– Дело в том, что... – снова с опасением заговорила девушка, однако, взглянув в голубые омуты, которые принадлежали сейчас только ей одной, она на выдохе договорила: – Он меня домогался.

На мгновение после этих слов время замерло на месте, прекратив своё привычное течение вперёд. Воздух резко стал холодным, а ритм сердца аристократа стал сначала медленным, а потом просто неимоверно бешеным. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме потрясения, а на лице недалеко сидящей на коленях королевы появилась улыбка, ведь всё шло именно так, как и должно было быть.

Актёрские способности и правильность обращения со словом зачастую могут помочь человеку выпутаться из многих ситуаций, однако сейчас не талант в притворстве, не хитрые уловки – вообще ничто не могло решить проблемы семерых друзей, попавших в плен к неизвестным человеческому миру существам, которые были-то всего меньше полуметра от земли.

Стоя всё на том же месте, где их и поймали, шаманы и даузер наблюдали за тем, как северянина, брыкающегося и орущего несуществующей ранее бранью, сняли с дерева, но тут же со скоростью звука привязали к большой палке, которую только что повесили на поручни над разведённым в мгновение ока костром. Нельзя недооценивать маленький народ – он порой прожорливей, чем саранча.

– Древесина будет есть свинину? – рукой отмахиваясь от острого копья маленького стражника, который будто мстил ему за то, как он отфутболил, видимо, его друга, с сарказмом усмехнулся Тао, подмечая то, что эти пигмеи состоят полностью из дерева, а Трей визжит, как свинья на вертеле.

– Я давно перестал искать здесь логику, – стоя рядом с Тао, заявил с усталостью Дител, который полностью разочаровался в том, что было известно людям.

– Меня больше пугает вот это, – кивнув в сторону, сказала Юи, после чего все ребята обратили внимание на лишающее всякого смысла зрелище.

Пока небольшая группа охраняла нарушителей и, скорее всего, будущий ужин, а другие покручивали орущего на них и уверяющего, что он не вкусный, северянина, все остальные обитатели этого микромира поклонялись тем самым вырванным из головы златовласки волоскам, которые покоились в какой-то деревянной чаше на невысоком постаменте. Они что-то кричали противным и писклявым голосом, то падая навзничь, то опять поднимаясь. Во главе процессии был ничем не отличающийся от них лилипут, но, судя по тому, как он призывал всех молиться, а потом вырвал золотые глаза у своего собрата и положил их на алтарь, он был чем-то вроде жреца. Именно эти события в совокупности и поражали ребят.

– Мило, – смотря на то, как безглазый пигмей рассыпался на щепки, всего лишь из-за того, что ему вытащили его глаза, поразился Рен глупости аборигенов. – Они поклоняются волосам и глазам.

– Скорее всего, они поклоняются жёлтому и золотому цвету, – высказал своё предположение Лайсерг, не отводя взгляда от церемонии и замечая, что вырванные глаза, возложенные на алтарь, не истекают кровью, а блестят так, как маленькие кусочки золота. – Возможно, они даже думают, что это золото, – высказал абсолютно верную догадку Дител, своими теориями вызывая у Тао короткий смех, выражающий абсурд.

– Думают? – поперхнулся Рен. – Ты серьёзно веришь, что у них есть мозг?

– Как насчёт помочь?! – снова закричал Трей на своих заторможенных друзей. Ему было всё равно на то, что они сами стоят в окружении лилипутов, вместо рук которых были копья, нацеленные на горло каждого, сейчас ему было важно лишь то, что его бок сильно обжигало, и он чувствовал, что скоро станет готовым ужином.

– Ребят, нам надо выбираться и спасать Трея, – шикнул на всех Рио, ведь ситуация действительно стала обостряться, а Тао и Дител вели себя так, как два учёных во время опытов: волнительно, но интересно, чёрт возьми.

– Удачи, – так невероятно сказал с сарказмом Йо, – у меня два копья у горла, – даже глотать Асакуре было небезопасно, потому что остриё было на критическом расстоянии.

