Но для Вэй сейчас не существовало награды за смекалку, она просто смотрела своими карими и полными вызова глазами в абсолютно невозмутимое лицо своего будущего супруга, и чем больше он не поддавался её напору, тем нерешительнее становилась она, чувствуя подвох.

Крики «браво», «молодец» и «так держать», смех, улыбки и завистливые взгляды одиноких девушек – наконец, всё это прекратилось, однако никто даже и не думал расходиться, ожидая того, что же ответит шаман с невозмутимым лицом и прожигающим своим самодовольным взглядом дырку в хитроумной шатенке.

– Не прошло и шести лет, как ты, Вэй, наконец-то, заметила мои недостатки, – опустив задумчиво взгляд, подметил этот факт Рен. Его спокойствие заставляло Юи коситься назад, будто продумывая пути отступления. – Но ведь это не конец выступления, так? – вот теперь-то Вэй определённо почувствовала холодок настоящего позора, приветливо машущего впереди. – Давай, Вэй, вторую часть твоей пламенной речи.

Ещё не зная сути, но уже ощущая потеху, многие зрители этой добрачной сцены заулыбались и в нетерпение начали переводить взгляды с парня на девушку. Шатенка, ещё секунду назад так бесстрашно исковеркивающая клятву, теперь снова превратилась в загнанного кролика, который уже не искал выхода, а смиренно, вытянув лапки, шёл на растерзание голодному зверю.

– Им нельзя жениться, – наигранно покачав головой, умозаключил Трей, видя, как Юи упорно молчит и прячет глаза. – У них всё кончится уголовщиной.

– Ну что же ты, Вэй? – наигранно обеспокоился Рен. – Все мы ждём, и давай с той же энергией.

– Да что он от неё ещё хочет? – не мог никак понять северянин, шёпотом выразивший мнение остальных зрителей. Но, как оказалось, ждать пришлось недолго, и вот уже через секунду все, как одного, поражает всепоглощающий шок.

– Кукареку, – из-под опущенной головы пробубнила Юи, сгорая от стыда и едва сдерживая обиду.

Никто ничего не мог понять. Как клятва вяжется с ЭТИМ? Но ответ был проще простого: никак. Рену просто приносило это удовольствие, и сложилось такое впечатление, будто он знал, что Вэй выкинет подобный трюк.

– Вэй, громче и правдоподобнее, – уже не сдерживая мстительной улыбки, сказал Тао.

– Кукареку! – сглотнув горький и противный ком злости, повысила голос Юи, постоянно поджимая губы.

– Трей? – с диким ужасом смотря на подругу, произнесла Сели. – Что они делают?

– Я же сказал, что это кончится плохо, так что сделай вид, что мы их не знаем, и закрой дверь, – последние слова северянина утонули за стремительно закрывшейся дверью, как только растерянная златовласка была насильно затянута обратно внутрь комнаты, тут же запертой на семь замков.

Честно сказать, остальных зрителей этой сбежавшей из дурдома будущей семейки тоже не особо привлекло это зрелище. Свой собственный, понятный только этим двоим, сумасшедший мир вызывал в шаманах лишь желание держаться подальше от ненормальных, чтобы случаем не вдохнуть их невменяемость. Хоть и не сговариваясь вслух, пока Вэй кукарекала уже десятый раз, а Тао... нет, это просто уму непостижимо, но он показывал своей девушке, каким именно тембром нужно правильно кукарекать, шаманы медленно... вдоль стеночки... на цыпочках... стали ретироваться с места сумасшествия парочки, которая, по всей видимости, абстрагировалась от реального мира.

– Ну и последний раз, Вэй, – с улыбкой до ушей, такой несвойственной ему, махнул рукой Тао, как бы предлагая Юи прокукарекать на посошок.

– Я уже десять раз прокукарекала! – резко развернувшись лицом к шаману, обозлилась на парня девушка, грудь которой вздымалась от ярого бешенства.

– А ради меня? – наигранно поразился Рен тому, как Юи может отказывать ему. Однако в ответ на свою просьбу он получил очень грозный взгляд, полный слов: «Жить надоело?». – Ладно-ладно, и так норму выполнила, – подняв капитулирующее руки, не переставал ухмыляться шаман, взглядом заметив то, что людей в коридоре становится всё меньше и меньше.

