достучаться до него Йо, видя, что сейчас в голове Тао творится самая настоящая какофония мыслей. Он был готов разорваться на все четыре, а то и двенадцать частей, которые обрисовала Анна, и именно поэтому, видя его состояние, Асакура был уверен в своих словах. – Останься здесь, вдруг она вернётся.

– Я не понимаю, почему она вообще сбежала, – держа сцепленные руки на груди, взволнованно пролепетала Джун. – Когда я ушла, она была такой весёлой и готовой к церемонии. В ней не было даже намёка на страх или что-то ещё.

– А дело не в страхе, Джун, – с кривой усмешкой и нарастающей злобой начал преждевременно делать выводы Рен, однако ход его мыслей вёл в правильном направлении. – Просто ей кто-то помог принять такое решение.

– Ты ведь не думаешь, что... – в глазах даос был отказ верить в предположение брата. Да, их дядя был против этой свадьбы, но сказать что-то настолько ужасное, что Юи решила сбежать, было, по её мнению, выше его жестокости. Однако сам Рен знал, всегда знал, что от этого человека можно было ждать любой подлости.

– Рен, – чуть повысив голос, хотел Йо остановить вспыхнувшего яростью друга, который резко устремился в дом, одному духу известно, что намереваясь сделать, однако Джун преградила шаману дорогу рукой и с тревогой сказала:

– Не надо. Он сам разберётся, – и Тао была права, ведь это являлось сугубо семейным делом. – Прошу, найдите Юи.

Как бы страшно ни было не только за Рена, но и за новый дом, который будет ходить ходуном от ссоры предыдущего и нынешнего главы семьи Тао, Йо с трудом и тяжёлым сердцем, а ещё и под слова супруги о его бессилие в этой ситуации, счёл, что он и ребята, уже давно разбежавшиеся в разные стороны, действительно принесут больше пользы от поисков Юи, нежели пытаясь разнять два огня, которые сожгут всё на своём пути.

Но так ли оно будет, как себе представляли все, кто хорошо знал Рена? Тао ведь не отличались не только глупостью, но и банальностью, а значит и произойти могло всё, что угодно.

====== Не останавливай свои чувства. Часть 3. ======

Гром и молния – вроде бы два элемента одного и того же – непогоды, – но меж тем они такие разные. Грозные раскаты, сотрясающие души, могут лишь пугать и посеять смуту, а вот яркие вспышки и электрические заряды мгновенно и точно лишают жизни любого, кто попался на пути.

Вот так в этих двух природных явлениях можно было проследить чёткую хуманизацию с людьми, носившими одну и ту же фамилию – Тао.

Рен – новый глава клана, который ещё с молоком матери впитал в себя властность, жёсткость и непреклонность решений.

Ен – сложивший с себя полномочия предводитель семьи, в чьих жилах всё ещё текла кровь старого поколения.

Многое произошло за какие-то пять лет. Взгляды у обоих изменялись и, как ни странно, всё благодаря появлению в их спокойной и мрачной жизни некого шамана, проповедовавшего доброту, дружбу и доверие к близким. Однако несмотря на примирение и уступки, достигнутые временным перемирием, отголоски и призраки старых разногласий никуда не делись.

Ен оставался заложником былых устоев и традиций клана, Рен же стремился к новому поколению жизни, где она будет намного ярче и веселее. И казалось, остановить эту «войну» может лишь чей-то проигрыш, и ничто иное. Но так ли это легко, когда ни один из них не считал себя неправым?

Дверь одной из комнат на втором этаже прекрасного и фантастически красивого особняка едва не слетела с петель, когда в её обитель буквально влетел, как осенний ураган, молодой шаман, сразу знавший, что он ищет.

К удивлению многих, это была лишь его спальня, где находился шкаф-купе в традиционном японском стиле, большая двуспальная кровать, застелённая атласным покрывалом цвета черешни, а также письменный рабочее место со всеми принадлежностями, которые могли ему пригодиться во время работы на дому. Книжные шкафы, тянувшиеся во всю стену и разделённые посередине лишь дверью в ванную комнату, создавали некую атмосферу уюта в сочетании с большим и круглым ковром, чтобы среди всей сдержанности характера её владельца комната не питалась его же энергетикой.

