– Вэй, что это значит? – мимикой своего лица показывая, что, если было бы возможно, он бы на неё накричал прямо здесь и сейчас, зашипел на свою девушку Рен, который лишь коротко обернулся, удостоверившись в том, что их не подслушивают.

– Тебе что, не нравится мой цвет волос? – с по-детски надутой нижней губой, что выражало её наигранное расстройство, пробубнила Юи, которая на секунду выбила Тао из равновесия.

Не сказать, что цвет её волос кардинально изменился, однако красноватый оттенок всё же присутствовал, намекая на то, что шатенка всё же не зря потратила тюбик краски.

– Причём тут твои волосы? – опять с экспрессией на лице зашипел Тао, потрясший головой, чтобы выбить оттуда не нужные мысли. – Я спрашиваю о Вайтвуд. Какого чёрта она здесь делает?

– А, мы познакомились с ней в магазине, и она оказалась довольно милой и...

– Милой? – перебил этот детский лепет Тао, которому пришлось ещё раз обернуться, когда он едва сдержал крик от возмущения. – Юи, послушай, ты не всё про неё знаешь. Она...

– Я знаю про неё всё, Рен, – абсолютно спокойно прервала его шатенка, приложив ладонь к губам взволнованного парня, который в тот же миг надвинул сурово брови. – Она мне всё рассказала.

– И ты действительно ей всё простила? – смирившись с тем, что его девушка всё же знает, каковы «заслуги» Вайтвуд, выдохнул Тао, выглядя крайне недовольным и непреклонным в данном вопросе.

– Но тебе же я всё простила, – развела Вэй в стороны руки, видя как Рен даже сделал шаг назад, разгибая спину и выпячивая грудь, как боевой петух.

– Я – это совершенно иное, – когда у человека заканчиваются доводы, или он чувствует, что загнан в тупик, тогда-то и приходит момент слепого прорыва. – Как ты вообще можешь нас сравнивать?

– Она делала всё это из-за слепой любви, – говоря так, будто она была до крайней полоски земли тронута поведением англичанки, замечталась Вэй. – Помнится мне, у тебя тоже были подобного рода грешки, однако тебя все простили и приняли таким, какой ты есть, – Юи не сильно-то хотелось говорить подобное, зная, как Рену неприятно вспоминать своё прошлое, но он никак не шёл на контакт, даже в глаза не смотрел, а лишь упрямо выражал своё недовольство холодным видом и сложенными на груди руками. – Ну, Рен, – в мольбах растянула имя своего парня шатенка, – мне сейчас твоё упрямство меньше всего нужно.

– Я против неё, – как-то слишком внезапно поставив жирную точку в конце своего резкого вердикта, почему-то упорно не хотел идти навстречу Тао.

– Рен, пожалуйста, – только теперь ощутив всю серьёзность ситуации и то, что эта забота и подозрительность Рена может стать проблемой для их с Сели плана, взмолилась на полном серьёзе Юи, нервно ловя ртом воздух. – Рен, прошу тебя, мне очень надо, чтобы она была здесь.

– Сказал же: нет, – снова прозвучала уверенность в своём решении из уст Тао, который даже развернулся, чтобы пойти к ребятам и рассказать всем, кто такая эта Сара Вайтвуд.

Что-то в его поведении было явно неладно. Он принимал решения без раздумий, а действовал ещё более решительно. Однако Вэй этого всего даже не замечала, так как её разум кричал о глобальных проблемах, которые нужно решить любым способом и быстро.

– Рен! – в запале сделала Юи первое, что пришло в голову, а именно крепко схватила парня в охапку со спины и сцепила свои зубы, чтобы подавить всю свою приобретённую гордость. Как бы тяжело, как бы трудно ни было, но на данный момент был только один выход, как заставить Тао передумать, хотя этот выход больше походил на вход в царство унижения. – Ладно, – пересилив себя, проскулила Вэй, уткнувшись лбом в спину своего неподвижного парня, который едва сдерживался, чтобы не засмеяться в голос раньше времени. – Хорошо. Я люблю тебя и единственное, чего прошу, так это понимания и доверия.

Но после этих слов Юи услышала звук больше походивший на чихание кабана. Её глаза резко расширились, и она, в ту же секунду обежав парня, увидела, что от его, казалось бы, злости не осталось и следа, причём давая шатенке мысль о том: а была ли эта суровость вообще?

