Юи сидела в своей комнате на футоне и покачивалась взад-вперёд, понимая то, что вот и настал тот день, когда она никому не нужна. Нет, возможно, и нужна, но набиваться, например, к Рио или Йо она не хотела.
Разозлившись на то, что ей даже заняться нечем, она, сидя в позе лотоса на покрывале, согнулась пополам и со стоном уткнулась лбом в матрац.
Итак, беспристрастные факты сами напрашивались в маленькую темноволосую голову девушки: она сейчас одна – это раз; ей нечем заняться – это два; ну и, в-третьих, Лайсерг вернётся только к обеду, а может и позже, зная его. Но... несмотря на весь список, Юи, наверное, впервые не имела ничего против третьего.
Если бы она сейчас была с Дителом, то снова пришлось бы натянуто улыбаться, изображать из себя ту, кем она не является. А всё почему? Потому что нельзя было давать Рену понять, что она тоже не любит Лайсерга. Для него она должна была быть по уши влюблена в даузера, и он должен, просто обязан, был принять это и смириться, а точнее отступиться. Такое явное противостояние было вызвано лишь собственной слабостью, ведь она настолько слаба перед своими чувствами, которые вспыхивают с каждым мимолётным взглядом на него.
Ох, если бы он только знал причину, почему они не могут быть вместе... он бы, разумеется, сказал, что всё это полная чушь. Но это не было глупостью, по крайней мере, пока Вэй не дали это чётко осознать и узреть собственными глазами.
Она любит его, больше жизни любит, именно поэтому так поступает, именно поэтому не может объяснить ему всего. Она и есть его... погибель.
Внезапный стук в дверь заставил девушку резко вздрогнуть и открыть глаза, после чего разогнуться из согнутого пополам состояния и посмотреть вопросительным взглядом в ту сторону, откуда раздалось вторжение в её мысли.
Неужели Лайсерг так быстро вернулся? Чёрт, а она так надеялась, что ей не придётся натянуто ему улыбаться. Но не всё в нашей жизни, а тем более в жизни дорэи, идёт так, как хочется, а посему нужно взять себя в руки и играть... Играть роль, чтобы не было потом мучительно больно.
Выставив руки вперёд и выдохнув с прикрытыми глазами, тем самым успокаивая себя, Юи резко подняла радостный взгляд и растянула на своих губах улыбку, тут же открывая дверь и замирая всем сердцем, которое сжалось как сухофрукт.
– Ага, ждала ты не меня, – не с упрёком, а где-то даже смешно заявил обладатель глаз ястреба, когда увидел, как улыбка девушки в срочном порядке покинуло её лицо.
– Извини, я... просто... – стараясь вернуть на лицо то, что было пару секунд назад, замялась Вэй, которая понимала, что из-за собственных эмоций она задела Рена. Но для неё это появление «друга» было настолько неожиданным, тем более что она сама о нём только что думала, что теперь Юи просто не могла спокойно думать.
При каждом взгляде на него её мысли путались, а сейчас они вовсе расползлись по разным углам, в которых ей было трудно их найти. Опустив виноватый взгляд, шатенка тут же напоролась взглядом на два предмета, которые были в руках Тао: в левой – корзина для пикника, а на правой – висел маленький фотоаппарат.
– Я знаю, ты не сможешь отказаться, – с коварной усмешкой ответил Рен на быстро поднятый, вопросительный взгляд Юи, в глазах которой появился самый настоящий из всех возможных огонёк счастья.
Что? О чём она только что думала? Мозг однозначно махнул на душераздирательные крики сердца рукой и отправился в долгосрочный отпуск, уступая место чувствам – самым настоящим и неконтролируемым чувствам девушки, которая заулыбалась так счастливо и смущённо, что Тао понял: он не ошибся.
(Музыка: Starish – Mirai Chizu)
– Ну так что? – подогнал её к ответу Рен, приподняв две вещи, являющиеся запрещённым приёмом, бьющим на чисто женскую тягу к романтизму.
Юи взглянула назад на пустую комнату, в которой она сейчас совершенно не хотела быть одна, и просто-напросто уступила своему сердцу, которое потянулось источнику, а точнее к смыслу всей её жизни, которая и появилась благодаря этому же человеку.
