– Вэй, я хочу, чтобы ты бросила эту работу, – властным и приказным тоном, не высказал своё пожелание, а предъявил своё требование Рен, смотря как его девушка, уходящая к двери, вдруг снова развернулась с милым и наивным личиком, после чего с наигранным сожалением сказала:
– Увы, не могу.
– Почему? – нахмурил брови и тут же насторожился Тао, снова слыша дребезжания своей интуиции, которая подсказывала, что сейчас Вэй выдаст очередной номер, сделавший из него дурака. И она выдала.
– Пункт тридцать четыре моего списка, – пожала плечами шатенка, после чего увидела, как парень быстро начал перебирать в руках длинный список, который был похож, если его скрутить, на небольшой рулон туалетной бумаги.
«Не запрещать мне работать!!!» – эта надпись красовалась под безошибочно названным номером тридцать четыре и была завершена тремя восклицательными знаками, которые указывали на особую значимость этого пункта, а точнее условия.
Однако не успел Тао даже набрать в себя мощный поток возмущения и подборку самых нелицеприятных слов, как шатенка просто добила его своим милашеством и «пропела»:
– Увидимся в столовой, тебе нужно хорошо пообедать, – снова режим «няньки», как выразился Рен, был включён у Юи совершенно намеренно, чтобы Тао понял: он сам подписался на их отношения. И после этих слов, оставив Рена одного, такого растерянного, возмущённого до глубины души и желающего маленькой «мести», на которую он вряд ли способен, Юи вышла за дверь.
Тао так и смотрел на пункты, читая их и понимая, что Вэй не просто перегибает палку, а лишилась рассудка, описывая такие мельчайшие детали, и даже давая пояснения, что будет, если он их нарушит. Да, зря он ей давал уроки жизни, когда они жили вместе, и надо было прятать настоящие контракты, чтобы она не видела то, как их надо составлять, ведь в конце этого списка было место для подписи и печати.
– Ещё бы прописала время для се... – недовольно начал возмущаться шаман, который вдруг осёкся, прочитав как раз именно этот пункт, который так дальновидно был прописан Юи в своеобразном добрачном контракте, и который завершался миленьким улыбающимся смайликом (=^_^=), привёдший парня не в бешенство, а наоборот – заставивший его смеяться так, что возникали сомнения насчёт его адекватной психики. – Ну я тебе устрою «до свадьбы ни-ни», – процитировал он конец пункта с угрозой, после чего смял в кулаке весь огромный список, так и не дочитав его до конца, после чего кинул в мусорное ведро в углу, победно двинув локтем под себя, когда попал прямо в корзину.
Правильно подметил Асакура: их отношения даже в статусе пары никогда не изменятся, потому что таковы они есть: издевающиеся, подначивающие, но до безумия любящие друг друга.
====== 121. В поисках романтики. ======
Говорят, что из-за стресса, нервов и переживаний – коротко говоря, из-за всех волнений – человеку и кусок в горло не лезет. Что ж, простому человеку может быть и так, а вот шаманам такое поведение не присуще.
Турнир потихоньку, день за днём, приближался к своему концу, даже третий этап закончится буквально на днях, разбив все команды и заставив шаманов рассчитывать только на собственные силы. Теперь каждый из них почувствует тяжёлый груз ответственности перед собой, теми, кто верит в них, и, конечно же, перед своими мечтами и стремлениями.
Скоро всё изменится, скоро... очень скоро.
Ну а пока все шаманы и, на радость Патчам, с каждым днём прибывающие зрители томятся, как овощи в кастрюле, ожидая каждому уготованной судьбы, для Тао Рена все ожидания только недавно сбылись и принесли очень странное ощущение: с одной стороны – радость, с другой – беспокойство.
– Так это правда? – вдруг заставил звонкий голосок девушки с золотыми волосами вздрогнуть и очнуться шамана, который сидел за обеденным столом в кафе «Лоскут» и смотрел в свою чашку с едой задумчивым взглядом.
Слишком много действий происходило сразу: из мыслей ещё не ушла любимая девушка, которая и ввергла его в такое состояние, прямо напротив него присели двое: муж и жена, носящие фамилию Юсуи; а по плечу хлопнула крепкая и большая ладонь байкера, тем самым поздоровавшись со сбежавшим из больницы Тао.
