(Музыка: Fahir Atakoglu – Ambush Of Traitors (Hain Pusu)
– Д-да, – закивал головой Дител, смотря на коридор, по которому они прошли, и который стал почему-то погружаться во тьму, поглощавшую всё без остатка. Но снова он не придал этому значения, будто так и должно было быть, взамен лишь сказав уверенным голосом: – Я уверен, Фауст придумает, как помочь Рену.
– Хорошо, – что-то в поведении златовласки было неживым, ведь несмотря на волнующиеся за друзей слова, девушка всё равно выглядела, как фарфоровая кукла, которая и моргать-то не могла. – Прошу пойдём быстрее к Юи, я за неё очень волнуюсь, – и снова голос был у девушки таким жалобным, таким впадающим в истерику, но вот взгляд не поддавался даже малейшему колебанию.
Златовласка снова пошла быстрым шагом по коридору, а Лайсерг, с ужасом смотрящий назад на поглощённый мраком коридор, лишь почувствовал то, как его тело само начало двигаться вслед за Сели.
Они снова неслись по коридорам, которым как будто не было числа и края, и, честно сказать, Дител никак не мог поймать осознанную мысль о том, куда он направляется. Что к Юи – понятно, но вот, где она, оставался вопрос без ответа, ведь даузер шёл на каком-то шестом чувстве, будто по запрограммированному маршруту.
И вот, наконец-то, дверь, перед которой остановились девушка и парень. Они почему-то простояли, не двигаясь, около минуты, не входя в комнату, и только когда Лайсерг заметил странную вещь – то, что златовласка опять стоит с неживыми, словно у зомби, глазами, – он потянулся к ручки двери и, нажав на неё, открыл проход в самый настоящий ад.
Глаза даузера расширились от ужаса, дыхание перехватило, а к горлу подобрался ужасно противный вкус рвоты. Казалось, что ещё чуть-чуть и его разум сойдёт с ума от увиденного, ведь прямо посередине залитой кровью палаты, на верёвке, закреплённой на крючке из-под люстры, висела мёртвая шатенка, к которой он и закричавшая от безумия златовласка так спешили.
Крик девушки был таким резким и таким пронзительным, хоть даузер и не смотрел на неё, а лишь слышал, не отрывая взгляда от висящего тела Юи, что в следующую секунду голова закружилось, темнота коридоров настигла детектива и закружила его сознание, вырывая из этого кошмара, и возвращая его туда, откуда всё ещё был слышан женский крик.
Дёрнувшись всем телом и почувствовав, как адреналин ударил по вискам, Лайсерг распахнул глаза, приняв положение сидя на кресле, и начал осматриваться испуганным взглядом по комнате, в которой находился.
«Это всё был сон, а точнее кошмар», – то была первая мысль детектива, который чувствовал, как с него сходило семь потов. Однако крик девушки, не принадлежавший златовласке, но который он услышал ещё в своём кошмаре всё ещё продолжался, а посему Дител начал быстро оценивать обстановку.
За окном уже начинало темнеть, явно надвигался вечер. На стенах больничной палаты не было крови, цвет тоже был не чёрный, а нежно-зелёный. Сам же даузер, как оказалось, случайно уснул на удобном стуле со спинкой, а на больничной койке, где сейчас суетилась златовласка, лежала шатенка, которая и кричала пронзительным голосом, вырвавшим даузера из его кошмара.
На интуитивном уровне, даже ещё не до конца понимая, что происходит, Лайсерг тут же вскочил с места и подбежал к постели, где происходило то, что было весьма предсказуемым.
– Юи-Юи! Умоляю проснись, Юи! – пыталась разбудить девушку Сели, которая лила горькие слёзы и дергала за плечи метавшуюся в кошмаре подругу.
Подлетев к больничной койке шатенки, Дител заметил то, что Юи, которую после потери сознания положили в эту палату, сейчас начала кричать во сне, дёргаться, будто живя другой жизнью в своём мучительном кошмаре, из которого ей не выбраться. Лайсерг даже не стал спрашивать, что происходит с Вэй, ведь это и так было понятно. Она погрузилась в бессознательное состояние без Рена, а значит – стала пленницей своих страхов, которые сводили её с ума ночью. И никто... Никто, кроме Рена, не знал, как с этим справится.
