Подняв подбородок и немного выгнув левую бровь, девушка гордо подошла к непоколебимому и выжидающему её решения парню, после чего, не отводя от его голубых и самоуверенных глаз взгляда, со всей страстной кокетливостью железной леди сказала:
– Учтите, укусить могу я, и от моего яда Вам не спастись.
– А я даже и пытаться не буду, – ответил Шварц с теми же намёками, как и у девушки-загадки, при этом думая, что в конечном счёте он победил, но не знав, что на самом деле проиграл.
К счастью Генриха и к разочарованию Лайсерга, который на самом деле отчаянно желал того, чтобы медиуму не удалась её задумка, Анна всё же проникла не просто в сердце аристократа, но и поселилась в его огромном особняке.
Каждое утро они искали общие точки прикосновения, даже если у девушки никакого интереса не возникало к тому, что любил Шварц, ну а вечера заканчивались вкусным ужином и пожеланием спокойной ночи. Ночная жизнь была у Анны очень насыщенной и в связи с этим более напряжённой. Она ни на секунду не забывала о том, для чего она здесь, поэтому ночное время было для неё временем охоты на «замок», полный сюрпризов и даже потайных ходов.
Однажды она случайно наткнулась на подручного и «правую руку» Генриха, – Вальдемара – и, честно признаться, впечатление об этом мужчине у неё сложилось не самое радужное. Несмотря на то, что Шварц и Вольф были очень похожи тем, что не любили ярко выражать своих эмоций, всё же аура Генриха была намного мягче и комфортнее, чем у его подчинённого. Именно поэтому, чувствуя, что с этим человеком не стоит даже пытаться наладить отношения, Анна просто косила под дурочку, так ненавистную её натуре, и говорила, что заплутала в этом огромном особняке.
Шли дни, быстро превращаясь в недели, и вот по прошествии четырнадцати, а может и пятнадцати дней, вроде бы удачно складывающиеся обстоятельства и «мирная» жизнь Анны подошла к концу.
В тот занимательный и полный кардинальных перемен полдень девушка, обзаведясь легендой о том, что она решила прогуляться по замку и осмотреть архитектуру строения, медленно и аккуратно шла по коридору третьего этажа, стараясь уловить взглядом подозрительные вещи или покои, вроде той закрытой в подземелье комнаты, которую она обнаружила около трёх дней назад.
За две недели ей редко предоставлялась возможность изучить дом. Большую часть времени она проводила в городе, оправдывая свою легенду об обучении в театральном институте, поэтому изучить лучше всего у неё получилось именно город, а не место, где она, по факту, только просыпалась и засыпала.
Но сегодня был выходной, поэтому вооружившись своей храбростью, она аккуратно пустилась в обход по дому, даже
если кого-то встречая, то ведя себя абсолютно спокойно. Однако, увы, спокойствие её было недолгим.
Услышав из приоткрытой двери впереди находящейся комнаты голоса мужчин и отметив то, что это явно Вальдемар и Генрих, Анна застыла на месте, поджав губы так, будто она ошпарилась кипятком. Дилемма будущих поступков просто разрывала её изнутри: с одной стороны, нужно было уйти, пока её по закону подлости не заметили, а с другой – нужно было подкрасться и послушать, о чём они говорят. Вдруг она услышит что-то полезное об этом таинственном ордене «Чёрная Роза».
Видимо, отсутствие Йо – человека, который всегда был главным храбрецом компании, – и стало причиной следующих действий блондинки, понявшей, что больше эту работу сделать некому, кроме неё. Оглянувшись назад, чтобы проверить людей в радиусе коридора, девушка на носочках буквально проскользила по стене к двери, устроившись рядом со скважиной на том месте, где дверь вешалась на петли.
Ей прекрасно был виден Шварц, который стоял у окна в своём кабинете и занимался тем, что подбрасывал и ловил зелёное яблоко в руке, а позади него, за спиной, располагался, как всегда, прямой в спине, словно спица, Вальдемар.
– Вы же не станете отрицать, что привязались к этой девушке? – произнёс своим сдержанным голосом Вольф, совершенно не соответствуя интонацией атмосфере их разговора.
