Судя по времени, Анна именно сегодня вечером через восемнадцать часов должна будет встретиться с Дителом и рассказать то, что она узнала об ордене «Чёрная Роза», а узнала она пока крайне мало. Именно поэтому, учитывая такое редкое спокойствие членов ордена этой ночью, ведь они были любителями ночных «посиделок», девушка решила пойти на разведку в правое крыло особняка, в надежде найти ещё что-нибудь интересное и примечательное.

Анне было наплевать на то, что утреннее платье было смято так, будто вынуто из очень маленького ящика. Её абсолютно не волновал шухер на голове с «ультрамодной» причёской, словно разграбленное гнездо птицы, где происходила настоящая баталия. Сейчас медиума волновали лишь результат разведки и постоянные шорохи за спиной, рождённые её паранойей.

В такой ответственный момент она решила взглянуть на свои поиски под совершенно другим углом логики. Старинные кабинеты, потайные комнаты – это, конечно, хорошо, но всё до жути банально. Зная Шварца, искать что-то, сама не зная что, надо было именно в том месте, где меньше всего предполагаешь, и, руководствуясь этим правилом, Анна очутилась на пороге пустой и чистой до блеска кухни.

Небольшая по размерам комната имела необычную форму овала, что создавалось за счёт тянувшихся вдоль стен, по кругу, разделочных столов, а также плотно прилегающих друг к другу навесных шкафов, полностью забитых различными крупами, специями и всем, чем только можно. Четыре холодильника не менее впечатляли девушку, которая со злорадством подмечала то, что у кого-то явно завёлся в животе солитёр. По центру был большой и тоже овальный стол с несколькими стульями, видимо, предназначенный для персонала, который как бы тоже нуждается в питании, или для того, чтобы ставить на него готовые для «господ» блюда. Над столом висели все возможные и невозможные «орудия» готовки: сотейники, толкушки, половники, маленькие корчики и тому подобное.

– Потянуло на еду в три часа ночи? – не просто раздался за спиной, а опалил ухо девушки горячим дыханием голос, принадлежавший самому непредсказуемому мужчине.

Вопреки логике Анна не вздрогнула, не резко развернулась, а лишь сглотнула неприятный ком, острый, будто бритва, и холодный, словно железный кол. Засмотревшись на эту роскошь богатого интерьера и даже забыв о разведывательной миссии, девушка совершенно точно ощутила то, как коварно вернулось чувство юмора у законов подлости.

– Да, проголодалась немного, – уняв рьяное биение сердца, с натянутым спокойствием и невозмутимостью, ответила Анна, развернувшись к Шварцу лицом, однако едва она взглянула на парня, как сразу заметила то, что что-то с ним не так. Горловина серой спальной футболки была почему-то мокрая, лицо уже успело высохнуть, однако, судя по тому, что кончики волос на лбу тоже были влажными, это случилось в то время, когда он умывался. – Вам плохо? – Анна сама не поняла, что с ней случилось, однако в этот момент, проанализировав его ночное пробуждение и умывание холодной водой, она почувствовала лёгкое сочувствие и простое человеческое беспокойство.

– Что? – не сразу сообразил, что к чему, Генрих, поражённый до глубины души тем, как кардинально изменилось лицо девушки. Из «железной» леди, она за мгновение ока превратилась в заботливую принцессу по типу тех, которые наивно хлопают глазками в фильмах и покоряют принцев своей добротой. Однако поняв, что стало причиной такого предположения, раскрывающего её скрытую и являющуюся, кажется, только в полнолуние суть, Генрих тоже дал себе немного воли, не побоявшись улыбнуться. – Нет-нет, всё в порядке, просто в комнате было душно.

– М, понятно, – мгновенно вернув себе гордый и неприступный вид, сказала Анна, пытаясь замести следы своей слабости, которая очень ярко запомнилась Шварцу, до сих пор смотрящему на неё с восхищением и постоянно растущем интересом.

– Кстати говоря, Вы уже сделали торт из малины? – поменялся в лице и сам Шварц, просто обожая играть с девушкой в игру под названием «Вопрос – ответ». Она была прекрасна, когда едва сдерживала свой гнев.

