– Ну... Маргарет Шварц вообще погибла случайно, когда бросилась под пулю, предназначенную её мужу, – с безразличием ответил мужчина, засунув руки в карман и следуя вместе с молодым напарником дальше по узкому коридору. – А вот что послужило мотивом к убийству Гербера, не знает никто.

– Как это? – удивился парень вслух, а параллельно с этим Анна одними губами задала тот же самый вопрос.

– Вальдемар – сильный лидер, хотя он и не любит быть на виду, поэтому мы и хотели семь лет назад убить Шварца без его помощи, – пояснил одну неясность мужчина. – Однако в тот день, когда мы уже были готовы к перевороту, Вальдемар почему-то возглавил нас. Но никто так и не узнал, почему он так резко передумал и без жалости убил Шварца.

– Странно это как-то, – немного помолчав, дабы усвоить полученную информацию, поделился своим мнением молодой парень. – И что? Даже нет предположений?

– Я знаю только то, что накануне у него с Гербертом вышла серьёзная ссора, но вот из-за чего я так и не узнал. Вальдемар – весьма скрытная личность, и именно за это мы его и уважаем. Он никому не доверяет свои мысли, и это делает его чисто психологически неуязвимым.

Остановившись на месте и не продолжив свой путь далее за мужчинами, которые начали говорить на другие темы, Анна приподнесла кулак к губам, сползя по стене и усевшись на корточках. Что-то в этой истории было неясным для неё, однако на тот момент ей было, честно говоря, плевать на причины и мотивы Вольфа, она была озадачена лишь одним вопросом: как рассказать об этом Генриху, чтобы на сей раз он ей поверил?

В среднем человек за минуту может подумать об огромном количестве вещей, правда не факт, что он может за эту минуту всё осознать. В случае же с шаманом, который вот уже пять минут стоял напротив белокурого мифического существа, всё было гораздо сложнее. В его голове за это время крутился, словно заезженная пластинка, лишь один вопрос: что он тут делает?

Чувствуя, как в спину направлены острые и принуждающие его к этому позору взгляды друзей, Рен не был готов, но всё же встал на черту испытания, которое ему приготовил Кларум – хранитель планеты Анóгри.

– Я объясню правила, – пытаясь не обращать внимания на недовольное лицо и немного осунувшуюся стойку парня, начал говорить единорог, когда шаманы наконец заставили Тао сделать несколько шагов вперёд, тем самым будто примерив на себя роль ответчика перед судьёй. – Всего будет три вопроса, которые должны проверить твоё сердце, душу и разум на честность. Ты не можешь врать, и соответственно должен говорить только правду и ничего, кроме правды.

– И как же ты интересно поймёшь, когда я вру, а когда нет? – усмехнулся Тао, сложив руки на груди и склонив голову в сторону, тем самым показывая своё недоверие.

– Не волнуйся. Узнаю, – ответил ему тем же вызовом с прищуренным взглядом единорог, так сильно раздражавший Рена своим хождением из стороны в сторону. – У меня есть способность разоблачать лжецов.

– Какой ты способный, – передразнив гордеца и хвастуна, пробубнил Рен, услышав в ответ повышенный голос существа, которое предпочло его проигнорировать.

– Вопрос! – и вот все затаили дыхание, поняв, что испытание Рена началось, а сам Тао приготовился к самому худшему. – Кого ты считаешь самой прекрасной и красивой женщиной во всём мире?

– О, ну это лёгкий вопрос! – не смогла сдержать радости Сели, сразу же посмотрев на Юи, однако увидев в ответ то, как её подруга с немного печальной, но всё прекрасно понимающей улыбкой помотала головой, озадачивая златовласку и ребят тем, кто же, если не Юи, является самой прекрасной и красивой женщиной для Рена.

Посмотрев в спину Тао, парни и Сели увидели то, как он переминается с ноги на ногу, скорее всего, выражая нежелание отвечать на этот вопрос и тем самым, как он думал, делать больно своей любимой девушке.

– Рен, всё в порядке, – абсолютно спокойно и главное – искренне сказала Юи, зная, что гложет и заставляет молчать её жениха. – Я полностью понимаю и согласна с тобой, потому что всегда знала, что я ей даже в подмётки не гожусь.