Услышав эти слова, Анна вдруг вздрогнула и снова осмотрелась по сторонам, повысив не столько зрительное внимание, сколько остроту своего слуха. Душевная беседа мужчин была в самом разгаре. Король духов знает, о чём они только говорили до этого, однако девушка была рада, что застала самый важный фрагмент их разговора, и ей не нужно было времени, чтобы понять, что речь идёт о ней.
– Не знаю, Вальдемар. Не знаю, – до сего момента продолжая подбрасывать и ловить яблоко, вдруг остановил свою игру Шварц, тяжело, но, как всегда, сдержанно выдохнув. Анне явно не понравилась та атмосфера, что складывалась в душе дьявола, скрывающего свои эмоции. За все те дни, что она пробыла здесь, он был весьма сдержанным, и Анна плохо понимала его чувства к ней. Хотя могут ли быть у монстра вообще чувства? – Сначала мне нравилась её неприступность, – не имея цели позабавиться, а отмечая достоинства настоящей женщины, сказал Генрих, – но вот уже несколько недель прошло, а она всё ещё не идёт со мной на контакт, – последовала небольшая усмешка, несущая за собой печальный факт. – Мало того – она даже стала ещё холоднее ко мне относиться.
Если бы Генрих, погружённый в мысли о девушке, так и оставшейся для него загадкой, мог видеть её, то он бы пришёл в ужас от сцепленных зубов и возведённых к потолку глаз.
Анна действительно, попав сюда, напрочь упустила из виду то, что надо как-то поддерживать с владельцем этого особняка отношения, а то, не успев оглянуться, она могла оказаться на улице. Не вечно же он будет верить в её россказни про нежилое общежитие. Того и глядишь, поедет всё узнавать, да и увидит, что не только помещение цело, но и в институте нет такой студентки. Однако девушке безумно не хотелось сближаться с человеком, которого она не любила, да и рассматривала только в качестве потенциального злодея.
– Знаете, как только я познакомился с ней, – продолжил говорить Вальдемар, возвращая внимание Анны обратно к проблеме, – она тут же напомнила мне Вашу матушку.
Честно признаться, медиум была весьма удивленна этими словами Вольфа, который, как ни странно, но стал на её защиту после того, как несколько первых дней одаривал её пристальными и подозрительными взглядами. Это удивило Анну, причём открыто и без утаек. Девушка нахмурилась от недопонимания, и только сейчас задумалась над тем, а где же семья Шварца. Раньше она думала, что он просто живёт один, как все эти миллиардеры и властители крупных компаний, но что-то в голосе Вольфа говорило об обратном и более загадочном течении обстоятельств, которые Дител, как всегда, не удосужился рассказать.
– Да, мне тоже... – как-то с печалью, если такое вообще возможно, ответил не повернувшийся, а так и смотревший в окно Генрих, после чего взял несколько секунд на обдумывание слов, которые повергли девушку в неописуемое буйство эмоций. – Только ей не хватает жизни.
Едва не стукнув кулаком по стене, Анна начала задыхаться от возмущения, вызванного в ней словами аристократа, который был весьма прямолинеен за её-то спиной. Его слова несли под собой смысл того, что медиуму не хватает именно раскрепощения или более простого отношения к жизни, и Анна, уже однажды слышавшая подобные слова от Йо, за что он и получил по первое число, просто не могла сдерживать эмоций кричавшей в ней царицы гнева и ущемлённой гордости.
От греха и разоблачения подальше, девушка, сделав выводы по поводу происходящей ситуации, решила поскорее удалиться, на своём пути разрезая воздух огненной и острой аурой.
– Может быть, дадите ей ещё один шанс? – спросил Вальдемар, которому было жизненно необходимо то, чтобы в жизни Шварца появился дорогой его сердцу человек.
– Вальдемар, – искренне усмехнулся аристократ, развернувшись к другу лицом и кинув ему яблоко, которое тот поймал, даже взглядом не моргнув, – я не сказал, что сдаюсь, – в настроении задумчивого Генриха всё поменялось с ног на голову, и его взгляд действительно говорил о нежелании отступать. – Ведь, по сути, чтобы завоевать сердце девушки, нужно сначала «сразиться» с ней.