Казалось, что Рен просто издевается над любимой девушкой, что давало право каждому усомниться в его чувствах к ней, однако у самого Тао были скрытые мотивы и личный опыт в том, как забыть то, что было неприятно больше всего в жизни. Юи не то чтобы не хотела давать клятву, она, несмотря на безграничную любовь к Рену, всё равно боялась её давать, и сам Тао ни на секунду не винил её в этом. Однако сделать это, чтобы на следующий день у шатенки не оказалось очередной причины для отказа, было просто необходимо, но наряду с этим нужно было подумать о последствиях – безграничной обиде, которой Рен лишь делал вид, что пренебрегал. В связи с этим не было ничего проще, чем золотое правило Тао: «Хочешь, чтобы друг забыл об обиде, но не хочешь извиняться? Сделай ему другую пакость, а о той он и думать забудет». Конечно, правило хоть и золотое, но оно неидеальное. Однако сработало же! И теперь Юи дула губы не из-за лишённой воли, а из-за «деревенского» унижения.

– Я горжусь тобой, Вэй, – хоть это и опять было преподнесено в издевательской форме с явными примесями ехидства, Рен действительно сказал правду своей девушке с опущенными карими глазами и подавленным видом. – Ну что ж, – потянув спину, решил парень прекращать этот цирк, но до сих пор выглядя чрезмерно самонадеянным и просто лучившимся самодовольством, – кто-то хотел спать, – сделал ощутимый намёк Тао, сделав шаг вперёд, то есть обратно в комнату, однако дальше пройти ему не удалось, так как в тот же миг он грудью почувствовал преграду из-за резко выставленной, словно турнекет, руки.

«О, чёрт...», – мысленно чертыхнулся Тао, изо всех сил стараясь держать невозмутимость, когда из-под опущённой чёлки на него был обращён полный презрения карий взгляд.

Всё же он разозлил её не так, как планировал. У него не получилось одной обидой вытолкнуть другую, вместо этого получилась взрывная солянка из обид.

– Должна тебе напомнить, любимый, – слово «любимый» прозвучало как-то странно, будто Вэй тактично не добавила после этого «мерзавец», – что с недавних пор я переборола свои кошмары, следовательно, в твоём присутствии нет нужды.

– Я помню, но вдруг ты по привычке не заснёшь без меня? – Тао сам удивлялся самому себе – он никогда бы не подумал, что может так льстиво и скользко улыбаться.

– Да ты не волнуйся, – как будто встретив старого друга, хлопнула Юи по плечу парня, с наигранной улыбкой переступив порог своей комнаты и встав лицом к Рену. – Если что, я применю проверенное средство от бессонницы.

– И какое же? – беспочвенно напрягся Тао, опасливо приподняв одну бровь и став серьёзным, как никогда. Но Вэй, с фальшивостью мило улыбавшаяся до последней капли своего терпения, резко стёрла с лица эту вежливость и благосклонность, после чего с яростью и обидой выкрикнула:

– Петухов посчитаю!

А дальше дверь с громоподобным звуком захлопнулась, заставив соседей по комнатам вздрогнуть от испуга, а Тао так и остаться стоять в уже пустом коридоре сначала с расширенными глазами, а потом, по мере его возвращения в реальность, медлённо хлопать ресницами.

Единственной фразой, которая безустанно крутилась в голове шамана, была: «Это она сейчас на меня так рявкнула?». За всё время их знакомства, дружбы, а теперь ещё и отношений Вэй никогда в жизни не повышала на Рена голос именно так, можно даже сказать, как настоящая жена со скалкой в руках.

С каждой секундой осознания того факта, что всё же ему удалось настроить Вэй на нужную волну, шок Рена начал меняться на беспричинный тихий смех. Это странное чувство... Будто ты в ответе за кого-то, будто сам становишься не отдельно взятой личностью, а, говоря языком бизнеса, интегрируешь свою душу с любимой половинкой – всё это так ново, так смешно и так...

– Круто, – озвучил свои мысли вслух Рен, понимавший, что завтра у них с Вэй всё наладится. В конце-то концов, должна же девушка пообижаться для приличия, тем более теперь водрузив на свои плечи новый статус – статус официальной и настоящей невесты Рена Тао.