Казалось, что из присутствующих здесь суть дела понимают только Рен и Юи, ведь остальные могли лишь переводить немного недоумевающие взгляды с одного на другого, однако, судя по таинственно прищуренным глазам Кларума, он тоже прекрасно знал правду.

– Итак, твой ответ... – увидев, как шаман, услышав слова девушки, тяжело выдохнул, но всё равно проклял этот дурацкий вопрос, на который ему придётся ответить честно.

– Ну, допустим, мою мать, и что? – всё же не ответив прямолинейно, а сделав резкий поворот на смену темы, ответил Рен, чьё признание стало каким-то весьма неожиданным для его друзей, среди которых не нашлось ни одного человека, желающего посмеяться над ним.

Мать – это дело святое. Никто не может заменить её, однако никто, кроме Юи, до сего момента и не подумал бы о том, что Рен на подобный вопрос ответит именно так. Были какие-то неоднозначные чувства и умиления, и растерянности, но ни в коем случае не осуждения.

– Да нет, ничего, – начал посмеиваться Кларум. – Просто хотел проверить тебя: скажешь ли ты правду или нет смысла даже начинать испытание.

– Так это был не вопрос испытания?! – взбесился Рен, слыша, как за спиной, катаясь по зелёной травке, начал заливаться смехом Трей.

– Мне показалось это забавным, вот и решил проверить тебя на честность, – поддерживал единорог северянина своим диким хохотом вперемешку с ржанием.

– Ну ты и гад, – стараясь держать себя в руках, сквозь плотно сцепленные зубы прошипел Рен. – Прекращай ржать, задавай уже свои дурацкие вопросы, и я пошёл! – потребовал Тао скорейшего прекращения этого унижения, резко подобрав у ног небольшой камушек и, развернувшись, точно кинув его в хохотавшую «свинью», однако тот лишь сильнее засмеялся, назло провоцируя своего вспыльчивого друга.

– О, ты так уверен, что сможешь ответить на них честно? – прекратив свои издёвки над шаманом, с высокомерием произнёс Кларум. – То, что я спрошу, потребует от тебя гораздо больше усилий, чем сейчас. Ты готов к этому?

– Неважно! Давай уже! – не собираясь раскрывать перед существом свою душу и то, что её терзает, снова сложил руки на груди Тао, слыша, как за спиной Рио в грубой форме пытается заставить Трея перестать издеваться над бедным Реном. Эти вопросы наносили жёсткие удары по самым больным точкам его хладнокровности, тем самым разрушая его «вековой» имидж, и все его друзья это прекрасно понимали, как и то, почему Кларум выбрал не Лайсерга, а именно Рена в качестве испытуемого – Тао действительно пора было расставить все точки и навсегда разобраться в самом себе.

– Хорошо, – проявил снисхождение единорог, став абсолютно серьёзным, ведь теперь он действительно задаст вопрос, который проверит первую и, скорее всего, самую простую часть самого шамана. – Итак, вопрос для твоего сердца. Скажи: что ты испытываешь к своей невесте?

– Я тебя серьёзно предупреждаю, – шикнул на северянина байкер, схватив того за ухо, тем самым стирая уже успевшую расползтись улыбку на его лице, – одно слово по этому поводу, и мы тебя вернём к тем пигмеям, – пригрозил Рио, после чего резко обратился к Рену, который не говорил ни слова и как будто боялся пошевелиться, стоя спиной ко всем присутствующим на его суде друзьям. – Давай, Рен, это ведь просто!

– Да, скажи, что любишь её до гробовой доски! – проигнорировав все угрозы Умемии, вырвал своё ухо из рук байкера Трей, улыбаясь и предчувствуя то, как смешно это будет звучать из уст Тао.

– Милый, – с нажимом и угрозой произнесла златовласка, – замолчи, пожалуйста.

– А что я такого сказал? – не прекращал слепить улыбкой, как вторым или десятым солнцем этой планеты, ведь здесь действительно было весьма жарко, пожал плечами Юсуи, но получив в ответ грозный взгляд любимой с неохотой, но притих, выжидая ответа Тао, который как-то не спешил с ответом.

– Рен, в чём дело? – немного отклонившись вбок, чтобы увидеть, что происходит с другом, насторожился его молчанием Йо, но в ответ была лишь поглощающая чувства тишина.