– Да и зачем его вообще спасать? – всё также относясь к сложившейся ситуации с иронией, будто он в любой момент мог освободиться от плена и спокойно уйти, усмехнулся Тао. – Они им скорее отравятся, чем наедятся.

– Рен! – в один голос призвали шамана к реальности и серьёзности все ребята, кроме Сели.

Пока парни продолжали спорить и искать выход из сложившейся ситуации, златовласка всё время смотрела на алтарь, где лежали её волоски, и держалась за то место, откуда они были вырваны. Нет. Боли уже не было, так как ей не вырвали же половину волос, однако в спорах парней она услышала то, что натолкнула её на одну мысль, как помочь не только любимому мужу, но и всем сбежать отсюда.

– Юи, – сглотнув ком нерешительности и набравшись смелости, обратилась Сели к своей подруге, которая так же, как и она сама, стояла в окружении парней, не подпускавших пигмеев к ним, – дай мне свой кинжал, пожалуйста.

Шатенка, не понимающая, зачем её подруге понадобилось оружие, не стала задавать лишних вопросов, так как она целиком и полностью доверяла ей, после чего аккуратно, стараясь не привлекать внимание лилипутов, окруживших их, достала из набедренного кармана своё боевое оружие и передала его в руки девушки. Едва клинок оказался в руках златовласки, как вдруг северянка резко нырнула вниз и выбралась наружу между Йо и Рио.

– Сели!

– Сели, ты куда?!

В унисон закричали все, однако стоило им двинуться, как к их горлу снова приставили острые лезвия, которые своей остротой могли даже каплю воды разрезать пополам, из-за чего им пришлось с волнением смотреть на то, что же задумала златовласка.

Она бежала, не обращая внимания на ринувшуюся за ней волну пигмеев, к месту, где проводился обряд поклонения. Она не желала слушать крики мужа, для которого её безрассудная выходка стала важнее, чем собственная жизнь. Она просто знала, что может помочь. Она сумеет... Стоит лишь только принести маленькую жертву.

Добежав до места, чем вызвав бурю негодования местных жителей, Сели тяжело дышала, но, не теряя времени зря, быстро скрутила все свои волосы в один тугой жгут и, приложив несколько усилий, с помощью клинка Юи отрезала их под самый корень.

Казалось, что тишина резко лишила всех дара речи. Рио и Юи пораскрывали рты от невероятного зрелища, ведь волосы девушки и впрямь были очень красивыми, и, несомненно, Сели было тяжело с ними так безжалостно расставаться. Однако этот поступок, шокировавший всех до единого и даже пигмеев, которым она протянула свои отрезанные золотые локоны, доказывал то, насколько сильнее она любит своего мужа и своих друзей, нежели то, что делало её невероятно красивой. На тот момент в ней не было ни капли сомнения – она просто хотела поскорее помочь друзьям, даже будучи не уверенной в том, что у неё получится.

– Вот, возьмите, – отдав свои волосы жрецу, который снова впал в нирвану при виде такого огромного количества золотых «нитей», сказала Юсуи, сомневаясь в том, что они понимают её речь. – Но, пожалуйста, отпустите нас.

Для деревянных лилипутов и правда были непонятны её просьбы, однако они уже и не обращали на девушку никакого внимания. Все, как заворожённые, смотрели на длинные золотистые волосы и подходили всё ближе и ближе к жрецу, в чьих руках было безграничное богатство. Один из них даже потянул руки к «священному», но главарь оттолкнул его, зарождая нешуточный конфликт, подкреплённый алчностью. Один за другим они начали накидываться на жреца, а после того, как убили его, продолжили разрывать друг друга, и даже охрана, сторожившая пленников, кинулась в общую кучу битвы, забыв о заключённых и «ужине», чьё пузо уже порядочно нагрелось над костром.

– Берём свинью и бежим, – смотря на этот мордобой не верящим в глупость происходящего взглядом, сказал Рен.

После этих слов все очень резко очнулись и побежали сначала к Трею, у которого на животе уже не просто задымилась, а даже загорелась одежда, а потом, не тратя время на развязывание северянина, а так и побежав с ним, привязанным на вертеле, что есть мочи, ринулись к лестнице, ведущей к выходу.