Сейчас, всё также находясь в комнате на втором этаже, где несколько часов назад проходил завтрак, Ен стоял перед окном, сцепив руки за спиной, и пристально смотрел на лужайку перед густым и красивым лесом, который ночью преображался в место, наводящее страх и ужас. Он хотел побыть один, когда вся семья разошлась по своим делам, кажется, собираясь вернуться обратно в свой привычный дом, но лично Ен больше любил эту резиденцию, которая была пропитана ароматом смешанного леса и доносила до ушей звуки природы.
Неожиданно для него самого, когда он пытался не думать о том, над чем нужно было задуматься, а наоборот старался погрузиться в красоту и величественность этого прекрасного места, его внимание всё равно всколыхнула та, о которой он не хотел даже задумываться.
«Эта девушка не подходит для нашей семьи», – как будто читая заклинание для убеждения, твёрдо уверял себя Ен, когда увидел, как на лужайку перед лесом выбежала Юи, при этом не забыв споткнуться, но всё равно быстро встав и продолжив искать кого-то глазами.
Прищурив взгляд, всё внимание Тао было приковано к девушке, которая вела себя крайне странно. Она оглядывалась по сторонам и, судя по открывавшемуся рту, кого-то звала, только вот в следующую секунду потрясение настигло Ена с мощными эмоциями растерянности и повышенной степенью заинтересованности, ведь прямо из воздуха, на той же самой лужайке, материализовалось то самое приведение семьи Тао, о котором поведала Вэй за завтраком.
Это было действительно правдой. Их родовое приведение – дух их давно забытого, но всё также блуждавшего в этом мире предка – действительно показался ей, и не один раз.
Юи, по всей видимости, немного испугалась, когда обернулась и увидела всего в паре шагов от себя духа женщины, лицо которой было на затылке, а перед глазами девушки снова была лишь густая копна чёрных, как смола, волос. Похоже, привидение всё равно не спешило поворачиваться к ней спиной тела, и лицом головы, но даже это не пугало шатенку, которая аккуратно и очень медленно начала протягивать руку вперёд, наивно полагая, что она сможет коснуться духа.
– Хм... и не боится ведь, – неосознанно произнёс вслух свои мысли Ен, который раньше думал, что эта девушка не из сильных духом, и вообще – достаточно лишь страшной истории, чтобы она сбежала. Однако этого не случилось, и как раз это было удивительным.
«Ну что в ней может быть достойного семьи Тао? Нелепая, глупая, интеллектуально неразвитая...» – крутились в голове Ена, который смотрел на шатенку и старался изо всех сил сопротивляться мыслям о том, что, возможно, эта девушка не так уж и плоха.
– А ещё любопытная, наивная, немного сумасшедшая, но очень добрая и смелая, – вдруг раздался голос парня за спиной мужчины, который не испугался телом, но заметно напрягся душой, когда его мысли, никому неведомые, были предугаданы, перебиты и дополнены.
Догадаться, о чём думает дядя, было несложно – слишком хорошо Рен, подошедший и вставший рядом, знал своего родственника, который лично занимался его воспитанием, но всё равно, как и в этой ситуации, потерпел фиаско. Однако, если говорить о провалах в планах, то больше всех понёс потери сам Рен, медленно, но верно осознававший одну вещь, полностью противоречащую ему самому.
Он понял, почему вчера он не мог и на секунду оставить Вэй одну.
«Я боялся».
Он осознал, что заставляло его сегодня сидеть, как на иголках, и так резко реагировать на любые и такие уже привычные колкости дяди.
«Я боялся».
А теперь оставалось лишь быть честным с самими собой и достойно принять поражение, которое так сокрушительно нанесло его разуму и, в частности, гордости сердце.
«Я боялся, что они не одобрят её, и нам придётся расстаться».
Рен только сейчас это понял, что не хотел в глубине своей ещё замкнутой и нерасцвётшей, как цветок лотоса, души, чтобы Юи ушла от него – чтобы её вынудили к этому. Друг она ему или уже нечто больше – это сейчас и вчера было неважно, да и некогда было об этом думать, но то, что она была нужным человеком, необходимым для его жизни, было неоспоримо его бьющимся от любого волнения сердцем.