Вытолкав парня из комнаты и выйдя вслед за ним, её шаг через порог был началом её собственного проигрыша, однако желание побыть с ним было гораздо сильнее. Просто быть рядом, просто видеть, как он дышит, и следить за каждым взмахом его ресниц и появлением таких редких, но пленительно сдержанных улыбочек.
Он не похож на остальных парней, и никогда не был. В нём было что-то королевское – холодное сияние голубоокого пламени, которое просто не оставляет шанса на спасение, но, безусловно, притягивает своей необычностью. Да, он не мог быть по собственной воли романтичным. Петь серенады под окном тоже не был способен, это было для него так унизительно, но он мог преодолевать себя и уступить собственной гордости ради любимого или близкого человека.
Он был своего рода тёмным принцем с кучей недостатков и ужасным прошлым, но действительно старавшийся измениться не только ради других, но и для самого себя. Это всегда заставляло шатенку восхищаться им, желать так же, как и он, забыть прошлое и идти по жизни вопреки. Для неё именно он был идеалом – идеалом того, каким должен быть человек и, в частности, тот принц, который мог бы покорить её сердце.
Прочь все стереотипы, все слова о том, что идеал мужчины – это сочетание красоты, ума и жизнерадостности. Идеал для всех разный. Он тот, кого мы так беспамятно любим, потому что, когда есть это коварное чувство «любовь», то и недостатков для нас в человеке либо просто не существует, либо мы их всего-навсего принимаем, не требуя что-либо взамен.
Её идеальный мужчина – это он со своими принципами, совестью и душой. Его пленительный голос, который раз за разом выдаёт такие правильные, связанные и интересные мысли, заставляет затеряться в его мире. Он завораживает настолько, что не хочется отрывать взгляда от его полного силы взгляда, в котором много чего интересного можно заметить: и радость, и серьёзность, и возмущение, и, конечно же, потрясающе красивое величие полёта вольной птицы.
Что же подразумевает он под понятием «идеальная женщина»?
Сравнивая с устоявшимися правилами общества, Рен приходил к выводу, что он просто не может принадлежать этому миру, в котором идеал женщины, в большинстве случаев, склонялся к таким качествам, как красота, преданность и неболтливость.
Нет, для него идеал – это та, которая сейчас кривлялась перед фотоаппаратом и смеялась своим немного странным смехом, но таким искренним. Её улыбка была намного ценнее модельной внешности, её глуповатость, но искренность была важнее всего в мире, а её сила преодолевать не просто трудности жизни, а её несправедливость и подлость, поражала настолько, что это и стало для Тао, пожалуй, самой главной вещью, за что он её полюбил.
Когда она набивала рот едой и ещё пыталась что-то сказать, так как ей хотелось немедленно оспорить сказанные Реном мысли, парень просто не мог сдерживаться, откидываясь на покрывало и смеясь в голос, из-за чего девушка постоянно постукивала его по плечу, чтобы он прекратил над ней издеваться.
Да, он и правда маньяк. Потому что он практически каждые пять минут делал снимок, к которому Вэй была абсолютно не готова: то с набитым ртом, то с перекошенным лицом, то с ужасно смешными выпученными глазами. Но эти эмоции были для Рена гораздо интереснее, ценнее и привлекательней, нежели она позировала у ручья, разбрызгивая над собой воду, чтобы добиться интересно-красивого кадра. Естественность – вот то самое, что заставляло его сердце биться, пусть иногда больно сжимаясь.
Как? Как она может его не любить? Да, слишком самонадеянные мысли, однако Рен думал именно так, когда пытался понять, что он делает неправильно. Вот уж и правда возникает вопрос: «Чего хотят женщины?».
Любовь, героизм ради них, искренность – всё это он ей мог дать, но почему-то этого всё равно было мало. Он думал, что она не видит в нём парня, с которым можно было построить крепкие, настоящие отношения, которые никогда не заставят её подумать, что она одна во всём мире. Но почему она не даёт ему даже шанса, Рен не понимал, хотя, возможно, просто пытался закрыться от правды, которая колола глаза.