Глаза цвета шафрана очень стремительно нацелились на невысокий комод, стоявший около вертикального зеркала, в которое ещё несколько минут назад смотрел встревоженный, но всё равно счастливый жених. И в итоге же его опасения материализовались и претворились в жизнь, вынуждая главу нового как в прямом, так и в переносном смысле дома Тао прибегнуть к крайней мере, пока ещё не стало поздно.

Но от слов – к делу. Преодолев расстояние до нужного шкафчика в полторы секунды, Рен выдвинул верхний узкий ящик, который внутри содержал лишь один предмет, вот уже больше пяти месяцев не использовавшийся по назначению. На бархатной подложке покоился, словно экспонат музея, меч со складным лезвием, которое открывалось только истинному главе дома Тао. Но вот, что именно скрывается под этим словом «истинный» и какими же характеристиками должен обладать этот избранный, знали немногие.

Как только оружие оказалось в руках законного владельца, оно нетерпеливо поспешило принять истинную форму, как бы признавая своего хозяина, однако тот поспешил прикрыть глаза и, как будто мысленно приказав, вернул его в изначальное, небоеспособное состояние.

Рен не медлил и не растрачивал время на мысли, он лишь выдохнул и также спешно, как и зашёл, направился к выходу, едва не налетев на низкорослого старичка, которого он никогда не называл ни дедушкой, ни дедом. Для него он был Чингом Тао – мудрым главой дома Тао, который когда-то уступил своё место его отцу.

– Рен, твоя мать успокаивает гостей и старается выдержать атаки прессы, – как будто отрапортовав о проведённой операции, произнёс Чинг, сцепив за спиной руки и внимательно изучив лицо внука, который собирался что-то сделать и немедленно.

– Пожалуйста, скажи ей, что скоро церемония продолжится, – уверенно заявил Рен, выйдя в коридор и сделав два больших шага прочь от деда, прежде чем услышал его предостережение.

– Я надеюсь, ты помнишь, что этот меч предназначен для защиты семьи Тао.

Молодой шаман, остановившись, лишь усмехнулся, поражаясь тому насколько извращённые мысли у членов его семьи о нём, но понял, что, возможно, сам виноват в том, что допустил подобное.

– Не волнуйся. Я использую его по назначению.

Что скрывалось за этими словами, пока оставалось тайной, однако то, с каким спокойствием и, даже можно сказать, таовским оптимизмом было дано это обещание, встрепенуло в Чинге даже и на миг не угасшую веру во внука. Он умел и даже любил пугать своим вспыльчивым нравом, но всегда поступал так, как велело ему сердце.

– Господин Тао, – едва Рен скрылся из виду, а на губах старика задержалась еле заметная улыбка и гордость за внука, ворвался в уединение Тао голос женщины, которая склонилась в почтительном поклоне и протянула ему небольшое письмо с пояснением. – Это пришло только что для госпожи Вэй.

Взяв в руки небольшой конвертик, по которому он бегло пробежался взглядом, Чинг с неприкрытым удивлением произнёс, изогнув брови:

– Интересно... Хотя, в прочем, это не моё дело.

– Простите, я хотела отдать его господину Тао, – имея в виду Рена, так как он здесь хозяин, а значит и получать все известия должен он, произнесла домохозяйка. – Но ему сейчас не до того.

– Ничего, Субару, я... – взгляд Чинга совершенно случайно скользнул за окно, где замеченное им явление заставило его резко замолчать и на секунду другую задуматься. – Я сам отдам его... по назначению.

Как и каким образом привидение дома Тао смогло перебраться в этот особняк, для Чинга осталось невероятной загадкой, которую он даже и не хотел решать. Было ясно лишь одно: этот призрак, наводящий ужас своим видом, не говоривший никому и никогда ни слова, но не раз спасавший им всем жизнь появился здесь непросто так, а то, что его увидел именно самый старший Тао – очевидная и неотвратимая судьба.