– Когда ты перестанешь делать одни и те же ошибки? – усмехнувшись взглядом, видевшим, как Юи упала снова на траву, когда хотела ухватиться за духа, а та «растаяла» в воздухе, спросил Рен у своего дяди, который лишь хмуро и так по-таовски покосился на него с неумолимой гордостью, а потом просто отвёл взгляд, делая вид, что он не понимает, о чём говорит его племянник. – Ты всегда сначала осуждаешь людей, а потом понимаешь, что был неправ. Не надоело? – более полно разъяснил свой вопрос Рен, тоже не поворачивая головы и смотря, как Вэй побежала в самую чащу леса, видимо, твёрдо решив подружиться с родовым привидением семьи Тао.
А знаете ли вы, что делают настоящие, чистокровные Тао, когда понимают, что загнаны в угол и их безграничной правоте пришёл конец? Они просто разворачиваются и уходят, лишь молчанием подтверждая своё поражение и гордо признавая свою неправоту, заставляющую противника улыбаться в ответ своей пусть и маленькой, но победе.
Конец Flashback.
(Музыка: Aytekin Ataş – Yıldızlara Doğru)
Занавес трёх лет был снова поднят, в очередной раз проиграв тот же самый сценарий жизни, но теперь уже с более полным спектром эмоций и деталей произошедшего. Теперь насладившись премьерой, а не довольствуясь отрывочными репетициями, даже сами ведущие «актёры» этой постановки под названием «Жизнь» были шокированы успехом и дебютом настолько, что не осталось слов – лишь полные глаза безумия, не верящие в то, что все карты раскрыты, все роли сыграны.
Молодой парень – главный герой этой затянутой, слегка туповатой, с точки зрения логики, истории – смотрел на стоящую перед ним и неподдающуюся порывам ветра девушку, которая металась по полу взглядом, полным никогда ранее не имевшим такого количества мыслей, выводов и догадок.
– Я знаю всё, что ты сейчас начнёшь говорить, – едва рот шатенки приоткрылся, и она взглянула на уверенного и ни за что неподдающегося на очередную чушь «ястреба», Рен тут же перебил её намерения привести ещё тысячу и сто отговорок или аргументов для того, чтобы доказать, что она ему не подходит. – Ты сейчас скажешь, что мы слишком разные, а я тебе отвечу, что у меня не голубая кровь, а красная, как у тебя. Так что мы одинаковые, – не смотря в глаза Юи, а говоря как будто с самим собой, начал разглагольствовать Тао, наклоняя голову то в одну сторону (при версии о том, что скажет Вэй), то в другую (когда он уже говорил свой ответ).
И, честно говоря, стоявшую и всё это выслушивающую девушку, не имевшую даже малейшей возможности что-то сказать, это насмешливое поведение парня, явно читавшееся в его глазах, просто выводило её из себя. Возмущение от того, как он, похоже, забавлялся тем, что знал шатенку, как свои двадцать пальцев, доводило её до такого состояния, что она лишь нервно дёргала глазами и лихорадочно фыркала, когда он так издевался над ней и выставлял ещё более глупой, чем три года назад, да ещё и банальной.
– Потом ты скажешь что-то типа: «Твоя семья может и приняла меня, но не твоё общество», – передразнив её манеру самопожертвенности, приложил руку к сердцу Тао, видя, как у девушки от его высмеивания задрожала губа, так и норовившаяся оттопыриться, как у маленького обиженного и капризного ребёнка. А тем временем Тао не останавливался – он решил сохранить остатки своей гордости, не предаваясь романтичным и сопливым клятвам о том, что всё будет хорошо, а лишь позлить шатенку, тем самым и расставив точки на «i». – Ну, а я тебе, в свою очередь, отвечу что-то похожее на: «Ты сильная, мы справимся», а врать про то, что мне неважно мнение людей моего общества, я не стану.
– Рен... – всё же не выдержала и вклинилась Юи, но, увы, тягомутам слова не давали.
– Ну, конечно, потом ты меня тут же перебьёшь и скажешь: «Я боюсь, что не справлюсь», – снова на её якобы репликах, которые она и правда бы сказала, Рен делал такой наигранно женский голос полные придыхания и отчаяния, что на последнем слове даже поперхнулся из-за своей слабости после преодолённой смерти, но всё равно продолжил, едва сдерживая смех, когда видел, как в Юи борются два чувства: капризная обида за высмеивание и беспокойство его состоянием. – Ну, а я отвечу: «Справишься – ты способная девушка, которая даже моим сердцем завладела».