– Лайсерг, что нам делать? – находясь в панике и истерике, посмотрела Сели своими блестящими от слёз глазами на малахитового принца, который теперь видел явную разницу между явью и своим кошмаром.
Его голова начала работать, как электромашина, перебирая все варианты и отчаянно ища выход. Только вот ничего путного не приходило в эту голову.
– Ребята ещё не возвращались? – кидая взгляд то на шатенку, которая была вся мокрая от жара, то на златовласку, которая не могла спокойно смотреть, как Юи то вскрикивает, то молит во сне своего врага о пощаде, спросил Лайсерг, получив в ответ лишь сожалеющее мотание головой.
Дител помнил всё происходящее до нынешнего момента, как перемотанные плёнки кинофильма – настолько быстро всё происходило. Он чётко запомнил лишь слова Йо: «Я не сдамся, я не дам ему умереть», а после этого началось самое настоящее безумие и мельница событий.
Ни Рио, ни Трей, ни Йо не слушали врачей, которые говорили, что у них нет шанса спасти Рена, они лишь делали то, что велело им их сердце, которое знало способы решения самых трудных и непреодолимых ситуаций жизни. В кошмаре Лайсерга прозвучала истина, парни действительно связались с Фаустом, правда только по телефону, но это уже вселяло надежду. Благо их старый друг не поменял номер. Однако, что происходит теперь, и что намереваются делать ребята, Дител не знал, потому что... его Йо не пустил вместе с ними.
Асакура объяснил это тем, что рядом с Сели и, тем более, Юи должен остаться надёжный человек – крепкая опора. Но тогда почему даузеру показалось то, что Йо просто не захотел допускать его к Рену? Возможно, это всего лишь самомнение, однако его друг оказался прав, когда сказал об опоре. Сейчас она была так нужна златовласке, которая не знала, что ей делать с подругой, сходящей с ума от мук.
– Есть один человек, который, скорее всего, сможет помочь Юи, – с жалостью смотря на то, как шатенка не может вырваться из сна, как будто снаружи весит крепкий замок, и как она всё задыхается и задыхается, но никак не может испустить дух, сказал в догадке Лайсерг.
– Рик? – тоже поняла мысль даузера девушка, резко посмотрев на него с надеждой. Единственным человеком, который смог однажды облегчить боль шатенки, был её напарник по бывшей команде, являвшийся тоже дорэи. Ни Лайсерг, ни Сели не знали: сможет ли он помочь, ведь здесь совершенно другой характер боли, но попытаться всё же стоило. Именно поэтому златовласка спросила: – А ты сможешь его найти?
Этот такой простой и ничем не примечательный вопрос заставил Дитела резко остановить свой мечущийся из стороны в сторону взгляд и понять одну простую вещь, которая была словно нож по сердцу.
«Останься. Вдруг здесь понадобится помощь», – возник перед глазами даузера образ Асакуры, которые ещё недавно стоял в этой комнате и не дал Дителу пойти с ними. У него на тот момент был такой твёрдый взгляд, такой... лидерский, что детектив просто не смог его ослушаться или что-то возразить. Но оказалось, шаман подразумевал совершенно иное.
Он сказал это не потому, что не доверял Лайсергу, а потому, что он предвидел то, что способности даузера могут понадобиться двум девушкам. Йо знал, насколько Дител силён, он знал, что тот сможет в любой ситуации сориентироваться и найти выход – именно поэтому он так поступил.
– Да, смогу, – ответил уверенным голосом детектив, высвобождая из-под рукава кулон поиска. – Присмотри за ней и, если что, немедленно вызывай медиков, – он дал наставление златовласке, на что она закивала и сказала ему поторопиться, после чего Лайсерга и след простыл.
Тем временем.
– Фауст, умоляю, не молчи, – держа кулак у губ, произнёс сидящий на стуле в ожидании Асакура с интонацией последнего исхода. Он и правда уже едва сдерживал себя, чтобы не начать паниковать, ведь ноша того, что только от тебя зависит сейчас жизнь друга, прилично заставляет всё внутри содрогаться от ужаса и паники.
В операционной, где звук пикающего кардиомонитора преобладал над нечастными, но такими тяжёлыми выдохами, собралось по меньшей мере пять человек, которые верили в успех.