– Как раз его я и пришла делать, – с надутым видом ответила медиум. – Хотела сделать Вам наутро сюрприз, но теперь он испорчен.

– Сюрприз? Для меня? – искренне удивился Шварц, даже не догадываясь, что нужно пройти внутрь, а не стоять на пороге и обмениваться любезностями.

– Да. В благодарность за всё... ну... – девушке было очень неловко и как-то несвойственно кого-то благодарить, именно поэтому полностью сказать то, что она была просто обязана, у неё как-то не получалось. – В общем, Вы многое для меня сделали, и... я... – Анна чувствовала, как каменный пол уходит из-под ног от стыда и ущемлённого самолюбия, однако если бы она сейчас не смотрела в пол, а увидела взгляд парня, то могла бы и вовсе провалиться под землю от его невероятного взгляда, нежного и тронутого до глубины, казалось бы, уже умершей души.

– Я понял, – благородно избавил аристократ японку от её дальнейшего смущения, сказав эти слова так тихо и спокойно, будто бы с ответной благодарностью, из-за чего Анна просто не смогла поднять взгляда, прекрасно осознав, что ждёт её там, в голубых омутах. – Что ж, раз уж я испортил сюрприз, я должен как-то реабилитироваться, – снова поменяв тему разговора, хлопнул в ладоши Генрих, проходя на кухню и оглядывая её так, будто он и сам оказался здесь впервые. – Давайте готовить вместе, – у Анны аж глаза на лоб полезли от такого предложения, которое приводило её в уже не тихий, а громкий ужас. Такой идеальный человек, как Шварц, сто процентов, умеет готовить кулинарные шедевры в то время, как сама девушка могла похвастаться лишь рисом и раменом, которые и то не приходились раз на раз. – Только должен Вас предупредить, Анна, я совершенно не умею готовить и всегда хотел попробовать настоящий японский рамен, – закатав рукава без малейшего стеснения и заботы о собственной репутации, сказал Шварц, видя, как глаза девушки округлились от удивления.

Весь привычный мир вдребезги разбился на сотни осколков, на каждом из которых отобразилось слово «удача». В такое везение сложно было поверить, как и в правдивость слов аристократа, который по своей природе должен быть идеальным. На секунду Анне даже показалось, что Шварц умеет читать мысли и специально пошёл ей на уступки, однако, быстро привыкнув к крупному везению, она не упустила момента позлорадничать в отместку за все его расспросы.

– А я думала, что аристократы умеют делать всё, – с ехидство плавно «подплыла» к Генриху Анна, наслаждаясь моментом триумфа, но не понимая, почему Шварц ведёт себя также спокойно и едва заметно улыбается.

– Анна, Вам не кажется, что нам уже пора перейти на «ты»? – задал парень очередной вопрос, который был абсолютно неожиданным и начисто стирал желание поглумиться.

– Ну... да, возможно, – как-то растерянно ответила девушка, не понимая, к чему такая срочность. Или он просто решил не реагировать на её колкость?

– Тогда у меня есть одна новость для тебя, – с той же самой очаровательной, но едва заметной улыбкой сказал Шварц, сделав шаг навстречу и оказавшись практически вплотную к девушке. – Я не Бог, так что не стоит меня обожествлять.

Ещё мгновение назад ощущавшая подвох и готовившаяся к неожиданному грому Анна теперь стояла по стойке смирно с немного приоткрытым ртом, словно пропустив и не заметив ту молнию, которую она так долго ждала. Этот человек был просто невероятным в пугающем плане. Он не мог просто сказать: «Хватит подкалывать», ему обязательно нужно было сказать что-то мудрое и пафосное в стиле аристократа.

– Но и у меня есть для тебя новость, – переход на «ты» придал Анне уверенности в себе и дал понять, что она стала ещё на одну ступеньку ближе к его доверию. Услышав эти лукавые и подбирающиеся к нему, будто элегантная кошка, слова, Генрих затаил дыхание, потому что японка поднялась на носочки, чтобы её губы были ближе к его уху. – Я не глупая девчонка, коей ты меня считаешь, – блаженным шёпотом проговорила Анна эти слова.