За стол к Рену, который до сего времени умиротворённо думал о нынешних делах и частично о вечернем свидании, присели все его друзья, кроме Вэй, которая ещё, по всей видимости, не закончила работу. Осмотрев беглым и растерянным взглядом ребят, Тао увидел множество взглядов, которые были разнообразны, как оркестр: кто-то мелодично, то есть спокойно, реагировал на его преждевременное возвращение в «боевые» ряды, кто-то волновался, как струны арфы, а у кого-то так и норовился выплеснуться наружу смех, сравнимый с колокольчиком.
– У тебе неважный вид. Ты не заболел? – что-то как-то подозрительно и дотошно поинтересовался Трей, у которого на лице было написано: «Сейчас я выдам тебе очередную шутку».
– Или влюбился, – тут же предложил свою версию Асакура, имея на лице абсолютно идентичное выражение, как и у северянина по правую руку от него.
– А разве это не одно и то же? – оскорбив всех актёров планеты своим неправдоподобным и уже, кажется, заученным разговором с Асакурой, изобразил потрясение Трей, после чего оба парня в голос засмеялись над Тао, который сидел с таким каменным и сдержанным лицом, что его мысли были просты и понятны абсолютно всем: «Убью... убью к чёртовой бабушке!»
Нет, Рен был готов к тому, что Юсуи будет каждый удобный раз подначивать его и выводить из себя своими тупыми и плоскими шуточками насчёт того, что теперь и у него есть девушка, но вот чтоб Асакура... Такого удара под дых Тао не ожидал, поэтому в его взгляде Йо увидел все десять казней египетских, коими он будет подвергнут за своё предательство.
– Прости-прости, Рен, – стараясь утихомирить свой смех, замахал капитулирующе руками Асакура, однако поздно пить «Боржоми», указ о казни был подписан.
– Ты у нас теперь влюблённый голубок, а это... – начал снова с издёвкой Трей, плевав на испепеляюще-холодный взгляд китайца, однако притормозив и сбавив обороты, когда увидел внимательно смотрящие на него глаза жены, которая хлопала ресничками и будто просила его договорить, – эээ... это... самое прекрасное, что может произойти с человеком, – мило улыбаясь златовласке, практически пропищал эти слова Трей, возводя на лицо Тао самодовольную ухмылку, которая давала понять, что тот теперь искренне поверил в правосудие и возмездие.
– Я хоть и рад твоему возвращению в наши ряды, Рен, – сказал своим рассудительным голосом Рио вслед за северянином, который ещё получал свою порцию осуждения, – но действительно: не слишком ли рано ты выписался? – говоря всё это, байкер просто без зазрения совести взял с большой тарелки Тао один шарик такояки и просто переложил его в тарелку даузера, который до сего момента был тише воды, ниже травы. Теперь же оба парня – обкраденный и угощённый за чужой счёт – сидел с ошеломлением от абсолютно спокойных действий байкера, тем самым заменяющих простую процедуру рукопожатия в знак примирения.
– Не становись похожим на Вэй, – поняв, что на Умемию не действует возмущение в глазах, да он и вовсе даже не смотрел на Тао, начав трапезу, усмехнулся в ответ Рен, обменявшись с Дителом коротким, но всё же радушно-настроенным взглядом, после чего нахмурил брови и обратился к златовласке: – Кстати говоря, где она? – Тао думал, что Юи придёт вместе с Сели, как только закончит эту ненавистную Рену работу, однако в поле его зрения шатенки было не видать.
– Она задержится, работы много, – отняв у мужа кусок хлеба с маслом и красной рыбкой, который он уже хотел отправить в рот, положила Сели бутерброд на тарелку Рена, тем самым будто предоставляя его вместо Юи, чтобы парень не расстраивался. Сегодня явно был день делёжки едой за счёт соседа. – Попросила тебя не волноваться, – увидев то, как грудь шамана набрала в себя большое количество воздуха, а губы поджались от проявления просто потрясающего самоконтроля, тут же дополнила девушка.
