Пусть и неготовый ко всему, что сейчас произойдёт, но Лайсерг всё же уверенно взялся за ручку двери и дёрнул её на себя, откидывая в сторону штору и погружаясь в комнату правды. Позади него осталась лишь тишина ночной улицы, тихий ветер и просто огромных размеров удивлённые глаза фиолетового оттенка.
Вот уж никто из живущих и хоть отдалённо знающих Вальдемара Вольфа на Земле не мог подумать, что этот человек способен удивляться. Его хладнокровность была всегда и во всем, но сейчас, гуляя по деревни в одиночестве, чтобы подумать, и совершенно случайно заметив то, как не дух хамелеон, а настоящий Лайсерг Дител тайком, через окно, проник в дом Сары Вайтвуд, даже он не мог скрыть удивлённого взгляда.
– Я в шоке, – с немного приоткрытым ртом и глупым выражением лица произнёс Вольф, смотря на дверь, за которой только что скрылся Дител. Однако его удивлял не тот факт, что Дител и Вайтвуд знакомы и, по всей видимости, близки, а совершенно иное. – Как? – понимая, что вокруг никого нет, и он задаёт вопросы вслух самому себе, не мог сдержать нервного смеха Вальдемар, прикрывая глаза рукой. – Как можно было так споткнуться на финишной прямой, Дител?
В его словах прослеживалось явное безумие, ведь он говорил так, будто для него война – это всего лишь игра, а поведение соперников были интересны только с точки зрения выбранной им стратегии. Он будто жалел, что увидел это, и теперь всё стало проще... намного проще. Хотя, возможно, Вольф был настолько умён, что уже давно всё просчитал, а этот досадный для Дитела случай стал всего лишь удачным совпадением, делающим уже проигранную Патчами войну более интересной.
– Мда, видимо, и у «роботов» есть сердце, – засунув руки в карман, спокойно пошёл Вальдемар дальше к особняку Шварца. – Что ж, учтём.
На лице мужчины была удовлетворённость, походка стала вальяжной и шествующем по вообразимой красной дорожке почёта, а день у «тени» явно удался. Сначала Анна попалась в плен своей самоуверенности, считая, что она непобедима и почувствовав себя тем героем, который всё расставит по своим местам, а теперь ещё и Дител, как и сказал Вольф, споткнулся на финишной прямой.
– Прекрасно, теперь каждый при деле, – взглянув в небо, произнёс мужчина, обращаясь к ярким звёздам, однако стоило ему обернуться лицом к деревне, как из его уст вырвались ещё одни, полные безграничной преданности и, кажется, любви слова: – Не волнуйтесь, мисс Роза. Скоро я верну Вас и построю наш Felix Mundi.
====== 133. Любовь и проклятье, как действие и результат. ======
Гул в голове, словно сотня разъярённых пчёл собрались в рой, пронзающая боль в висках, будто всаживают одну иголку в одно и то же место, не давая ране зажить, и чувство бессилия во всём теле от кончиков пальцев ног до шеи – всё это разом атаковало и практически повалило с ног молодую англичанку, только недавно вернувшуюся с вечеринки шаманов.
Для неё этот вечер стал самым тяжёлым и самым непредсказуемым. Она смутно припоминала то, что делала и говорила, казалось, что всё с ней происходило во сне, однако, несмотря на упущённые детали, Сара прекрасно осознавала результат этого утомительного вечера: она не сумела вернуть себе Лайсерга.
Когда она говорила с ним, смотрела в его яркие глаза дикой кошки, девушка каждой клеточкой своего тела чувствовала, что в нём ещё есть тот огонь, когда-то дарующий своё тепло только ей одной, но, увы, ни одна из её попыток снова расположить к себе это английское пламя не принесла желаемого результата. Вместо этого с каждым новым неосторожным словом или безрассудным поведением ей казалось, будто она отдаляет от себя детектива ещё на тысячи ощутимых километров отчуждённости.
Зайдя домой без сил и, первым делом, выпив чашку зелёного чая на кухне, чтобы успокоиться перед сном, ведь её сердце до сих пор стучало, как заведённое, Вайтвуд поднялась на второй этаж своего небольшого коттеджа. Единственную вещь, которую она сейчас могла сделать во благо самой себе, так это лечь спать, чтобы набраться сил и не довести себя до сумасшествия постоянными мыслями о Дителе.