– Ты... ты... – медленно сжимала Вэй кисть правой руки в кулак, тем самым показывая степень нарастающей в ней обиды и злости от того, что Рен выставил её полной дурой. – Ты знал, что я так поступлю! – возмущение шатенки привлекло внимание остальных её друзей, но Юи было сейчас не до этого, так как стоявший и нагло смеющийся над ней Рен раздражал её настолько, что она задавалась вопросом: «Как она смогла полюбить такого бессердечного, беспардонного и бессовестного человека?».

– Ну, Вэй, твои поступки примитивны и предсказуемы, – вытянув нос, был крайне доволен собой Тао. – Ты ведь даже проиграть готова ради других.

– Раз ты специально так сделал, то это не считается! – топнула ногой девушка, готовая разрыдаться от обиды: она хотела просто пожертвовать своей победой ради Сары, а получилось так, что она сама стала жертвой уловки Рена, знавшего, что его девушка именно так и поступит от безысходности.

– Считается-считается, Вэй, – специально положив руку на плечо, чтобы рывком притянуть Юи ближе к себе, говорил Тао тоном гордого победителя. – Но в знак моей доброты, я подожду до общежития.

– Верх доброты! – оттолкнула девушка от себя парня, тем самым глотая горечь позора и унижения уже от того, что она так легко проиграла в том, чего просто не должно было случиться.

Она желала как можно скорее сбежать от парня, разбившего её с трудом созданную гордость в пух и прах. Вэй торопливо подошла к златовласке, намереваясь хоть от неё получить поддержку и защиту, однако, как только она подлетела к ней, Юи тут же заметила на её лице лёгкую обеспокоенность, вызванную вовсе не новым спором Рио и Трея, а тем, что происходило неподалёку.

В другой стороне, буквально в десяти метрах от компании, жизнь тоже била своим ключом. Параллельно с Реном и Юи вели свою беседу на английском языке Лайсерг и Сара, причём к приходу Вэй с поля унижения и проигрыша ситуация там явно была не из радужных.

Обмениваясь лишь обеспокоенными взглядами, ни Юсуи, ни Вэй не решались подойти ближе, чтобы хоть услышать голоса друзей, которые тоже предпочитали общаться шёпотом, плюс ко всему Дител ещё и постоянно оглядывался по сторонам, будто боялся, что их кто-нибудь увидит вместе. Однако то, что там на самом деле происходит что-то нехорошее, судя по быстро меняющимся выражениям лица даузера и англичанки, было понятно даже Асакуре, который ради такого странного дела вышел из своих раздумий и сдвинул брови.

– Может вмешаемся? – сумев забыть про свой проигрыш за сотые секунды, взволнованно посоветовалась с подругой Юи, хотя её правая нога была уже на старте.

– Подожди, я думаю... – удержав шатенку за рукав её рубашки, хотела сказать Сели, что не стоит им пока мешать, однако её фраза оборвалась в тот миг и момент, когда раздался звук звонкой пощёчины, адресованной детективу от брюнетки со всей силы своей любви и гордости.

Хм, что ж... всё, как учили.

====== 130. На крючке, на игле, на краю пропасти безрассудства. ======

«Ложь во благо» – само это выражение уже заставляет задуматься. Как одно может сочетаться с другим? Эти два понятия совершенно противоречат друг другу, и, честно сказать, непонятно, как одно может способствовать другому.

С точки зрения философии, ложь неприемлема при любых стремлениях человека, даже в девятой заповеди Иисуса Христа заложен смысл, гласящий: «Не лги!», поэтому враньё уже противоречит такому результату, как благо. Однако кто сказал, что философии подчиняется любовь? У любви свои правила игры, свои заповеди, и всё подчиняется одному закону – закону сердца. Так что, возможно, ложь во благо всё же имеет место быть.

Под плотно закрытыми глазами против воли самого обладателя малахитовых глаз мощными импульсами взрывались яркие воспоминания, случившиеся буквально пару минут назад и терроризующие его голову, как паразиты. Ни шум музыки, ни весёлые крики шаманов и друзей – ничего не могло сбить образ девушки, которая стояла у него перед глазами и смотрела на него с неподдельным безразличием.