Однако путь к поставленной цели был намного длиннее и дольше, чем скорость внутреннего монолога. Перешагнув порог своей комнаты, полной уюта, но при этом не блиставшей изысками роскоши, англичанка подошла к шкафу, располагавшемуся у застеклённой двери балкона, и, погасив свет, сначала занавесила стёкла, чтобы даже лунный свет не пробрался в её одинокое царство темноты и боли, а после вытащила из ящика ночную сорочку.
«Возможно, он и правда пытается меня забыть. Возможно, девчонки ошиблись, и он действительно не хочет больше быть со мной, – серые глаза, подобные густому и едкому дыму, сейчас окутавшему её сердце, были наполнены жуткой усталостью и нежеланием бороться дальше. – Возможно, – лёгкая ткань рубашки проскользила по телу, внезапно пробуждая воспоминания того, как однажды подобные ощущения нежности были адресованы ей от любимого человека, – возможно, – даже мысли стали даваться сложнее девушке, которая, надев сорочку, теперь стояла посреди комнаты, опустив не только голову, но руки от печальности своих мыслей, – мне тоже стоит отступить».
Многое в нашей жизни возможно, и даже кажущееся нам невозможным. Подтверждением тому явилось то, что не успели грустные мысли Сары окунуться в пучину уныния, как вдруг неожиданные и странные звуки заставили её вздрогнуть от испуга и едва не вскрикнуть, к счастью, успев зажать себе рот ладонью.
Застыв на месте всего лишь на какие-то доли секунды, Вайтвуд видела через плотную ткань штор лишь тень человека, который только что проявил находчивость, повёрнутую на наглости, и без совести и сомнений забрался к ней на балкон, оставляя после себя много шума.
«Вор?» – единственное, что вспыхнуло в мыслях брюнетки на тот момент, помимо неописуемой злости, вызванной страхом.
Да, как бы это парадоксально ни звучало, но Сара была ведома страхом и отвагой одновременно. Она не хотела стоять на месте и сдаваться без боя этому воришке, который ко всему прочему ещё и грабил-то, похоже, первый раз. Это было заметно по тому, что он не сразу вошёл в комнату, чтобы совершить свои коварные планы, он почему-то медлил, неосознанно давая Саре время для того, чтобы «накрыть стол к чаепитию».
Гостей необходимо встречать радушно, а незваных гостей – с вежливостью, однако у Вайтвуд были абсолютно другие планы по поводу приёма этого не то чтобы незваного, а даже нелицеприятного посетителя. Стремительно пробежав на цыпочках ближе к двери балкона, за которым и маячил вор, девушка схватила первое, что попалось ей под руку – книгу. Вопреки благоразумию и выпавшему шансу Сара не стала бежать из дома, чтобы вызвать Патчей – местную полицию деревни, – она решила сама поприветствовать своего гостя, мгновенно лишившись всех своих мыслей относительно её ничтожности и приобретя неописуемый приток мощной энергии, заставляющий адреналин вскипать в жилах.
Затаившись около двери, спиной к стене, девушка старалась дышать как можно тише, но похолодевшие от страха пальцы были явным признаком того, что с нервами ей не совладать, и её геройство – это, скорее всего, отчаянное безрассудство. Часы на стене начали тикать для брюнетки так громко, будто куранты Биг Бена разносили весть о наступлении полночи, а дверной замок всё же издал звук податливости чужой воли.
И вот, наконец, лёгкая ткань шторы была с резкостью отброшена в сторону мужчиной, который в ту же секунду не вошёл, а залетел в пустую, как ему показалось, комнату. Было темно, эмоции страха и паники затуманили чёткое мышление, и в ту же секунду, как только парень ступил через порог, послышался отчаянный и полный решительности восклик девушки, отплатившей парню тем же испугом, что и он ей.
– Получай! – резко откинув штору в сторону, крепко зажмурилась, но при этом и начала атаковать Сара вора, который оказался к ней спиной.
Она хотела нанести ему удар книжкой по голове, а точнее по затылку, хоть и краем сознания понимая, что ей не хватит сил для нанесения такого удара, который поможет вырубить на время этого воришку. Однако стоило ей замахнуться, как у парня сыграла свою роль потрясающая реакция, из-за чего он в тот же миг развернулся и выставил блок рукой, тем самым давая ударить девушке не свой затылок, а выставленный локоть.
